На грани возможностей

№ 2011 / 14, 23.02.2015

– Ма­мед Му­шу­то­вич, рас­ска­жи­те, ког­да вы уе­ха­ли в Тур­цию и по­че­му?
– На за­ка­те гор­ба­чёв­ской пе­ре­ст­рой­ки я ре­дак­ти­ро­вал по­пу­ляр­ный в Азер­бай­д­жа­не жур­нал «Мо­ло­дость».

– Мамед Мушутович, расскажите, когда вы уехали в Турцию и почему?

– На закате горбачёвской перестройки я редактировал популярный в Азербайджане журнал «Молодость». Потом, когда у нас победил народный фронт, меня пригласили стать председателем телерадиовещательной компании Азербайджана. Видимо, мне не нужно было соглашаться на эту затею. Зачем я сдуру ввязался в новое для себя дело? В общем, вскоре реальная власть вернулась к небезызвестному Гейдару Алиевичу Алиеву. Но я с ним не поладил.

– Почему?

Мамед ИСМАИЛ

– По одной простой причине. Алиев хотел, чтоб на телевидении его постоянно хвалили. Я возражал. Я считал, что моя родина переживала трудные времена (вспомните Нагорный Карабах хотя бы) и народ нуждался совсем в других передачах. Поэтому я в лоб сказал Алиеву, что в Москве сюжеты про Ельцина в программе «Время» и «Вести» длятся не больше пяти минут, в Турции на центральных каналах информации про президента Сулеймана Демиреля тоже длились не больше чем пять минут. Каким же образом я должен был по пять часов в день превозносить Алиева? Но его это не волновало.

Встав во главе Верхового совета Азербайджана, Алиев захотел, чтобы мы в эфире зачитали все пришедшие на его имя из разных стран поздравительные телеграммы. Я отказался. Если бы я согласился, то в глазах народа выглядел бы тряпкой: как это, человек, который всё время воевал за правду, писал свои стихи и критиковал сильных мира сего, вдруг стал лизать власть.

Про меня говорили (может, нескромно об этом вспоминать), что я совершил революцию в азербайджанской прессе. И если я ради сохранения должности буду хвалить этого человека, народ этого не поймёт. И я сказал, что я уйду. И мне Алиев сказал, что если я уйду, то новой должности мне никто не предложит. Примерно три года я просидел без работы. И вокруг меня создали такую стену молчания – как будто такого поэта Мамеда Исмаила не существует. Даже песни, которые были по моим стихам, запретили передавать по телевидению и радио. И четверо моих детей – дочери у меня – испытали репрессии на себе. Они получили высшее образование с отличием, но никто их не брал на работу – как врагов народа.

Азербайджан – это моя родина, моя совесть, но мне были созданы такие условия, что я вынужден был покинуть страну. Тогда было два пути – ехать либо в Россию, либо в Турцию. В Россию в то время я не мог поехать, поэтому поехал в Турцию. И до сих пор я там живу, меня там публикуют, уважают, любят.

– Сейчас вы тоже не можете вернуться в Азербайджан?

– Нет. Я был против Алиева. Но не я один. В стране – сильная оппозиция, которая открыто может выражать, в том числе и через печатные СМИ, своё к нему отношение. Но он – не простой человек, он ценит поэзию. Может, если бы я был военным человеком или обладал какой другой силой, он бы мстил мне. Но у меня кроме слов ничего не было и нет. Словами, к сожалению, ничего невозможно было сделать в Азербайджане – было совсем другое время. Тогда рухнул Советский Союз, и место писателей и поэтов занял сам Гейдар Алиевич. Даже ходил такой анекдот – у людей поломался телевизор, они вызвали мастера. Он чинил-чинил – ничего не вышло. В итоге поставил перед экраном портрет Алиева – пока нужных деталей нет, смотрите на портрет, разницы не заметите.

Гейдар Алиев хорошо знал, как руководить народом. И слова при этом не могли ни на что повлиять. Я писал для истории. И сейчас я свободно приезжаю в Азербайджан, никто мне не запрещает. Меня в народе уважают, любят. Я приезжаю, даю интервью – не важно, что говорю, пусть даже ругаю власть, всё равно мне рады. Недавно праздновали моё 70-летие. Заказали мои товарищи салон по блату в глухом месте – я думал, народу совсем никого не будет. Но в салоне было около тысячи человек! И я понял, что несмотря на то, что я в Баку не живу, народ меня помнит и любит. Того человека, который болеет за народ, народ не забудет. Газеты и телевидение вынуждены были осветить такое масштабное событие. Сейчас кому-то дают звание «народный поэт Азербайджана» или «народный писатель Азербайджана», дают пенсии, квартиры, а мне, несмотря на то, что я один из лучших поэтов, ничего. Я не знаю, есть ли у Юрия Кузнецова звание народного поэта России?

– Кстати о Юрии Кузнецове, он в числе лучших поэтов России переводил ваши стихи. Сейчас их кто-нибудь переводит?

– Конечно, раньше и Юрий Кузнецов переводил, близкий мне по духу, как брат, и Александр Кушнер, Лев Озеров, Володя Бояринов, и много кто. Сейчас есть такой Михаил Синельников, которому за переводы никто не платит, но он добровольно меня переводит, благодаря ему мои стихи читают в России. Больше, пожалуй, никто не переводит.

– Мы сегодня совсем ничего не знаем о современной литературе в Азербайджане. Следите ли вы за ней?

