Божие и человеческое

№ 2012 / 35, 23.02.2015

Во-первых, я хотел бы поблагодарить Николая Дегтярёва, которого я знаю и как поэта, за отклик на те насущные вопросы из наших статей, которые были предложены к общему обсуждению.

Во-первых, я хотел бы поблагодарить Николая Дегтярёва, которого я знаю и как поэта, за отклик на те насущные вопросы из наших статей, которые были предложены к общему обсуждению. Знаю, что есть отклики, созвучные мнению Дегтярёва, но есть и совершенно противоположные. Но куда больше разговоров идёт в кулуарах между священством и прихожанами, во всяком случае, в нашей многострадальной нижегородской епархии. Разделение её на четыре части хотя и приостановило в новых епархиях разрушение приходской жизни посредством постоянного перемещения священства с прихода на приход, однако налоги остались прежними (30% от оборота), но в этом уже новые владыки не виноваты. И дело, очевидно, не в общих проектах и нуждах митрополии, а в том, что при таких поборах солидная сумма отчисляется на содержание Московской Патриархии, в результате чего нижегородский митрополит на хорошем счету. И, скорее всего, это основная причина молчания и совершенного равнодушия со стороны Московской Патриархии к публикациям по этому поводу.

Отсюда напрашивается вопрос-ответ Дегтярёву.

А что если бездушная канцелярская машина, запущенная в нижегородской епархии, постепенно будет введена как обязательная во всех епархиях?

Увы, но дело вовсе не в «плохом» или в «хорошем» архиерее, а в той структуре власти, о которой когда-то пророчески свидетельствовал святитель Игнатий Брянчанинов.

«Придёт время, – писал он, – когда в управление церковное введут совершенно не свойственный Церкви дух и тем разложат Церковь до основания».

И такая канцелярская машина девять лет назад была запущена в нижегородской епархии. Именно эта канцелярская машина, работу которой всячески поддерживает и олицетворяет своей неограниченной властью правящий архиерей, наломала столько дров и вызвала такое количество возмущения.

Поэтому и меры, предложенные нами к рассмотрению, были направлены вовсе не против «плохих» архиереев, а против этой губительной для жизни Церкви канцелярской машины.

В своё время Сперанский сделал в России то, что было выражено такими точными словами: «Он (Сперанский) поставил между сердцем царя и народом столоначальника». Это стало одной из причин умаления самодержавия в России. На этой же почве выросла государственная бюрократия.

Ныне то же самое вводится в структуру управления церковного. Между сердцем архиерея как отца и паствой, во всяком случае, в нижегородской епархии, поставлен церковный столоначальник (чиновник в рясе или без неё – это всё равно). Такой же продукт канцелярского производства ещё во времена хрущёвских гонений был поставлен между сердцем приходского священника и народом и наречён «стойкой», за которую теперь подают годовые, сорокоусты, заказные и простые записки (мы писали уже об упразднении священнической «кружки»), в результате чего священник получает записку без объяснения конкретной нужды, а значит, должен только «велегласно» озвучить её во время службы без личного (поскольку не знает, о чём речь) сердечного участия в предносимой нужде. И получается профанация молитвы. Такого в истории христианства никогда не бывало. А ныне ради «пополнения общей казны» узаконено во всех епархиях. И об этом прекрасно сказано в статье Бориса Селезнёва («ЛР»).

Не согласен я с Н.Дегтярёвым и в том, что будто бы все наши прихожане – продукт советской системы. Слава Богу, люди всегда оставались людьми. Даже в лагерях. Не знаю, кто и кого в храме города Шексна «съедал», но нами был приведён пример города Семёнова, где никто никого не «ел», а наоборот, и пастырь, и паства пребывали в полном единодушии, но всё было разрушено на основании закреплённой в юридическом Уставе РПЦ «целесообразности», то есть на вполне законных, хотя и неканонических, основаниях. Нынешняя канцелярская машина, запущенная в нижегородской епархии, целиком и полностью опирается на положение юридического Устава РПЦ. И только личной властью понимающих суть духовной жизни архиереев она ещё не получила такого широкого применения по всей России. Но, судя по молчанию Московской патриархии по поводу происходящего в нижегородской епархии явного беззакония, такую форму правления как самую выгодную в финансовом и казарменно-дисциплинарном отношении постепенно намерены ввести везде.

И каким же образом это можно прекратить, как не возвращением законной власти клиру и народу? И что значит выражение, будь наши предложения «хоть трижды каноничны», они внесут только смуту и нестроения?

Во все века, как и ныне, смуту и нестроения вносили и вносят именно антиканонические установления (примеры нами были приведены). Не зря же вопрос о выборности епископата призван был решить и Всероссийский Поместный собор 1918 года. Уже с 1906 года в газетах шла полемика по этому поводу. Для доказательства сделаем выписку из одной из тогдашних газет.

