На финишной прямой

№ 2012 / 16, 23.02.2015

«Те­ре­хов – ред­кий у нас слу­чай син­те­ти­че­с­ко­го, или, ес­ли угод­но, по­ли­фо­ни­че­с­ко­го ав­то­ра (в смыс­ле не до­сто­ев­ском, а, ско­рее, му­зы­каль­ном). Ма­с­тер­ст­во его та­ко­во, что все слои, пла­с­ты, ли­нии, уз­лы и пер­со­на­жи

Александр Терехов. Немцы. – М.: Астрель, 2012







«Терехов – редкий у нас случай синтетического, или, если угодно, полифонического автора (в смысле не достоевском, а, скорее, музыкальном). Мастерство его таково, что все слои, пласты, линии, узлы и персонажи гармонично существуют в едином пространстве, не испорченном кривизной фабулы, сюжетными разрывами, (пост)модернистским скрежетом и словесным недержанием (Терехов многословен, но не избыточен).


…«Немцы» – роман десятилетия, и я говорю не только о литературной эпохе. Путин и Медведев – под собственными именами (сами не участвуют, просто их часто упоминают), Лужков с Батуриной, как уже говорилось, обзавелись псевдонимами. Читатель пусть не ближайшего, но обозримого будущего вряд ли воспримет «Немцев» как исторический документ или литературный памятник. Скорее, как учебник нравов. Поскольку ничего здесь, конечно, не изменится» (Из рецензии Алексея Колобродова).












Владимир Лидский. Русский садизм – М.: Лимбус Пресс, 2012


«Хорошо, «садизм», «изуверство», «живодёрство», что там ещё? Книга сделана не ради того, чтобы пощекотать наши нервы, не ради описания зверств и пыток – как не ради подобных ужасов снят фильм «Обыкновенный фашизм» или написан роман Вячеслава Курицына о блокаде. Пролог, конечно, шокирует. Сделанный языком лакейским (кстати, ещё один недочёт: в эпилоге, но он в конце, объясняется принцип словесной конструкции книги. Но читатель-то не заглянул в эпилог, он не знает, что это такой приём, и думает, начиная чтение, что этот авторский язык будет вечен), он вводит нас в мир кошмара. Лакейским восторженным языком мы читаем отчёт человека, упивающегося описанием пыток» (Из рецензии Михаила Визеля).




Владимир Лорченков. Копи царя Соломона // Волга. – 2011. – № 7–8







«Приключенческая экшн-сага про евреев, густо, как хумус, замешенная на кинематографическом спреде, что не случайно: этот весьма эксцентричный текст построен как пошаговый сценарий, с очень точной постановкой света и операторских ракурсов. На самом ли деле автор лелеет заветную мечту о его экранном воплощении (желательно братьями Коэнами, потому как у всяких Спилбергов с Альмодоварами выдержать такой бешеный ритм кишка тонка), или же всё это – прихотливая жанровая игра пера – остаётся только гадать» (Из рецензии Натальи Романовой).














Марина Степнова. Женщины Лазаря. – М.: АСТ, Астрель, 2011








«Эту книгу надо читать подробно, не очень быстро, не только ради того, «что дальше», а ради любви, с которой автор сцепляет слова друг с другом, ради красок, образов, ярких и удачных метафор, ради той здоровой сентиментальности наконец, что является лекарством от пошлости, ну и ради поэзии, это само собой, без поэзии проза не проза, а только литература» (Из рецензии Александра Етоева).














Сергей Носов. Франсуаза, или Путь к леднику. – М.: АСТ, Астрель, 2012







Главное, в чём убеждаешься во время прочтения «Франсуазы…», так это в том, что литература абсурда (к которой, как ни крути, относится носовская проза) – единственный род художественного текста, отражающий жизненные реалии. Мы не персонажи (и уж точно не герои) – нет в наших историях завершённости; во встречах и расставаниях есть закономерность, но она куда менее фатальна, чем закономерность встреч книжных. Истории тянутся – не столь важно, в некой объективной действительности, в разговорах или воспоминаниях. Драмы наши невыносимо банальны – они, заметим справедливости ради, не становятся от осознания этой банальности менее болезненными; для натур же особенно чувствительных (читай любимых собою) страдания лишь усиливаются во сто крат. Для того всякому из нас и нужна своя Франсуаза, с которой можно разделить любые муки (в том числе, а может статься, что и прежде всего, если верить Сергею Носову, – муки творчества) и сомнения, против которой можно бунтовать, но от которой решительно никуда нельзя подеваться» (Из рецензии Ксении Друговейко).








Анна Старобинец. Живущий. – М.: Астрель, АСТ, 2011







«Книга очень тяжёлая. Мир (действительно замечательно придуманный) вызывает отвращение и ужас. Казалось бы, при реинкарнации смерть действительно побеждена, но об этом в романе так часто напоминают (главное приветствие в этом мире – «Смерти нет!»), что вокруг смерти крутится всё действие романа, все помыслы его персонажей. Любовь – включая плотскую любовь – в «первом слое» исчезла, потому что касание кожи другого человека вызывает отвращение. Секс стал исключительно виртуальным развлечением. Рождение детей – долг перед Живущим, но не более того. Никакая производительная деятельность, направленная на создание чего-то нового, не показана. Да, среди главных героев есть учёные, но они опять-таки занимаются проблемами реинкарнации. Прогресс в нашем понимании заглох, какой, к примеру, космос, о чём вы? Вся повседневная жизнь сводится к сидению в виртуале: социальных сетях, играх, просмотре сериалов» (Из рецензии Виктора Папкова).








Все цитаты – natsbest.ru



Подготовил Максим ЛАВРЕНТЬЕВ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.