Защита от собственной слабости

№ 2012 / 28, 23.02.2015

Украинский сетевой аналитик и наблюдатель Элтон Иван пригласил в свой интернет-проект «ТРЭШ-ШАПИТО» литературного критика из Тюмени Алексея Зырянова, чтобы задать несколько во­про­сов.

Украинский сетевой аналитик и наблюдатель Элтон Иван пригласил в свой интернет-проект «ТРЭШ-ШАПИТО» литературного критика из Тюмени Алексея Зырянова, чтобы задать несколько вопросов.







Андрей ЗЫРЯНОВ
Андрей ЗЫРЯНОВ

– Давайте для начала поговорим о перспективах молодых литераторов в современном мире. Как, по-вашему, человеку найти себя? Но – прежде всего – это внутреннее определение автора. А второе – это промоушн и пиар – нужно ли это и что делать?


– Все поиски себя всегда направлены вовне. Мы сравниваем себя с кем-то, чтобы свой внутренний образ имел чёткие очертания. Даже известные сейчас медиа-персоны часто меняют своё амплуа, выгадывая наиболее удачную манеру появления на публике.


Найти себя в молодости – недостижимо. В зрелости, уж где-нибудь за 35, можно встать на прямые рельсы повседневности, а в молодости ты созидаешь и рушишь свои представления о мироздании и обществе; ты соскакиваешь с тропинки на непересечённую местность, но вернуться на прежнюю дорожку мешает вновь открывающиеся перспективы. Жизнь – всегда путь к себе.


Многие знают, чего хотят, но не могут реализоваться. И только смелые и упорные, презирающие навязывание извне, выстраивают Путь согласно своему ощущению реальности. Как известно из рассказов Карлоса Кастанеды, мудрый индеец Дон Хуан Матус говорил: «Самое сложное на пути воина – осознать, что мир есть ощущение, мир воспринимается посредством ощущений». И нет, я думаю, нужды использовать какой-то один образ, ведь каждый человек по себе ищет отклика у окружающих, он играет на ощущениях других, и часто через искажение действительности, в том числе и своей биографии. И самое правильное, как утверждал всё тот же славный индеец, – «быть безупречным». А что означает быть безупречным в моём понимании? Отвечу. Ты ведёшь себя неразумно в понимании обычных людей, но ты поступаешь так, как нужно именно тебе.


Что касается второго вопроса – о необходимости «пиара», то истинное его проявление состоит в раскрытии себя. Излишне лживый человек рано или поздно оттолкнёт от себя, а вот глубокая искренность – притянет. Возможно, не так много искренних похабников и откровенно бескультурных людей от культуры, но сколь многочисленна их популярность. И только беспринципные могут безрезультатно говорить о правильной жизни, упирая на одни лишь слова. И задача сторонников добра – вести искреннюю беседу о правильности добра. Только искренность заставит обратить на тебя внимание всеобщую публику. Никакого приспособленчества под нужды читателей и слушателей. Та же Донцова знает о судьбе своих книг. Никто не собирает на полках всё написанное ею. Её книги отдают в руки, не заботясь об их возвращении. Она приспособилась к читателям, а они – лишь воспользовались, а потом – выбросили. Цель главного пиара – остаться не только в умах, но и в сердцах людей. А уж твои покорные слушатели и читатели перенесут тебя из поколения в поколение.


– От литературы чистой перейдём к критике. Ибо самих критиков достаточно много, однако, как и прежде – нечего почитать. Представьте себя на месте, например, Белинского. Что бы вы сделали?


– Будь я хоть кем, но в статусе литературного критика я ищу интересного так же, как и Белинский, как и многие другие обыватели, которые ищут в повседневности нечто интересное. Но будь я конкретно Белинским, то настойчиво держал бы марку некоего всеобщего мерила идеального творения в культуре. Границы идеального – размыты в любой сфере творчества; и моей первостепенной задачей стало бы формирование идеального вкуса у читателей и слушателей всего культурного проявления, что становится наследием. Ничего сиюминутного не должно остаться в памяти, но то, что достойно Вечности, – достойно пропаганды. А ею Виссарион занимался неистово, являя миру истинное добро и благо.


