О природе бессмертия

№ 2012 / 24, 23.02.2015

В «Библио-глобусе» состоялась презентация книги Максима Лаврентьева «Поэзия и смерть».
Не поэтический сборник, а исследование тонкой темы предчувствия русскими поэтами

В «Библио-глобусе» состоялась презентация книги Максима Лаврентьева «Поэзия и смерть».


Не поэтический сборник, а исследование тонкой темы предчувствия русскими поэтами собственной смерти. Максим рассказал пришедшим о книге и о своих собственных переживаниях на эту тему.



– Меня интересовали люди искусства – предчувствуют ли они смерть. Более того, когда я начал писать стихи, мне стало казаться, что и я это предчувствую. Каждый раз, когда что-то писал, казалось, что пишу предсмертные стихи. Мне казалось, что я подписываю себе приговор. Я волновался, пугался, но потом отходил. До следующего раза. Я заинтересовался, что меня так пугает и может ли что-то в художественном произведении указывать на близкую смерть? Я стал обращать внимание на разные совпадения – биографические и художественные. Обратил внимание на то, что некоторые поэты (не только поэты, но поэты меня интересовали в первую очередь) предчувствуют смерть. Не так, как я – нервно-психически, пугаясь, думая, сомневаясь. Они чувствовали это достаточно ясно перед своей смертью. Особенно меня заинтересовали случаи, когда человек не мог предполагать того, что он скоро умрёт, когда он погибал неожиданно.


Александр Введенский перед самым началом войны написал свой реквием «Где. Когда», где абсолютно точно и ясно выражено предчувствие смерти – подводится итог под всем творчеством. Начинается война, его арестовывают, загоняют в вагон, везут в Сибирь, и по дороге он умирает, видимо, от дизентерии. И таких примеров довольно много.


Ещё один пример. Поэт Дмитрий Веневитинов умер в возрасте 22 лет. Умер совершенно случайно – танцевал на балу, выпил и в приподнятом настроении (что, кстати, совсем не соответствует тональности его предсмертных произведений) выбежал на улицу, не надев шинели. Он простудился и скончался через несколько дней от воспаления лёгких. За неделю до того, как Веневитинов простудился, он пишет полную фатальных предчувствий элегию «Поэт и друг», которая заканчивается строками:






Сбылись пророчества поэта,


И друг в слезах с началом лета


Его могилу посетил.


Как знал он жизнь! Как мало жил!


Последняя строчка выбита на могильном камне Веневитинова.


Можно попытаться сымитировать всё что угодно. И лжепророков в поэзии и в других видах искусства было гораздо больше, чем пророков истинных. Но я занимаюсь теми, кто действительно обладал даром пророчества. В книге рассказывается о предсмертных стихах Пушкина, а ведь мало кто задумывается, что «Памятник» – это одно из его последних стихотворений. Разбираются предсмертные стихи Хлебникова, Маяковского, Вагинова, Брюсова, Блока.





– Помогла ли эта книга преодолеть свой страх?


– Надеюсь, что помогла. Я взглянул на эти страхи другими глазами. Я понял, насколько это смехотворно. Никаких пророчеств и указаний на смерть у меня не было и близко. И сколько ни пиши о каких-то тёмных сторонах жизни, можно даже напрямую себе что-то предрекать, есть вещи, которые видны только на расстоянии во времени. Я потому и занимаюсь литературой и поэзией, потому что мне интересно разгадывать свои и чужие тексты с течением времени. И главное, что мне даёт интерес к занятию этой темой, лежит даже вне всякого искусства – можно называть это верой в Бога или по-другому. Я успокоился тем, что я теперь прекрасно знаю, что нас нечто ожидает за гробом, за смертью. На обложке слова «Поэзия и смерть» уравнены, но смерть – это лишь момент перехода, а в слове «поэзия» заключаются не только стихи, но и жизнь, но и бессмертие. Поэзия нас наделяет если не энергией бессмертия, то пониманием его природы ещё при жизни.



Владимир Козаровецкий, издатель книги «Поэзия и смерть»:


– Удивительная вещь: человек два с половиной года был главным редактором журнала «Литературная учёба», и за это время журнал стал одним из лучших литературных журналов в России. Не берусь рассуждать, что будет с «Литературной Россией» с приходом Максима, но уверен, что газета станет ещё более интересной. Мне было очень интересно издавать эту книгу…


Сергей Есин, писатель:


– Мы сегодня присутствуем при знаменательном факте – когда мы можем что-то подлинное если не пощупать, то ощутить так близко, что завибрирует наша душа. Я имею в виду встречу с Максимом Лаврентьевым. За свою жизнь я часто соприкасался с удивительными вещами. Например, я в 30 лет работал в одной комнате с Визбором и работал вместе с Петрушевской. И я видел, как из очень молодого человека возникает нечто другое. В своей жизни я принимал в институт знаменитого нынче писателя Романа Сенчина. Всё это при мне происходило – я даже пару раз исключал его из института, что у нас сейчас является своеобразной игрой на талант. Я подписывал диплом знаменитейшему выпускнику нашего института Олегу Павлову. Сначала были обычные люди, а оказались людьми другого ранга. Вот и сейчас мы имеем дело с человеком другого ранга. Для меня это было очевидно, ещё когда я принимал Максима в институт с одним недостающим баллом.


А дело было так. В последний момент, после сдачи всех экзаменов, мы проводили собеседование – чтобы окончательно понять, с кем имеем дело и натянуть или не натянуть оценку. Но оценки у Максима были таковы, что что бы мы ему ни поставили, он не проходил. Я попросил его прочесть стихотворение, он прочёл. И что-то во мне вдруг произошло. Я попросил прочесть ещё одно стихотворение. И он прочёл. В то время всё было очень строго – можно было принять ровно 60 человек. Но решением специальной комиссии за счёт ректорской квоты мы взяли 61-го. Им оказался Максим Лаврентьев.


Он сегодня говорил о предчувствии смерти. Также есть и предчувствие особого таланта. У нас в институте много разных людей, но как только появляется паренёк или девушка другого рода, мы все как один говорим: «Смотрите, щупайте, наблюдайте и вибрируйте – вместе с Максимом Лаврентьевым».


Валерий Лобанов, поэт:


– Мы давно знакомы с Максимом, и его героическая попытка поднять руку на одну из важнейших тем не только в русской, но и в мировой поэзии, заслуживает большого уважения. Где-то полтора года назад в Екатеринбурге вышла книга того же ряда – антология доктора филологических наук и замечательного поэта Юрия Казарина «Последнее стихотворение». И мне как врачу-реаниматологу с 30-летним стажем это крайне интересно, и всё это будет изучено. Сам Бог тебе велел составить антологию русских стихов, связанных с этой темой, а писатели и все писатели и поэты, присутствующие на этой встрече, с радостью тебе помогли бы собрать материал.

Записала Любовь ГОРДЕЕВА

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.