Прикол

№ 2011 / 8, 23.02.2015

Ме­ня од­наж­ды ра­зы­г­рал мой быв­ший со­курс­ник по Ли­тин­сти­ту­ту, а се­го­дня важ­ный чин в Со­ю­зе пи­са­те­лей.
Ре­гу­ляр­но пе­ча­та­ясь у нас в «Мос­ков­ском ве­ст­ни­ке» с из­во­ле­ния на­чаль­ст­ва, он не­о­жи­дан­но пред­ло­жил мне дать сти­хи в ан­то­ло­гию, где пра­вил бал Вла­ди­мир Ко­ст­ров.

Меня однажды разыграл мой бывший сокурсник по Литинституту, а сегодня важный чин в Союзе писателей.

Регулярно печатаясь у нас в «Московском вестнике» с изволения начальства, он неожиданно предложил мне дать стихи в антологию, где правил бал Владимир Костров. «Моя жена, – важно добавил он, – назначена составителем антологии, так что всё будет тип-топ…»

Я долго отнекивался, поскольку Костров для меня не авторитет, но бывший сокурсник не отставал. Это мне показалось странно-подозрительным: с чего бы такая заботливая настырность? Тем более особых симпатий друг к другу мы никогда не испытывали. И хотя я знал о его приколах и заурядных окололитературных мистификациях, всё-таки дал ему какие-то стихи, о чём тут же напрочь и забыл, не предполагая, какой меня ждёт подвох…

Не помню, сколько прошло времени, наконец, мой благодетель сообщил радостную весть: «Твои стихи идут…»

Не скажу, чтоб я был счастлив от такого известия.

Прошло ещё бог знает какое время…

«Вышла вёрстка», – сообщил он мне.

Я, естественно, не поехал вычитывать стихи.

Наконец узнаю, что костровская антология вышла в свет.

«Старик, – сказал он мне, – дуй в книжный магазин за бесплатным авторским экземпляром».

Мне было не впервой чалить на краю света, и вот я, как последний лох (магазин-то оказался в одном из самых гиблых мест в Москве), захожу и смело так, даже вальяжно, прошу продавщицу предоставить мне авторский экземпляр. Спросив фамилию, та открыла свой кондуит, поводила пальчиком, затем вскинула на меня удивлённые глаза: «А вас тут нет…»

Действительно, меня в списке не было. Тогда она открыла толстый том антологии, но и там меня не оказалось.

Я испытал сложное чувство не то чтобы досады или обиды, а скорее утешительной глухой радости, что я не оказался среди многочисленных графоманов, опубликованных здесь, ибо всех их в тот момент я отождествил с моим бывшим сокурсником. На мгновение представив, как этот посредственный сочинитель исторических опусов и прочей галиматьи сейчас потирает руки, разливая водку в кругу единоверцев, я впал в задумчивость. Сколько же ему понадобилось времени на составление своего плана?..

Сам он вдруг канул как в воду.

Прошла целая вечность, и вдруг мы столкнулись на книжной ярмарке, на ВДНХ. По неопределённому выражению его прогнувшегося лица я понял, он ждал вопроса.

«Старик, – пробубнил он извиняющимся тоном, – я не знал, что в последний момент Костров снял твои стихи».

«Ну да… И твоя супруга Лясковская, «составитель антологии», тоже, видимо, ничего… ни ухом, ни рылом…» – подумал я.

Но смолчал. Сорвался с петель я гораздо позже, когда в ЦДЛ мне подвернулся Костров. Он подсел ко мне за столик только потому, что я был не один, а с привлекательной цэдээльской фурией. Знаем мы эти ходы…

Выслушав меня подавленно, он только и промямлил, что во втором томе антологии обязательно напечатает мои стихи. Меня это окончательно выбесило, и я в присутствии офонаревшей публики громогласно бросил ему в лицо, что в гробу я видел все антологии, а его антологию в особенности, тем более её второй том…

Кстати, эта глупая баба категорически не одобрила мой выпад, взяв сторону Кострова. Я и её послал…

На этом история несостоявшейся моей публикации закончилась.

А звать автора провокации: Александр Сегень… с мягким знаком… на конце.

Николай СЕРБОВЕЛИКОВ