Сколько можно? Пора заняться литературой
№ 2011 / 5, 23.02.2015
Борьба двух наших авторов – Михаила Каришнева-Лубоцкого и Романа Арбитмана (он же известен и как Лев Гурский), кажется, выходит на новый виток. Но стоит ли это внимания наших читателей? Не знаем.
Борьба двух наших авторов – Михаила Каришнева-Лубоцкого и Романа Арбитмана (он же известен и как Лев Гурский), кажется, выходит на новый виток. Но стоит ли это внимания наших читателей? Не знаем. С одной стороны, всё вроде бы сказано-пересказано и тщательно пережёвано. С другой стороны, каждый раз открываются новые неожиданные нюансы.
Тут ещё новую пищу для скандалов дают противоречивые решения Волжского районного суда Саратова. Напомним, в чём суть проблемы. Г-н Арбитман, часто критикуя в нашей газете г-на Каришнева-Лубоцкого, почему-то резко в штыки воспринял публичный ответ своего оппонента и через суд потребовал опровергнуть 8 фраз из его статьи в «Лит.России» за 23 апреля 2010 года и 3 фразы из статьи на саратовском сайте «ОМ». Так вот, одна судья все обвинения г-на Арбитмана, по сути, отмела. Но другая судья после кассации г-на Арбитмана приняла иное решение, потребовав из 11 фраз одну всё-таки опровергнуть. При этом обе судьи почему-то не посчитали нужным надлежащим образом оповещать редакцию нашей газеты, фигурирующую в данном деле как один из ответчиков, о судебных заседаниях, сути иска и принятых судебных решениях. В связи с чем газета вынуждена была 3 декабря 2010 года опубликовать материал, полагая, что эту статью немедленно рассмотрят на заседании квалификационной судейской коллегии.
Увы, наши суды, похоже, ничем не прошибить. Саратовские служители Фемиды сделали вид, что нашу критическую статью не заметили. Более того – продолжили, на наш взгляд, нарушать действующее законодательство. Так, 13 декабря редакция получила письменное сообщение судьи И.В. Бжезовской о том, что мы «вправе в срок до 08.12.2010 года ознакомиться с жалобой и принести свои возражения». Мы, естественно, тут же обратились к руководству Волжского райсуда Саратова пояснить, как 13 декабря исполнить то, что, судя по письму Бжезовской, следовало сделать ещё пять дней назад? В ответ председатель суда А.Г. Парамонов без зазрения совести ответил: всё нормально, и что «нарушений положений ст. 113 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации о своевременности извещения о рассмотрении дела допущено не было». И тут же Парамонов неверно указал в своём письме редакционный адрес. Это тоже о чём-то говорит.
Остаётся вопрос: так будет всё-таки квалификационная судейская коллегия Саратова разбираться в той незавидной ситуации, которая сложилась в Волжском райсуде? И получит ли когда-нибудь наша редакция решение саратовских судей по кассационной жалобе г-на Каришнева-Лубоцкого?
Видя такое отношение судей к делу, журналисты начинают думать, не есть ли это чья-то изощрённая тактика, цель которой – побудить газетчиков к отказу от публикации острых материалов. Ведь что сейчас получается. Г-н Каришнев-Лубоцкий считает, что его в реальности обвиняют, видимо, за доброе отношение к влиятельному земляку – Володину, ставшему не так давно руководителем аппарата российского правительства. А г-н Арбитман, наоборот, при каждом удобном случае подчёркивает своё ироническое отношение к саратовским губернским властям. Но разве они оба не имеют на это права? Или теперь надо судиться уже и по этому поводу?
Мы – за открытую полемику. А кто прав, пусть судят читатели.
Добавим, что мы и в этот раз все материалы двух непримиримых борцов печатаем полностью, без купюр. Хотя нет уверенности в том, что кто-то из борцов вновь не подаст на нас иски за чужие эмоции и личностные суждения. Однако волков бояться – в лес не ходить.
