Я – человек, угодный Богу

№ 2011 / 52, 23.02.2015

Так в шут­ку го­во­рил о се­бе про­фес­сор фа­куль­те­та жур­на­ли­с­ти­ки МГУ, быв­ший од­ним из ве­ду­щих уни­вер­си­тет­ских про­фес­со­ров, спе­ци­а­лист по рус­ской ли­те­ра­ту­ре Вла­ди­слав Ан­то­но­вич Ко­ва­лёв.

Так в шутку говорил о себе профессор факультета журналистики МГУ, бывший одним из ведущих университетских профессоров, специалист по русской литературе Владислав Антонович Ковалёв.

По причине одинаковых инициалов его часто путали с его однофамильцем – ленинградцем, исследователем творчества Л.Леонова Валентином Архиповичем Ковалёвым. Литературоведом он был, скажем так, средней руки, его статьи, книги, учебные пособия о Толстом, Чехове, Короленко, Мамине-Сибиряке отличались некоторой легковесностью и описательностью, но он был очень интересным человеком, филологом с ног до головы, всегда сыпавшим цитатами, афоризмами (он обладал исключительной, почти фотографической памятью), ему было свойственно большое чувство юмора – общение с ним всегда доставляло истинное удовольствие. Но самое главное – В.А. Ковалёву были присущи твёрдые нравственные принципы, которым он неукоснительно следовал всю жизнь, он был абсолютно порядочным, честным и доброжелательным человеком, не сделавшим ни одного скверного дела, ничем себя не запятнавшим. Я, близко знавший его в течение многих лет (он был моим научным руководителем), никогда – ни при его жизни, ни после его смерти – не слышал о нём ни от кого ни одного дурного слова. А ведь филологическая среда очень, как известно, злоязычна. И в жизни ему как-то всегда везло, всё у него складывалось как надо – именно в этом смысле он и был «человеком, угодным Богу». А идеалом всей его жизни для него был А.П. Чехов, да и в нём самом, пожалуй, что-то было от чеховских героев.

В.А. Ковалёв родился 28 июня 1922 года в деревне Терёшино Смоленской губернии (теперь это Калининская область), недалеко от маленького городка Белый, в семье деревенского кузнеца, умершего в год его рождения, и учительницы, окончившей Бестужевские курсы, но по каким-то обстоятельствам попавшей в глухую смоленскую деревню. В 1931 году переехав с сыном в Москву, мать будущего профессора много лет преподавала математику в московских школах и была награждена орденом Ленина.

В 1940 году восемнадцатилетний Ковалёв был призван в армию, и начало войны застало его в Сибири, в пограничных войсках. Но на фронт он по каким-то, мне неизвестным, причинам не попал. А тут же поступил в Московский университет, который окончил в 1945 году. Вскоре он был зачислен в аспирантуру ИМЛИ, но послужной его список в молодые годы был довольно разнообразный – ему пришлось поработать и в вечерней школе рабочей молодёжи, и в Военном институте Советской армии, и в Московском полиграфическом институте.

На кафедру истории русской литературы и журналистики журфака МГУ он пришёл в год основания журфака – в 1952-м, по рекомендации Н.К. Гудзия – и работал на ней до последнего дня своей жизни.

Научными наставниками Ковалёва были Н.К. Гудзий, Г.О. Винокур, М.К. Азадовский, Н.Л. Бродский. В 1947 году им была подготовлена кандидатская диссертация «Повесть Л.Н. Толстого «Хаджи-Мурат», которой неожиданно заинтересовался А.А. Фадеев – он много читал литературоведческих работ – и попросил через Н.Л. Бродского передать ему диссертацию для ознакомления.

В назначенный день и час Ковалёв явился в Союз писателей и тут же услышал, как в приёмной секретарша говорила кому-то по телефону: «Александра Александровича сегодня нет и не будет, даже нечего и думать его застать». Он в полном недоумении остановился на пороге, переминаясь с ноги на ногу. В этот момент распахнулась дверь и из кабинета показался Фадеев.

– Молодой человек, вы почему опаздываете?

– Да вот секретарь говорила по телефону… – пролепетал растерянный Ковалёв.

– Так ведь это не для вас, скорее идём ко мне, какие молодые люди нынче стали неточные!

«Ну, вот, – подумал молодой соискатель, – теперь он позвонит в Учёный совет и тогда – пиши пропало». Однако всё обошлось – диссертация была успешно защищена. А Фадеев даже прислал положительный отзыв.

Свою вторую, докторскую диссертацию В.А. Ковалёв столь же успешно, без всяких осложнений защитил уже в 1970 году – называлась она «Своеобразие художественной прозы Л.Н. Толстого». Толстого он знал и чувствовал исключительно хорошо, и рассказывал, как однажды придя по какому-то делу к Н.Н. Гусеву в Лопухинский переулок, услышал от него: «Мы вас ждём голомя (тульское диалектное слово, означающее «давно». – А.Р.). Откуда это?»

– Из повести «Дьявол». Так говорит Иртеньеву Степанида, дожидавшаяся его в шалаше.

– Молодец! Из вас выйдет толстовед!

А одному из основных деятелей советского, официозного, «казённого» толстоведения К.Н. Ломунову он шутя говорил: «Мы с вами антиподы, как Толстой и Достоевский, Христос и Антихрист».

Как университетский преподаватель он пользовался большой популярностью. Ему был присущ некоторый артистизм, подчас, правда, без особого чувства меры. Так, читая лекцию об «Обломове», он приходил в аудиторию одетым в халат – с помощью такого маскарада, который кому-то казался чудачеством, ему легче было, как он считал, вжиться в образ Обломова. Очень многие защитили под его руководством кандидатские диссертации, в том числе и автор этой статьи, и как научный руководитель Ковалёв был образцом обязательности и ответственности.

Надо сказать ещё и о том, что в деятельности В.А. Ковалёва был один аспект, в котором он проявился, как мне кажется, наиболее полно и выразительно. Он написал целую галерею портретов встреченных им в жизни известных людей – писателей, литературоведов, деятелей культуры, шахматистов (сам он был профессиональным шахматистом). Это такие имена, как Н.К. Гудзий, Н.Н. Гусев, С.Н. Дурылин, А.П. Сергеенко, Л.П. Гроссман, К.И. Чуковский, В.Б. Шкловский, А.А. Фадеев, И.А. Кассирский и другие. Это был своего рода жанр скрытого интервью, так как в этих мемуарных зарисовках воспроизводилась живая речь и даже интонации всех этих людей. В.А. Ковалёв часто и с неизменным успехом выступал на разного рода вечерах – в Толстовском музее, Доме учёных и др. – с чтением этих рассказов, иногда подражая голосам и манере говорить своих героев, и в этом отчасти сближался с И.Л. Андрониковым, чьи лавры, видимо, ему не давали покоя. Очень жаль, что эти очерки не собраны воедино, а рассеяны по разным изданиям, в том числе и периодическим – конечно, многое забудется и затеряется.

В последние годы жизни В.А. Ковалёв часто повторял фразу В.Б. Шкловского: «Человек живёт 70 лет, а после – каждый год – подарок от Бога». Увы, ему не суждено было достигнуть даже этой возрастной границы. В.А. Ковалёв скоропостижно скончался 69-ти лет от роду 22 августа 1991 года от обширного инфаркта, в дни печально знаменитого путча ГКЧП. А незадолго перед этим он говорил мне и кому-то ещё: «В этом году я умру». Это казалось какой-то странной шуткой, но вышло так, что предчувствия не обманули его.

Александр РУДНЕВ,
г. КОЛОМНА