Никто не знает, что будет с Россией

№ 2012 / 25, 23.02.2015

Леонид Юзефович, автор книг «Самодержец пустыни», «Костюм Арлекина», «Князь ветра», «Казароза», «Журавли и карлики», – один из популярнейших современных писателей страны.

Леонид Юзефович, автор книг «Самодержец пустыни», «Костюм Арлекина», «Князь ветра», «Казароза», «Журавли и карлики», – один из популярнейших современных писателей страны. Но он нечасто даёт интервью, не занимается публицистикой. Его взгляд на те или иные процессы сегодняшней жизни узнать сложно… Нашу беседу тоже нельзя назвать исчерпывающей, но всё же, думаю, она будет небезынтересна читателям.

Леонид ЮЗЕФОВИЧ

– Леонид Абрамович, какое послевкусие у вас осталось от нулевых годов?

– Как известно, XIX век закончился в 1914 году, с началом Первой мировой войны. Мне кажется, нулевые в России ещё не завершились. Говорить о послевкусии рано.

– Вы были одним из тех, кто помогал советом, вниманием, критикой на семинарах в Липках входить в литературу новому поколению. Оправдало ли оно ваши надежды? И были ли надежды вообще?

– Не знаю, не привык думать о себе в таких ответственных категориях. Просто мне нравились и нравятся многие писатели, прошедшие через Липки. Нравятся и многие из тех, кто в Липках никогда не был, как Александр Иличевский и Андрей Рубанов, или побывал мельком, как Алексей Иванов.

– Удовлетворяет ли вас как читателя современная русская проза?

– В лице некоторых её представителей – вполне.

– А зарубежных авторов читаете?

– Да, но последнее время меньше, чем раньше.

– Не буду выспрашивать конкретные имена, но хотя бы так: чему отдаёте предпочтение как читатель – реализму, антиутопии или утопии, исторической прозе, фантастике?

– В основном читаю западный нон-фикшен – в этом жанре наша литература пока что неконкурентоспособна. Хотя исключения есть, например, только что вышедшая отличная книжка Михаила Трофименкова «Убийственный Париж» или «Прыжок волка» Германа Садулаева – написанная в узнаваемой авторской манере политическая история Чечни для чайников вроде меня. Иногда читаю прозу, которую, наверное, можно считать реалистической. А можно и не считать. Историческую беллетристику и разного рода фантастику не читаю вообще, ни русскую, ни переводную.

– Как вы относитесь к литературной критике? Нужна, не нужна, существует ли?

– К литературной критике отношусь хорошо. Она существует и не маргинализируется, просто принимает другие формы. Рецензия теперь важнее, чем многостраничные обзоры, а читательские отзывы в Интернете часто не менее интересны, чем написанные профессионалами. Критика перестала быть цеховым занятием. Я, например, постоянно читаю блог Валерия Иванченко из Барнаула с его точными, глубокими и остроумными размышлениями о современной литературе. А блог «Читаем вместе» на сайте Екатеринбургской областной библиотеки, который ведёт Валентина Живаева, ничуть не хуже аналогичных разделов в бумажных журналах, но свободнее в выборе тем и более эмоционален.

– Последние полгода заметно обострение противостояния части интеллигенции и власти. Как вы относитесь к этому? На чьей стороне? Ходили ли на митинги «за» или «против»?

– Я ни на чьей стороне и ни на какие митинги не ходил.

– В числе протестующих немало писателей: Быков, Акунин, Улицкая, Шаргунов, Латынина, Борис Минаев, Юрий Арабов. Но по их книгам прозы очень сложно понять, чем, собственно, они недовольны. Создаётся впечатление, что проза – отдельно, а гражданская позиция автора, выражающаяся в лучшем случае в газетной публицистике, – отдельно.

– Мне кажется, тут уместнее говорить не об участии в каких-то отдельных политических акциях, а о мировоззрении. У Дмитрия Быкова оно проявляется и в стихах, и в прозе, и в публицистике. В прозе остальных перечисленных вами авторов тоже, думаю, можно обнаружить следы их гражданской позиции, просто природа их таланта или представления о должном в литературе не позволяют им делать то, что делает Быков.

– Что ждёт Россию, если цены на нефть и газ не упадут? Будет та же вереница преемников, стабильность или что-то всё-таки произойдёт? И какой вы видите Россию лет через пятьдесят?

– Что будет с Россией через пятьдесят лет, я не знаю. И никто не знает.

– Несколько лет назад вы переехали из Москвы в Петербург. Почему?

– Москва стала городом не для жизни, а для зарабатывания денег. Дачи у меня нет, загородного дома – тем более. Питер – это моя дача, я живу в нём с ранней весны до поздней осени. Мне там спокойно, я могу подолгу гулять, наслаждаясь видами этого прекраснейшего, может быть, из всех городов земли. Перенесение столицы в Москву позволило ему сохраниться почти в неприкосновенности. Кроме того, моя жена родилась в Ленинграде, там вся её родня, а корни моей семьи со стороны мамы – из Кронштадта. На сайте по истории Кронштадта упоминается мой прадед – он ещё в конце XIX века выпустил первый комплект почтовых открыток с городскими достопримечательностями.

– Выселение журнала «Дружба народов» из флигеля Дома Ростовых снова подняло вопрос о толстых журналах. Одни говорят, что необходимо их сохранять, другие – закрыть и забыть, третьи предлагают изменить формат. А что вы думаете? Читаете толстяки?

– С «Дружбой народов» связана моя судьба, я люблю этот журнал, благодарен ему и очень сочувствую его сотрудникам. Попытка его выселения лишний раз доказывает, что наши писательские союзы, ни в одном из которых я, кстати, не состою, заняты коммерцией, а не литературой. Абсолютно бессмысленны, а иногда и вредны, именно эти союзы – в том виде, в каком сейчас существуют. Толстые журналы, пусть они отчасти утратили былое значение, нужны хотя бы как центры организации литературной жизни.

– И о поэзии. Следящие за движением нашей литературы люди говорят, что поэзия у нас на подъёме, но имена называют неохотно, ограничиваются или Кушнером, Кибировым, Николаевой, или вообще общими словами. А вы стихи кого-нибудь из молодых поэтов отметить можете?

– Пользуясь случаем, назову просто двух питерских поэтов, известных в Москве меньше, чем они того заслуживают: Наталья Романова и Евгений Мякишев.

Беседовал Роман СЕНЧИН