Редакция «ЛР»
ЗАКОН ЧТО ДЫШЛО
Уважаемая редакция!
 |
| Рис. Евгения КРАНА |
Сегодня, 22 декабря, состоялось рассмотрение моей кассационной жалобы судебной коллегией Саратовского областного суда. Я сразу заявил, что редакция «ЛР» просила меня вручить номер газеты с обращением редакции к областному суду. Но члены судейской коллегии газету не взяли: «Вы не представитель редакции, нас мнения журналистов не интересуют, на нас никто не может оказать давление». Я стал выделять ключевые моменты в решении судьи Ефимкиной Ю.В. и указывать на несостоятельность её обвинений и её доказательств. Обвинение шито белыми нитками. Я Арбитмана Р.Э. в статье в нарушении какого-либо закона не обвинял: первый суд это подтвердил, во время второго суда адвокат Арбитмана ушла от ответа на мой вопрос «о моём обвинении Арбитмана в нарушении закона». Но судья Ефимкина Ю.В. в решении написала, что я обвинил Арбитмана в нарушении закона (неизвестно какого, правда. – Прим. М. К-Л.). Нет моего обвинения Арбитмана в нарушении закона – нет и «дела». Я во второй раз в жизни кожей почувствовал, как я соприкасаюсь с какой-то безликой машиной, которая не воспринимает ни твои слова, ни твои обращения к законам, к Конституции РФ, ни к Конвенции о правах человека, ни к Постановлению Пленума Верховного Суда РФ о порядке рассмотрения дел о защите чести, достоинства и деловой репутации. Некоторых судей напоминания об этих документах, оказывается, не волнуют! Закон что дышло. Что напишем, то и закон! Из пустячного дела смастерить серьёзную проблему – это талант! А первый раз я кожей ощутил соприкосновение с какой-то силой (машиной) тридцать лет тому назад, когда руководитель саратовской литстудии отозвал меня в сторонку и сообщил, что мной заинтересовался КГБ. Комитет узнал о моей пьесе «Новые фарисеи» и… Меня не трогали, но за 12 лет я не опубликовал ни одной буквы. Хотя перешёл на прозу для детей. У меня в Москве печатают сейчас то, что я написал тогда, и дают за эти произведения литпремии! Я не сдох, не спился, не сошёл с ума. Я писал и писал… Случай с Арбитманом, конечно, выглядит пустяком по сравнению с тем делом, но…
Постскриптум. А самое анекдотичное в истории с Арбитманом знаете что? Меня считают сторонником «Единой России», я сотрудничаю с министерствами печати и культуры области, с депутатами областной Думы. А Арбитман работает в «оппозиционной» к «Единой России» газете «Газета Наша Версия». По слухам, хозяин этой газеты – местный олигарх Л.Н. Фейтлихер, который якобы сцепился с местным «ЕдРом» и поэтому чуть ли не матом кроет из номера в номер Вячеслава Викторовича Володина и его коллег по партии. А мне и АСП достаётся за доброе наше отношение к тому же В.В. Володину. Я уважаю тех, кто много работает. В.В. Володин не почивал на лаврах, а пахал «как раб на галерах». У него в Саратовской области реальный «заоблачный» рейтинг. Почему я и другие должны об этом молчать? Так вот, суды, говорят, защищают членов этой партии. Я думал, что и их сторонников. Ну, хотя бы тогда, когда закон явно на их стороне. Как видите, нет! Ладно, что-то я увлёкся.
Всего доброго!
Михаил К-Л.
УМОРУШКА
С апреля по декабрь 2010 года в «Литературной России» вышел целый триптих, практически мини-сериал, посвящённый моей скромной персоне. В первой серии оказалось, что я зарвался (23 апреля), во второй – что я, прямо как Фантомас, разбушевался (20 августа), в третьей – что я против… нет, не Скотланд-Ярда, к счастью, а всего лишь свободы слова, с которой я упорно воюю в суде (3 декабря).
Автор всех трёх статей – мой земляк, ответственный секретарь Ассоциации саратовских писателей (АСП) Михаил Каришнев-Лубоцкий.
Понимаю, что у Михаила Александровича нет причин испытывать ко мне симпатию: я не раз жёстко критиковал (в том числе и на страницах «ЛР») деятельность АСП. Я считал и считаю, что данная организация, которая пользуется особым покровительством со стороны местных властей, отнюдь не украсила культурный ландшафт нашей губернии. Более того: литературное качество большинства книг, подготовленных членами АСП, обратно пропорционально их амбициям, то есть ниже всякой критики.
Михаил Александрович ответил на мои публикации, но своеобразно.
Единственным, по сути, его инструментом стал argumentum ad hominem. Проще говоря, ответсек АСП даже не пытался спорить по существу, а стремился доказать, будто ваш покорный слуга – человек недостойный, и потому с ним и спорить-то нечего.