«Предсоборным присутствием… предположено установить такой порядок: выбор епископов проходит две инстанции, предварительную и окончательную. В предварительной инстанции намечается кандидат, и в собрании, которое его намечает, участвуют с правом голоса: 1) все губернские священники; 2) выборные от сельского духовенства, по одному от благочиния; 3) настоятели монастырей и иеромонахи, – в губернском городе все лично, а от уездных по одному представителю от каждого монастыря; 4) служащие духовно-учебных заведений, – в городе в полном составе, а от уездных по одному представителю; 5) все служащие в консисториях и вообще епархиальных учреждениях; 6) представители от приходов, в лице церковных старост или приходских старост, по одному от прихода. Кандидаты, намеченные этим собранием, подвергаются рассмотрению собора епископов, которые выбирают из кандидатов одного и поставляют его на епископскую кафедру. Разумеется, это не окончательная форма преобразования, и, например, рубрику под цифрою 6 («представители от приходов») можно бы расширить, и следует расширить, например, выборными от сословий и от профессий. А то старосты церковные, например, относительно населения Петербурга являют собою такую ничтожную дробь, очевидно имеющую потонуть в сонме самого «клира», «клириков», – что о «народном участии» в избрании кандидата на епископство не остаётся ничего, кроме тени и пустого имени. Здесь есть лукавство, а лукавое не приведёт к добру, как показала вся прошлая судьба церкви, где было много «ширм» и «декораций» и напоследок времён из-за них выползла очень неприглядная действительность. Очевидно, духовенство, консистория и семинарии решили именно сами и только для себя выбирать удобного архиерея; для себя, а не для народа, не для населения. Клир будет самопополняться. Это и есть «клерикализм» в сухой его форме, который возрастит только колючки и тернии. Этого да не будет: населению следует дать гораздо большее участие в намечивании кандидатов на епископства, и по крайней мере сумма всего населения должна иметь ровно такой же голос, силу и авторитет в этом деле и решении, как и вся сумма клириков, сумма представителей семинарии, монастыря и храма» («Новое время», СПб 1906, 17 ноября, № 11021).

Как видим, болезнь эта, уклонение от канонической формы управления, давняя. И только формат статьи не позволяет нам привести конкретные примеры ущербного правления, которыми изобиловали газеты того времени.

Что же касается того, что якобы каждый крещённый, по мнению Н.Дегтярёва, имеет право на участие в выборах, можем сказать следующее. Только принимающие деятельное участие в жизни своего прихода, а также регулярно участвующие в литургическом общении, то есть люди воцерковлённые, имеют право быть допущенными к тайному (ещё раз повторяем) голосованию. Ни о каком смещении выбранного народом епископа, в таком случае, не может быть и речи. Это положение и Апостольскими правилами закреплено. И не надо смещать церковную жизнь в область политическую.

Что значит, если кому-то «разонравится» действующий епископ? Разве из наших статей не ясно, что дело не в наших личных амбициях, а в строгом следовании канонам?

Мало ли что и кому может не понравиться в действиях правящего архиерея, но если тот поступает согласно евангельскому учению и канонам, всякий обязан принимать это как волю Божию. Для того мы и живём, чтобы творить не свою, а Божию волю. И по этому поводу нами уже было приведено слово святителя Игнатия Брянчанинова, в котором ясно говорится о том, что Церковь никогда не останавливалась заменять личность недостойную или недостаточную (попирающую церковные каноны) личностью более достойной или достаточной, будь то патриархи, митрополиты, архиереи или священники.

А что касается партийных амбиций, то из числа выдвинутых клиром и народом кандидатов нами был предложен способ избрания епископа жребием, как при выборе Патриарха Тихона. И в то время нашлось бы достаточное количество лиц, которые проголосовали бы против избрания на патриарший престол митрополита Тихона, но жребий решил всё – Бог указал. И все споры сразу прекратились. Так если таким образом будет выбран епархиальный архиерей, о каких личных или партийных амбициях может идти речь?

Что же касается женатого епископата, действительно на первый взгляд выглядит непривычно. В самом деле, не привыкли мы видеть епископов в окружении семьи, среди пелёнок, побрякушек, детского плача, рядом с соседями. Если епископ – значит, архиерейские хоромы, чуть ли не царские палаты… И почему-то никому на разум не приходит вспомнить, где, в каких домах, жили Христос и его апостолы. Это римские и византийские императоры придали архиерейскому статусу подобие царского величия, а до этого, как и все, ходили они, по слову апостола, «в милотях и козьих кожах». Ельцин вон всего один раз прокатился в трамвае и постоял в магазинной очереди – и сразу стал «народным». И что зазорного в том, когда епископ будет выходить из обыкновенной городской квартиры или из собственного дома (всё-таки это не дом плотника, в котором жил Христос, или хижины рыбаков, в которых жили его апостолы), и даже пусть на общественном транспорте будет добираться до места служения без обычного «иподьяконского эскорта»? Покойный митрополит Иоанн (Снычев) Петербургский и Ладожский, например, в своих воспоминаниях описывает, как они с архиепископом Мануилом в конце сороковых годов добирались до места службы то на поезде, то на автобусе, то на попутках, то на телеге и даже один раз на мотоцикле с коляской.

Да при виде такого «уничижения Христа торжествующего» даже самые злые языки умолкли бы навеки. Вспомним, в каком виде явился и «победил» Христос в «Легенде о Великом Инквизиторе» Достоевского. Литература? Однако митрополит Илларион (Алфеев) всенародно (в телепередаче) признал этот образ Христа близким к евангельскому. Не знаю, как кому, но мне образ святителя Иоанна (Максимовича), не только ходившего, но и служившего босиком, ближе любого из тех, кто, по мнению священника Чаплина, знаменует своей роскошной жизнью «Христа торжествующего», ничего общего, к сожалению, с евангельским не имеющего.

Не думаю, дорогой Николай, чтобы вы или кто-либо другой по этому поводу был иного мнения. А если так, то ничего не остаётся, как только предоставить право народу самому определять, кто из знакомого ему (а не проживающего в полной неизвестности в нынешних монастырях) священства по жизни своей больше соответствует Христу евангельскому. И таких поставлять в епископы.

Владимир ЧУГУНОВ,
г. НИЖНИЙ НОВГОРОД