ЯЗЫК КАК НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ

№ 2006 / 9, 23.02.2015

Наш министр обороны – филолог, да и сам президент, кажется, неровно дышит к проблемам русского языка, в Госдуме то и дело обсуждаются всяческие законопроекты, связанные с языком. И в то же время постоянно приходится слышать разговоры об упадке, вульгаризации русского языка, делаются различные пессимистические прогнозы относительно его будущности. Наш министр обороны – филолог, да и сам президент, кажется, неровно дышит к проблемам русского языка, в Госдуме то и дело обсуждаются всяческие законопроекты, связанные с языком. И в то же время постоянно приходится слышать разговоры об упадке, вульгаризации русского языка, делаются различные пессимистические прогнозы относительно его будущности. Именно о проблемах современного состояния русского языка и наш сегодняшний разговор с молодым учёным, кандидатом филологических наук, доцентом, заведующей кафедрой русского языка северодвинского филиала Поморского Государственного университета и просто замечательным человеком Асей Ашхарава.

– Ася Темуровна, изучать язык – это ведь ужасно скучно, что вас подвигло на такой шаг?
– Русский язык в школе давался сложней, чем литература, но уже в институте отношение стало меняться. Во многом благодаря людям, которые преподавали, они показали возможности языка. Меня впечатлило отношение педагогов к языку, как к тайне. Тогда-то и стало по-настоящему интересно, может, ещё и потому, что было трудно.
– Странно, но человек с кавказской фамилией и вдруг – специалист по русскому языку.
– Мне очень повезло. Семья, в которой я родилась и выросла, многонациональная. Это позволило почерпнуть много ценного из традиций русских и кавказских. Со стороны мамы мои родственники – коренные поморы, а со стороны отца – армяне и абхазцы. Но родилась я в Северодвинске и потому родной язык для меня русский. Однако мечтаю изучить и какой-нибудь кавказский язык.
– Давно мучает вопрос, какой всё-таки язык более правильный: тот, что пребывает затворником в словарях, или который мы слышим на улице от живого носителя?
– Словари – это ведь не что-то неизменяемое, они постоянно обновляются, переиздаются, учитывают живое употребление. Конечно, чуть-чуть запаздывают, фиксируют уже сложившиеся нормы. Но такая ситуация всегда будет: то, что слышишь, то, что в словарях, несколько отличается друг от друга.
В настоящий момент во всех сферах жизни наблюдается снижение общего уровня культуры речи. Поэтому ориентироваться только на то, что мы сейчас слышим, нельзя.
– Неправильно поставленная запятая – это тяжкое преступление?
– Конечно, хорошо, когда человек пишет грамотно, но абсолютная грамотность, абсолютно правильный текст не может быть признан замечательным, если в нём нет души.
Многое зависит и от ситуации общения. Грамотность – только первый уровень речевой культуры человека, ещё важна искренность, умение ясно, доступно и увлекательно для собеседника изложить свои мысли – всё то, что позволяет сделать общение не сухим, а интересным. Человек не машина, не существует универсальных рецептов построения хорошей речи, каждый индивидуален и у каждого свой речевой портрет.
– Какие времена переживает сейчас русский язык?
– Одни считают, что язык наш пришёл в упадок, кто-то говорит, что такие ситуации, когда резко падает уровень грамотности, уже были в истории. Язык – это всегда отражение человека. В нём нет ничего того, чего нет в человеке. Судьба языка полностью в руках людей. Положение языка – одновременно и социальный диагноз, и показатель внутренней культуры человека. Неправда, что жизнь плоха, поэтому плохо и говорим, очень многое от людей зависит.
Удручает, что и уличная реклама зачастую не очень идеальна с точки зрения грамотности. С экрана телевизора не всегда можно услышать правильную речь. Жаль, что подобное употребление воспринимается детьми за образец, оказывает большее влияние, чем правила учебников.
Проблема заключается ещё и в том, что мы стали меньше читать. Меняется способ получения информации. В СМИ, Интернете используется далеко не всё богатство русского языка. Заметно скудеет лексический запас человека. От этого многие и страдают, так как не могут подобрать слов, чтобы высказать мысль.
– Часто рассуждают о ненормативной лексике. Мат, стоит ли с ним бороться?
– Бороться можно и нужно, но, конечно, не методом запретов. Многое зависит от внутренней установки человека. Если он так относится к жизни, что может её охарактеризовать только с помощью бранных слов, то нужно менять отношение к жизни, отношение человека к себе. Брань – показатель неуважения, нелюбви к себе.
– В стране перепроизводство филологов и не хватает рабочих специальностей. Как быть?
– Мы осознали проблему сложности трудоустройства наших выпускников. Её пытаемся решить включением в учебные планы новых специализаций. Например, «Издательское дело и редактирование», «Практическая журналистика», «Русский язык как иностранный», «Язык рекламы и бизнес-коммуникация». Готовятся и другие. С другой стороны, не так много людей, которые бы хорошо владели словом. А ведь умение общаться – одно из самых важных профессиональных умений. В последнее время к нам очень часто обращаются люди, которые бы хотели научиться эффективно общаться. Решить эту проблему может только филолог с хорошим знанием языка.
В прошлом году журнал «Отечественные записки» опубликовал ответы на анкету, предложенную московским литераторам. Круг вопросов о современном состоянии русского языка: как изменился он за последние десять-пятнадцать лет, отношение к этим изменениям, поднимались и модные в последнее время темы заимствований, мата, о возможности вмешательства государства в языковую сферу. Запомнился ответ модного писателя Алексея Слаповского: «Отношение к языку, как к погоде. То есть – не в моих силах изменить климат, течение ветров и распространение эрозии, но моё право ворчать на снег в конце апреля. И – устраивать свой микроклимат в своём жилище».Андрей РУДАЛЁВ г. СЕВЕРОДВИНСК, Архангельская обл.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.