Чудим от Иртыша и до Волги

№ 2012 / 26, 23.02.2015

В го­ро­де при сли­я­нии Оми с Ир­ты­шом, Ом­ске, вот уже всё по­след­нее де­ся­ти­ле­тие бу­шу­ют ура­га­ны пи­са­тель­ских рас­прей. Всё боль­ше во­ца­ря­ет­ся в ли­те­ра­ту­ре «при­спо­соб­лен­цев», «ли­те­ра­тур­ных трол­лей»

В городе при слиянии Оми с Иртышом, Омске, вот уже всё последнее десятилетие бушуют ураганы писательских распрей. Всё больше воцаряется в литературе «приспособленцев», «литературных троллей» и, не побоюсь этого выражения без кавычек, бездарей. Существуют два многочисленных союза писателей: СПР и СРП, а знаем из их состава очень немногих, потому что остальные, отсиживаясь, ждут манны небесной, ожидают, когда их правление соизволит выпустить какой-нибудь захолустный журнальчик, позолотит ручку премией или какой-нибудь иной подачкой в виде грамоты или значка. Так прозябает подавляющее число членов союзов писателей, а в это время омская писательская организация теряет помещение на улице Коммунистической. Но главная беда в другом: появляются новые имена в литературе пятьдесят пятого региона, да и те вскоре затухают, ибо не видят перспективы для развития творчества.

– Министерство культуры поставило нас в жёсткие рамки! – жалуется на литературном семинаре Валентина Ерофеева-Тверская, нынешний председатель правления СПР омского отделения. – Оттого и не можем в полной мере работать.

Рис. Алексея Евтушенко

Не правда ли, знакомые стенания, которые можно слышать со всех сторон? Не жалует власть нынешних литераторов, считает их непрофильными активами. Но на власть сердиться – всё равно что против ветра брызгать. Да и за какие заслуги родной город должен гордиться председательницей? За то, что она утопила писательскую организацию в коррупции, плагиате и сплетнях? Кто-нибудь хотя бы ради потехи сосчитал, сколько и кем было написано разоблачительных статей? «Пятая в кресле», «Плагиаторы омской поэтической школы», «Дело о пегасике…», «И расширяются зрачки от угольков в литературном Омске», «А был ли Ёрш», «Увидеть мир каков он есть», «Литературный боец» и другие, опубликованные в «Литературной России» Вячеслава Огрызко, в журнале «Литературной критики и словесности» Андрея Углицких, «Преодоление» Николая Трегубова и наконец тарановском «Вольном листе», который боится брать в руки сам непогрешимый Александр Лейфер, потому что успел заразиться замашками бессовестных и бездарных литераторов.

Прочитав вышеперечисленные статьи, ужаснётся не только посвящённый и любознательный читатель, но и писатель. Ибо узнает, кто руководит обеими писательскими организациями и сколько примечательного они натворили. Что ни премия, учреждённая одной или второй писательской организацией, так она непременно вручается «своячникам» или «кумовьям». Распределяет оргкомитет премию имени Ф.М. Достоевского, вскоре становятся лауреатами дети самих же членов этого оргкомитета.

Вскользь разберём персоналии. Галина Кудрявская, член Союза российских писателей, поэтесса, страдающая недугом авторской глухоты. Николай Трегубов берёт и разбирает её стихи в своём журнале, учит писать правильно, выделяет ошибки. Нет, Галина Борисовна мало того, что продолжает небрежно писать, так ещё определяет премию своей дочери. Та же картина у Татьяны Четвериковой. Мало того, что Татьяна Георгиевна многократно ловится на откровенном плагиате, так ещё и отдаёт премию своей дочери, которая, понятно, нигде не печатается кроме ежегодного захолустного журнальчика «Омск литературный».

Поднимается скандал. Отстаивает права номинированных на премию авторов Александр Дегтерёв, один из лучших российских писателей, так тёзка Лейфер удаляет его из оргкомитета на год, мол, выбивается этот человек из голосов большинства. Недавно жюри немалой «Сибирско-Уральской» литературной премии, в которую теперь входит Александр Кердан и снова плагиаторы Ерофеева-Тверская и Четверикова, поражает своей предсказуемостью. Распределяют награду между «своими»: дочерьми и сыновьями, которыми и не пахнет ни в какой периодике. Александр Кердан и Геннадий Попов словно фигаро, свадебные, но не генералы, а клоуны, которые смешат народ своей непосредственностью, мелькают в новостях: «Съездили в Омск, провели семинар, обнаружили таланты, перекантовались ночку-другую у плагиаторов «омской поэтической школы»…». В такт литературного процесса и мелеет Иртыш, походя на слабую и тонкую речонку. Писатели уже не те, что когда-то появлялись в печати и на людях в советское время. Больно мне смотреть на родной Омск и омских литераторов.