– Это очень хороший вопрос. Я читаю, когда начинается новый век, а начало веков, как детство разных людей, имеет много общего. В начале каждого века случаются удивительные вещи. Взять золотой, XIX век в русской литературе, Серебряный век – это всё начало века. Несмотря на то, что представители того же Серебряного века такие разные – Блок, Маяковский, Есенин, Ахматова, Пастернак, Цветаева – они все поэты, не похожие друг на друга. Но все они жили и писали в одно и то же время! В конце 90-х я читал, что в новом столетии с неба будет исходить какая-то энергия, благодаря которой откроются новые грани человеческих возможностей. И в азербайджанской поэзии сейчас происходят те же процессы, что и в России сто лет назад. Сегодня у нас столько молодых 19–20-летних поэтов! Читаешь и удивляешься!

Мне по электронной почте из университета пришло письмо, в котором мой друг рассказывал о молодой девушке, которая пишет стихи и которая бы очень хотела со мной держать связь. Мой адрес ей не дали, но её – указали, если я сам захочу с ней связаться. Она написала поэму, посвящённую мне. Она участвовала в поэтическом конкурсе. Так ей сказали, что поэма, безусловно, очень хорошая, но посвящение Мамеду Исмаилу нужно убрать. Только в этом случае ей пообещали первое место, но она отказалась. Я заинтересовался, мне прислали стихи, я был просто поражён. Такое ощущение, что стихи писала не 17-летняя девушка-студентка, а мой ровесник. И она сама написала, что мы с ней ровесники по духу. Зовут её Лейла Халилова. Мало того, что она очень молода, к тому же женщина такие стихи написать, я был уверен, не в силах! И я своего друга профессора попросил узнать – существует такая девушка или нет. Он сказал, что существует и даже будет участвовать в моём юбилейном вечере. Шесть часов продлился этот вечер. И в самом конце она так выступила. Именно благодаря её выступлению я понял, что вечер прошёл не зря.

Но это не единственный пример. У нас есть журналы «Звезда» и «Азербайджан», в которых то и дело появляются очень хорошие стихи молодых поэтов. Я их сравниваю с теми стихами, что сам писал в молодости, и понимаю, насколько я был неопытен. Это начитанные люди, они используют опыт всей мировой литературы, да ещё и такое ощущение, что они из неба подпитываются энергией. Очень интересные поэты и писатели появились. Есть очень своеобразный поэт Акшин. Он пишет верлибр. В России верлибр и белый стих утвердился гением Маяковского, в азербайджанской поэзии такими гениями становятся, это уже понятно, представители нового поколения.

Такое вот замечательное время сейчас в азербайджанской поэзии. Это совсем не значит, что мы опоздали или это несвоевременно. Каждый народ живёт в своём времени. В Африке есть народы, которые живут в XI веке, есть нации, которые живут в XVIII веке, есть народы, которые, может, живут в XXII веке.

– Над чем сейчас работаете?

– Последние 15 лет я живу и работаю в турецком городе Чанаккале. Он находится как раз там, где пролив Дарданеллы. Это замечательное историческое место. Там есть университет, в котором я преподаю русскую и азербайджанскую литературу. Что касается творчества, у Блока есть замечательная фраза: «У поэта нет карьеры, у поэта есть судьба». И я думаю, что каждого человека, когда он появляется на белый свет, Бог спрашивает, какую профессию он хотел бы выбрать. И мы выбираем. Иногда люди на земле забывают о пути, который они выбрали перед Богом, тогда жизнь у них не складывается. Те люди, которые не забывают, становятся очень талантливыми. Я думаю, я Богу сказал, что хочу быть поэтом. И мне кажется, что эта ссылка на чужбину послана мне Богом. Он мне говорил: «Ты же хотел быть поэтом, зачем тебе телевидение?» И только тут я стал свободным человеком. Дети мои живут во Франции и Финляндии, благодаря Алиеву они не смогли остаться на родине. Хотя Азербайджан для меня – всё! Там могила моей матери. Но там ни для меня, ни для моей семьи, ни для моих детей не нашлось места.

За последние 15 лет я сделал столько, сколько за предыдущие 50 не сделал. Я свободный человек. Время принадлежит мне. Я живу в прекрасном месте, где были и Байрон, и Бродский. Честно вам скажу, при Советском Союзе я через иностранную комиссию каждый год подавал заявление о том, что я хотел бы поехать в Турцию. Но мне отказывали. По той причине, что это мой язык, мой народ. Говорили, что очень большая очередь, посылали меня на Кубу, во Вьетнам, в Лаос – только чтобы я не попал в Турцию. 34 государства я объехал! У меня есть стихотворение, не знаю, как лучше перевести на русский, примерно так: «Я – Дарданельский пролив, вся жизнь через меня идёт». Я написал эти строки в 1985 году, когда был запрет даже на произношение слов «Турция, турецкий». Почему я написал не «Берингов пролив», не «Константинопольский пролив». Почему «Дарданеллы»? Я вдруг очнулся – я иду по берегу Дарданелл. Через 19 лет после написания стихотворения я попал туда. Как будто мне кто-то шёпотом сказал: «Пиши Дарданельский, всё равно ты там жить будешь».

Кроме стихов у меня ничего нет. Я очень много пишу. Выступаю на местном турецком телевидении, печатаюсь в местной прессе. Меня спрашивают: «Признайся, стихи, которые ты сейчас публикуешь, ты ведь давным-давно написал?» И спрашивают серьёзно. Я смеюсь – как же я мог их раньше написать, всё сейчас пишу. А мне не верят, что я в 70 лет такую любовную лирику пишу. Слава Богу, Бог не покинул меня, и вдохновение не покинуло меня, и я сейчас пишу стихи на грани своих возможностей.

Беседу вела Любовь ГОРДЕЕВА