Подобный метод ведения полемики небезопасен. Ведь когда реально уязвить оппонента нечем (а я под судом и следствием не состоял, денег у госструктур на издание книг не брал), велик соблазн запустить сплетню, обвинить в каких-нибудь махинациях – и пускай, голубчик, отмывается. Полагаю, что именно такими соображениями руководствовался М.Лубоцкий, когда объявил, будто моя книга попала в шорт-лист премии «Новая словесность» лишь благодаря «мошенническим ухищрениям», и будто бы премиальные сорок тысяч рублей я получил именно по причине этих самых «ухищрений».
Будучи профессиональным литератором, я зарабатываю на жизнь литературным трудом, сотрудничая с множеством изданий. Причём «ЛР» была единственной столичной газетой, в которой я соглашался публиковаться бесплатно, учитывая непростое финансовое положение еженедельника. Однако именно на страницах «ЛР» вышла статья про «зарвавшегося» махинатора Гурского, для которого, мол, «всё решают деньги». К моему удивлению, редакция даже не удосужилась проверить информацию М.Лубоцкого хотя бы в оргкомитете премии «Новая словесность». А ведь там бы объяснили, что ни в чём предосудительном их автор не замечен.
«Любой критик должен понимать, что кто-то может ему возразить. Это нормально» – говорится в редакционном комментарии к одной из статей М.Лубоцкого. Конечно же, я не против возражений и не против дискуссий. С моими суждениями за четверть века не соглашались очень часто – и ни разу у меня и в мыслях не было заняться судебной тяжбой. Самые резкие отзывы я коллекционирую и несколько самых смачных даже разместил на обложке одного из моих романов. Случай с М.Лубоцким – иной принципиально. Автор статьи в «ЛР» легко перешёл границу той области, где возможна цивилизованная полемика в СМИ, и вступил на территорию, где отношения уже выясняют при посредничестве юристов. В правовом государстве принято обращаться в суд – вот я и обратился в суд.
Примечательно, что в ходе всего долгого процесса ответчик не раз пытался перевести дело в политическую плоскость. Он подчёркивал, что истец «унижает и оскорбляет» начальство, публикует «клеветнические статьи» и даже является – о ужас! – автором книги под названием «Убить президента» (этот мой детективный роман, заметим в скобках, с 1995 года выдержал шесть изданий – одно в Саратове, одно в Смоленске и четыре в Москве, – и выдвигался на премию «Малый Букер»). Отбиваясь от иска, М.Лубоцкий упоминал всуе имена нынешнего премьер-министра, замглавы президентской администрации и супруги саратовского губернатора, а также «сигнализировал» о том, что, мол, адвокат истца является ещё и адвокатом крупного саратовского бизнесмена.
Для саратовцев, знакомых с моими статьями на литературные и общественные темы, вовсе не секрет, что я иронически отношусь к губернской власти и крайне скептически – к функционерам «Единой России». Сдаётся мне, М.Лубоцкий своими намёками очень старался подтолкнуть судей к мысли о том, что такой «сомнительный» кадр, как Гурский, не может и не должен выиграть процесс у заслуженного учителя РФ и лауреата премии журнала «Мурзилка»…
Фемида, однако, сумела сохранить объективность и приняла мою сторону – хотя и со второй попытки. В итоге 15 ноября 2010 года Волжский районный суд г. Саратова частично удовлетворил мой иск. 22 декабря коллегия по гражданским делам Саратовского областного суда подтвердила справедливость решения Волжского районного суда. За недостоверные и порочащие сведения, содержавшиеся в публикации М.Лубоцкого, ему придётся расплатиться, а газете – напечатать опровержение. Радует ли меня, что часть судебных издержек легла на «Лит.Россию»? Конечно, нет. Обращаясь в суд, я искренне надеялся, что М.Лубоцкий принесёт извинения – и инцидент будет исчерпан. Но мой земляк был, очевидно, так уверен в собственной безнаказанности, что пожелал судиться. И проиграл…
До сих пор я теряюсь в догадках, отчего именно сочинитель детских историй про Уморушку вступил на тернистый путь газетной публицистики. Коллеги по АСП его делегировали? Быть может, Михаил Александрович решил, будто дистанция между сказками и публицистикой невелика? Или просто переоценил свои силы? Или…
В своей декабрьской статье – уже после проигрыша в районном суде – М.Лубоцкий обрушил негодование не только на истца, но и на судью и, в особенности, на адвоката истца, Елену Кобзаренко. Сказочника задело суждение адвоката о том, что «детский писатель вряд ли способен осознать то, что он сам же написал в своих статьях, ибо писание статей не его профиль. (Дурачок, одним словом. – Прим. М. К-Л.)»