Уф!.. Отправлюсь-ка я подальше от всего этого бедлама прогуляться по Волге, по могучей русской реке, быть может, в Ульяновске, где когда-то атаманствовали Разин и Пугачёв, вдохну свежесть вольного ветра, увижу живое и чистое течение творческого процесса без писательской порчи и черноты. Но увы мне, невезучему, – и здесь творится неладное! Правда, не в таком, как на Иртыше, множестве. Оно и понятно – родина Обломова, писатели здесь редко вступают в отчаянные схватки за место под литературным солнцем, здесь снисходительно поглядывают на проделки псевдолитературных бездарей, которым создаются тепличные условия для тиражирования их рифмованного бреда, и графоманы получили равные права с писателями по изданию своей непроходимой галиматьи.

Ульяновск сегодня – культурная столица, и здесь торжествует полнейшая толерантность, а по сути полнейшее безразличие к талантам и мышиная суетливая беготня напористых бездарей за вожделенными миражами писательской славы. Про плюгавый романчик г-жи Шейпак поговаривают, что эта вещь посильнее «Обломова». Число писателей растёт, толстенный «Симбирлит» штампует графоманов ударными темпами, провинция окультуривается, 200-летие И.Гончарова отметит. Под юбилейный шумок в «настоящие писатели» прокрадываются бездари, коим на выездном пленуме Союза писателей России были устроены смотрины. Но меня как омича интересует одна лишь фигура, для нашего времени очень ТИПИЧЕСКАЯ, чьё мельтешение в сети весьма назойливо, даже в акватории Иртыша.

Несколько лет назад в России вспыхнула мода на гимны, тряхнул стариной Сергей Михалков, в очередной раз переиначивший государственный гимн на потребу политического момента, и вслед за этим поспешили озаботиться гимнами региональные столицы, города и веси, корпорации, торговые сети, вузы, школы, детсады и роддома. Появился повсюду устойчивый спрос на гимнюков, и в Ульяновске таковым деятелем громко зарекомендовал себя Николай Марянин и так охрабрел, что стал завсегдатаем всех творческих конкурсов. Словом, превратился в гимнюкового Фигаро. Но у нас в Омске никто не ведал о существовании этой окололитературной особи до тех пор, пока он не заявился к нам в гости – и не с пустыми руками, а с гимном нашего города, который поразил членов жюри конкурса такой вопиющей бездарностью автора и исторической безграмотностью, что сразу стало ясно – это патентованный графоман.

Поэт и краевед, как скромно себя представляет читателям наш автор, до этого подвига успел отметиться ахинейскими гимнами Ульяновской области и г. Ульяновска. Но этого успеха ему показалось мало, он между делом взял и «обгимнючил» г. Читу текстом, который во многом повторяет гимн своему родному городу. Но и этого показалось недостаточно ретивому борзописцу, и он не замедлил появиться на «диком бреге Иртыша» с гимном для города Омска, где своих гимнюков вагон и маленькая тележка.

«Нет, не побоялся оказаться в дураках и автор «Гимна «тихого города» Николай Марянин, не сомневающийся, что «здесь декабристы приняли свой крест и Достоевский ссылку отбывал… – иронически констатирует известный писатель Николай Березовский. – Великий русский писатель, услышь такое, в гробу бы, наверное, перевернулся, поскольку в Омске он не «ссылку отбывал», а четырёхлетнюю каторгу в тюремном остроге местной крепости, усугублённую каторжными работами. И декабристы никакого креста в Омске не «принимали», как, впрочем, и не несли здесь свой крест. Только немногие из них после бунта на Сенатской площади 14 декабря 1825 года были определены на поселение в Омск или зачислены солдатами в гарнизоны Иртышской линии, и такое наказание за государственную измену можно назвать, выражаясь по-нынешнему, смешным…»

И вот такой пролаза якобы стал писателем. Да ещё на день рождения Гончарова. Чует моё сердце – не избежать великому писателю участи быть обгимнюченным г-ном Маряниным в самом ближайшем времени. Может, даже завтра.

Виктор ВЛАСОВ,
г. ОМСК