– Как вы думаете, литература сетевая и литература обычная, бумажная, – далеки друг от друга? Много ли точек соприкосновения.


– Общего много, как много этого и в любой самореализации человека. Электронная Сеть даёт войти в литературный мир, но не обещает тебе твоего собственного постоянства, а литература бумажная, как и раньше, затягивает творческого человека неумолимо. Только настойчивые литераторы в Сети выходят в мир повседневный и ведут своих почитателей за собой.


Границы бумажных публикаций не ограничиваются рамками требуемого объёма текста. Всё таким же остаётся требование качества, за которое издателю и редактору сложно отмежеваться, если они уже опубликовали на бумажном носителе. Хотя и сейчас встречается часто несоответствие требуемому качеству множества текстов, и многие – из-за своей неактуальности либо же наглой недоработки со стороны авторов, которые уже успели напечататься раз-другой на бумаге. Кто-то понимает правильно – и идёт по пути совершенствования, а кто-то – пользуется достигнутым и творит сиюминутное, поверхностное, чтобы наполнить собой бумажные носители. Только живые классики могут себе позволить не пользоваться интернетом, но иметь постоянные публикации на различных бумажных форматах, ведь они ещё в доинтернетовскую эпоху сделали себе имя. А современный мир в Сети неустанно активен и в нём под конец каждого дня возникает новое бронзовое изваяние. В Сети каждый день объявляется новый герой, который на ещё одну ступень опускает классиков всех жанров культуры.


Лично я слежу за литпроцессом без привязки к конкретным личностям. Я подписан на газету «Литературная Россия», журнал «Москва», «Невский Альманах», но не перестаю читать интернет-версии бумажных журналов, а также, конечно, интернет-журналы и различные культурные порталы, в которых выслеживаю не только публицистику окололитературных личностей, но и сами литературные произведения всевозможных авторов и эссе на всевозможные жизненные темы.


И даже в жанрах я всеяден. Среди моих предпочтений есть и так называемые почвенники, деревенщики, к примеру, Владимир Крупин и Владимир Пронский, чем-то иногда радует Личутин. Есть среди мною уважаемых и женщины, которые почище мужчин умеют словом встать на защиту Добра, талантливо и искренне признаться в любви к России, как Лидия Сычёва. Очень сильно умеет аргументировать уважаемая и известная Капитолина Кокшенёва. Вообще, обе эти женщины для меня с большой буквы – Женщины.


Особо меня привлекают и эзотерические тексты после моего знакомства с автором Карлосом Кастанедой. Кстати, я для себя открыл одного автора по имени Александр Верников, который много ранее меня пришёл к учениям Дона Хуана Матуса через книги Кастанеды. Сборник рассказов «Дом на ветру» Александра Верникова в мягкой обложке, вышедший в свердловском издательстве ещё в пору начала 90-х. Этот сборник меня заворожил, а сюжет из последнего рассказа с названием «Ветка» произошёл со мной почти в точности за час перед тем, как я прочёл его. Ещё никто так меня не заставил округлить глаза. Этот автор и сейчас публикуется, недавно его стихи вышли в журнале «Урал», но очень он редкий гость в изданиях. А его книгу «Побег воли» (2007) купил в прошлом году.


Не уходя в дебри, могу предположить, что параллельность бумажных изданий и сетевых уйдёт со смертью классиков, которые таковыми стали ещё при СССР. Но бумажные книги будут, так как желающих заказать «эксклюзив» найдётся, но число их, конечно, станет невелико.


– Давайте нарисуем образ современного продвинутого читателя – то есть человека, который не просто поглощает буквы, но делает это целенаправленно, вместе с тем и что-то конспектируя у себя в блоге – высказывания, впечатления. Каким вы видите идеального читателя?