Речь адвоката истца М.Лубоцкий изложил весьма вольно. И, конечно же, тем обидным словом, заключённым в скобки, никто ответчика на судебном заседании не называл. Но раз уж Михаил Александрович употребил это слово сам, без всякого принуждения со стороны истца, судьи или адвоката, никто этому не может воспрепятствовать.
Лев ГУРСКИЙ
Добрый день!
Вчера я получил текст определения судебной коллегии по гражданским делам Саратовского областного суда. Краткое содержание текста: решение правильное, М.Каришнев-Лубоцкий обвинил Р.Арбитмана в совершении противозаконного поступка (какого именно, чёрт возьми?! Напишите конкретно, как Вы трактуете смысл спорной фразы! – Прим. М. К-Л.), сообщил сведения не соответствующие действительности (какие именно?! – Прим. М. К-Л.), М. Каришнев-Лубоцкий нарушил специальный статус журналиста (я не журналист, я не член Союза журналистов, я никогда не был сотрудником газеты или журнала! – Прим. М. К-Л.).
Кроме этого я обнаружил в решении судьи текст определения «сведений не соответствующих действительности». В одном месте решения даётся действующее сейчас определение, в другом месте дано определение, которое утратило силу 6 лет назад. По закону решение недействительно, если одного из ответчиков не было на заседании (он не был извещён должным образом о времени и месте заседания). Решение суда должно отменяться автоматически. Но как доказать, что Вы получали извещения с опозданием?
Посылаю текст открытого письма Роману Арбитману. Вряд ли он честно ответит. Но читателям «Литературной России» нужно информацию о его поступках дать. Он меня в Саратове постоянно клеветником называет. За ту первую статью в Вашей газете. А сколько грязи на меня и на саратовских коллег за два-три года вылил! Вбил себе в голову, что он – гуру. Но не могу я каждое его слово отлавливать и в благоглупостях уличать! Повезло с земляком, ничего не скажешь!
Через несколько дней я подам надзорную жалобу в президиум облсуда. Таким, как Арбитман, нельзя уступать. Жаль время, конечно, оно и так быстротечно.
М. Каришнев-Лубоцкий
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО АРБИТМАНУ Р.Э.
Роман Эмильевич, при каждом удобном случае Вы сообщаете читателям о том, что я Вас оклеветал. Возможно, что Вы правы. На данный момент у Вас в руках даже есть «козырная карта» – решение Волжского районного суда г. Саратова от 15.11.2010 г. (судья Ефимкина Ю.В.). В этом решении чёрным по белому написано: «Признать не соответствующими действительности, порочащими честь и достоинство и деловую репутацию Арбитмана Р.Э. сведения, опубликованные 23 апреля 2010 года в газете «Литературная Россия», за номером 16 (2450), в статье, автором которой является Михаил Каришнев-Лубоцкий, под названием «Белый и пушистый Арбитман-Гурский зарвался», а именно: «…Проширнув благодаря мошенническим ухищрениям в шорт-лист, Гурский сорвал, таки, утешительный приз в 40 000 рублей».
Но давайте на миг допустим, что это судебное решение – судебная ошибка. И я Вас не оклеветал. (Кстати, Вы зря употребляете слово «клевета», пишите лучше так: «он покусился на мою честь». Снова какая-то чепуха получается и двусмысленность, но зато хоть соответствует «нашей» статье ГК РФ.) И тогда, согласно элементарной логике, можно будет сделать вывод, что это Вы меня оклеветали (называя постоянно клеветником). Я – детский писатель, выпускник филфака пединститута. Вы – автор детективных романов, профессиональный литературный критик, выпускник филфака СГУ («глыба», по собственному определению). Предлагаю Вам подискутировать со мной по поводу спорной фразы из моей статьи. Я попробую опровергнуть мнение судьи, Вам предоставляю право защитить её мнение – оно же совпало с Вашим! Надеюсь, что Вы, как человек чести, достоинства и хорошей деловой репутации, не станете увиливать под разными предлогами от этой филологической игры. Иначе – что о Вас могут подумать люди?
Итак, в иске, который Вы подали в суд, мне в вину были вменены Вами 8 фраз из статьи в «Лит.России» и 3 фразы из статьи на сайте «ОМ». Первое судебное разбирательство (судья Абдуллина С.Р.) закончилось 03.08.2010 г. вердиктом: все фразы являются либо оценочными мнениями, либо сведениями о конкретных фактах, не порочащих истца, а потому в иске Арбитману Р.Э. полностью отказать. Второе судебное разбирательство (судья Ефимкина Ю.В.) закончилось тем, что 10 фраз судьёй также были отметены, и только одна фраза «влетела в мои ворота».
Закон гласит, что «порочащими являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка…» Какие же действия и поступки совершает Арбитман Р.Э. в этой спорной фразе? В начальной школе учительница и её ученики анализировали бы эту фразу, наверное, так: «Дети, что сделал Арбитман Р.Э.?» – «Проширнул в шорт-лист!» – «Что ещё сделал Арбитман Р.Э.?» – «Сорвал утешительный приз в 40 000 рублей!» – «В шорт-лист Арбитман Р.Э. проширнул благодаря чему?» – «Благодаря мошенническим ухищрениям!» – «Что такое, дети, по-вашему «мошеннические ухищрения»?» – «Что-то плохое, наверное!» – «А что именно?» – «А в предложении это не написано!» – «Зато я это знаю, дети. Это – вброс голосов на сайте премии «НОС». Как вы считаете, дети, кто совершил эти мошеннические ухищрения?» – «Наверное, дядя Арбитман Р.Э.?» – «В статье, где эта фраза присутствует, нет указания на то, кто именно совершил вброс голосов. Но предположить, разумеется, как один из возможных вариантов, что это сделал сам Арбитман Р.Э. или кто-то по его просьбе, мы ведь можем, дети?» – «Конечно, можем! Очень даже запросто!» – «Значит, мы так и сделаем. Итак, подводим итоги: Арбитман Р.Э. совершил четыре действия: проширнул в шорт-лист, сорвал приз в 40 000 рублей, совершил хакерскую атаку на сайт премии «НОС» и произвёл вброс десятков тысяч голосов в свою пользу и в пользу ещё двоих участников конкурса».
Но можно иначе проанализировать эту фразу. Какие действия совершил Арбитман Р.Э. в этой фразе? «Проширнул в шорт-лист»? Но участники конкурсов сами в шорт-листы не проширивают (не проскальзывают, не попадают). Их вписывают в шорт-лист члены жюри по своему решению. Может быть, Арбитман Р.Э. подпрыгнул и сорвал с чего-нибудь приз в 40 000 рублей? Нет, это организаторы конкурса перевели ему, как одному из шорт-листеров, полагающиеся призовые 40 000 рублей. Может быть, он совершил мошеннические ухищрения? Но он сам признал, да это и не нуждается в доказательствах, что словосочетание «мошеннические ухищрения» является смысловым синонимом словосочетания «вброс голосов». А кто совершил хакерскую атаку на сайт премии «НОС» и произвёл вброс десятков тысяч голосов – это в статье не написано, так как автору статьи имя хакера неизвестно. Эту сомнительную честь Вы хотели приписать себе, лишь бы меня засудили, но судьи Вам в удовольствии отказали. Или судья Ефимкина Ю.В. Вам всё-таки пошла навстречу? Она так составила текст решения, что можно понимать по-разному. Но вернёмся к «порочащим сведениям». Действий и поступков Вы никаких не совершали, а «порочащие сведения» в решении суда нарисовались. Думаю, что Вы объясните сей фокус и заодно ход Ваших мыслей и мыслей Вашей единомышленницы.
Но, может быть, в этой спорной фразе есть «сведения не соответствующие действительности»? «Проширнул в шорт-лист…» Сам Арбитман Р.Э. никуда, конечно, не проширивал, не проскальзывал, не попадал. Но в шорт-лист его вписали члены жюри по своему решению – это конкретный факт. «Сорвал, таки, утешительный приз в 40 000 рублей». Сам Арбитман Р.Э., конечно, ничего ни с чего не срывал. 40 000 рублей призовых ему перевели организаторы конкурса как шорт-листеру – это конкретный факт. Хакерская атака на сайт премии «НОС» осенью 2009 года была произведена – это конкретный факт, и был произведён вброс десятков тысяч голосов в пользу Арбитмана Р.Э. и ещё двоих писателей – это конкретный факт. Так где же в этой спорной фразе «сведения не соответствующие действительности»? Одни факты со стопроцентными доказательствами!