– Идеальный читатель – книголюб и вообще любитель читать. Вот как я, если отталкиваться от собственных моделей поведения. Прочие материальности занимают в моём доме место куда более сжато, чем скопившиеся книги, а ведь я ещё не выбрасываю журналы, на которые подписываюсь. И даже целые избранные газетные листы хранятся у меня в отдельной коробке из-под обуви. Понятно, что для простого обывателя я – чудак. Поэтому рецепта идеального читателя нет.


– Сейчас на книжных полках чего только не встретишь. Особенно много фантастов теперь.


– Мир в реальном его исполнении мало приятен, поэтому сызмальства к фантастике прибегают множество молодых людей, кого окружающая действительность не устраивает в том плане, что они не способны поменять всё так кардинально в угоду себе, как хотелось бы. В фантастическом мире герой в девяти из десяти случаев – одиночка, причём с силой, преобладающей над целыми толпищами врагов. А кому не хотелось бы иметь силу над всеми? Вот нужда в защите от собственной слабости побуждает людей погружаться в бездны выдуманных миров.


Пока есть читатели фантастики, нам следует смиренно к этому относиться. Нас, как и любого человека, тоже многие любят и не любят. Мы не вправе ликвидировать определённую категорию писателей из-за своих отличительных предпочтений. Я сам вырос на фантастике, и она меня привела в большую литературу, она научила меня читать, читать везде, где можно, за исключением туалета, конечно. Если уж фантастики так много читают, то есть надежда, что большинство читателей к какому-то моменту повернут взгляд и на нечто более реальное и приземлённое.


– Немало отмечалось, что ныне поэзия мертва. Вот я веду проект «Антология поэзии Безрыбья». Что бы вы сказали тут по сути предмета – какой период переживает сейчас поэзия? Существует она или нет?


– Период сложный. И в соотношении качества всё время лавирует или же, как можно выразиться, по-разному склоняет чашу весов по измерению идеального творения. Люди разные, разные и поэты. И как бы ни говорили проповедники различных религиозных культур, что все люди – это братья и сёстры, мы всё время сражаемся за торжество своих личных идеалов. И в каждом звучит свой камертон, настроенный на частоту собственного сердца. И каждый уверен в чистоте своих помыслов и чистоте сердца даже, но поэзия существует, несмотря на разногласия в её оценке. И подтверждение тому – многочисленные поэтические «слэмы» во многих городах России, да и за рубежом увлечённых поэзией людей можно встретить в специальных клубах по интересам.


Поэзия – она есть, пока мы о ней помним.


– Что вы думаете о женской литературе как о жанре?


– Не отрицаю её значимость. И даже в публицистике можно найти пример поразительного женского таланта, по притягательности превышающий мужской взгляд на современность. Таким автором я с полной уверенностью считаю Елизавету Александрову-Зорину, чьи статьи в газете «Московский комсомолец» уже не первый раз вынуждают меня завидовать стольким удачным пассажам, которые бы сделали честь классикам русского фельетона. Елизавета Александрова-Зорина – это Аверченко в юбке, поверьте мне.


– Вопрос классический – говоря устами героя «Бойцовского клуба» – с кем бы вы хотели подраться?


– У меня из нелюбимых авторов есть несколько литераторов. И из них только одна женщина – критик и сотрудник журнала «Знамя» Наталья Иванова, а из мужчин – гламурный, простите, «недобиток» Сергей Минаев; пространный и чрезмерно вычурный критик и поэт Борис Кутенков, чересчур простецкий и опускающийся в тягомотную низость литератор Евгений Алёхин (не путать с поэтом и основателем журнала «Арион» Алексеем Алёхиным). Давно уже не точу целенаправленно своё критическое перо на Виктора Пелевина, этот сам издыхает, запашок уже давно распространяется на всея литпроцесс.


– Что бы вы пожелали читателям проектов «Трэш-Шапито» и «Книгозавр»?


– Быть достойными носителями и источниками культурного наследия в своём поколении и на все времена.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.