Словосочетание «благодаря мошенническим ухищрениям» ясно указывает на то, что вся фраза является «оценочным суждением» автора статьи. Судья Абдуллина С.Р. так фразу и квалифицировала. Судья Ефимкина Ю.В. решение коллеги переквалифицировала и перевела все части (компоненты) фразы в разряд «утверждений о факте». Любой лингвист и более-менее опытный юрист скажут: между утверждением о факте и мнением по поводу факта есть две большие разницы. Второе неподсудно, Конституция РФ защищает право человека на высказывание своего мнения по поводу того или иного факта. Расшифровываю спорную фразу с языка публицистического на язык протокола: «Арбитман Р.Э. был включён в шорт-лист решением жюри и получил полагающиеся шорт-листеру 40 000 рублей благодаря тому, что на сайт премии «НОС» была произведена неизвестными третьими лицами хакерская атака и был сделан ими вброс десятков тысяч голосов в пользу Арбитмана Р.Э. и ещё двоих участников конкурса, что наверняка повлияло на решение жюри о включении Арбитмана Р.Э. в шорт-лист». Это – моё мнение, я так думал, когда писал статью. Мнение определяется не только по наличию слов-маркёров, но и по тому, можно ли его проверить на соответствие действительности. Ваше мнение: «Нет, меня включили в шорт-лист без учёта того факта, что за меня проголосовало 45 000 человек! Жюри кого хочет, того и включает! Они – святые!» А я Вам в ответ: «Рассказывайте эти сказки в детском саду, а не мне, участнику многих литконкурсов! Я считаюсь одним из лучших детских писателей России, а получить премию с крупным денежным содержанием не получается, два раза только удалось более-менее крупные суммы получить». Чьё мнение мненистей: моё или Ваше? Которое из них можно проверить на соответствие действительности? Оба мнения спорные, оба нельзя проверить. Они (мнения) не утверждения наши о фактах, а наши представления о фактах и наши оценки этих фактов! Впрочем, опровергайте меня, опровергайте…
Подвожу итог. Порочащих сведений про Арбитмана Р.Э. я не сообщил, сведений, не соответствующих действительности, я не распространил, выразил только оценочное мнение о работе жюри премии «НОС». Жюри является третьим лицом и в судебном процессе ни в качестве истца, ни в качестве ответчика участие не принимало. Однако суд в своём решении частично удовлетворил просьбу Арбитмана Р.Э., который не является доверенным лицом организаторов премии «НОС», и наказал Лубоцкого М.А. за высказанное им мнение. А заодно наказал и редакцию газеты «Литературная Россия» за то, что она предоставила автору статьи возможность ответить на многочисленные высказывания Арбитмана Р.Э. в адрес Лубоцкого М.А., и, возможно, за то, что представитель редакции не приезжал на судебные заседания. (Редакция получала повестки с опозданием в три-пять дней. – Прим. М.К-Л.)
Слово за Вами, Роман Эмильевич!
Постскриптум. Представляю, как должно быть сформулировано опровержение в газете! Оно ведь должно отразить указание суда со скрупулёзной точностью! «Арбитман Р.Э. не был включён в шорт-лист премии «НОС», он не получал 40 000 рублей «призовых», хакерской атаки на сайт премии «НОС» осенью 2009 года не было, не было и вброса десятков тысяч голосов в пользу Арбитмана Р.Э. и ещё двоих участников конкурса. А мнение автора статьи следует считать его утверждением о факте». Наверное, так. Во всяком случае, редакция газеты не должна публиковать опровержение в редакции Арбитмана Р.Э. Никаких поправок к указаниям суда! Выполнить их в точности! Я, как человек уважающий ГПК РФ, поступил бы именно так.
М.КАРИШНЕВ-ЛУБОЦКИЙ
Итак, всё становится на свои места: весь сыр-бор, похоже, разгорелся из-за господина Володина. Но при всём уважении к этой высокопоставленной фигуре, так ли для литературы важно: кто и как относится к руководителю аппарата российского правительства. И что теперь, будем судиться до потери пульса? Но это же смешно. Предназначение истинного писателя, как нам кажется, – творить. А всё остальное – дело десятое. Писательские успехи, как и неудачи, зависят, поверьте, не от г-на Володина. Поэтому остаётся надеяться только на благоразумие наших двух саратовских авторов. Остыньте, друзья, бросайте свои суды и к столу ваять новые шедевры.
Редакция «ЛР»
Добавить комментарий