СМИ уходят в сеть

№ 2012 / 37, 23.02.2015

Ещё два-три года назад сайт газеты или еженедельного журнала считался неким не совсем обязательным добавлением к бумажной версии. Сайт радиостанции, телеканала – архивом передач, этаким складом.

Ещё два-три года назад сайт газеты или еженедельного журнала считался неким не совсем обязательным добавлением к бумажной версии. Сайт радиостанции, телеканала – архивом передач, этаким складом. Но как-то резко, мгновенно эти сайты превратились в почти отдельные организмы, где информации намного больше, чем в бумажных версиях, появляется она чуть ли не ежечасно, новость долетает до читателя за считанные минуты. Да и электронные СМИ, до недавнего времени считавшиеся рупорами узких кружков интеллектуалов, всё заметнее, весомее на информационном поле.

О проблемах изданий в Интернете, будущем бумажной периодики и многом другом я побеседовал с главным редактором «Русского журнала» Александром Морозовым, заместителем главного редактора газеты «Завтра» Андреем Фефеловым и выпускающим редактором «Свободной прессы» Александром Снегирёвым.

---

Нарушен социетальный закон

Александр МОРОЗОВ

– Александр, вы один из ветеранов русского Интернета. Как, по вашему мнению, он реальная сила или, как считают многие, некая бездонная яма информации, интеллекта, графомании, эмоций, откуда что-либо выловить практически невозможно?

– Интернет – это глобальная реальность. Мировые темпы Интернетизации очень стремительны. И в России они высоки. В 1999 году было 500 тысяч пользователей Интернета в России, а сейчас более 40 миллионов. Конечно, это в первую очередь новый способ быстрой коммуникации, и уже во вторую – источник информации. Но, очевидно, что для новых возрастных групп – для тех, кому сегодня 16–25 лет, – Интернет стал и основным источником информации уже не только в крупных городах, но и в районных центрах. Надо понимать, что для старших возрастных групп Интернет важен как способ узнать альтернативную информацию. Старшие группы идеологизированы, их интересует полемика о взглядах, о ценностях и прочее. Но это лишь 5–10% пользователей. В то же время на таких площадках, как ВКонтакте идёт обмен различным контентом (музыка, видео, фото) между миллионами молодых людей. Причём этот обмен транснациональный, глобальный. Это реальность нового мира, на которую невозможно закрывать глаза. Разумеется, любой из нас может выйти из активных коммуникаций – уехать в деревню, в монастырь, в экопоселение или просто минимизировать контакты в пользу методичного труда. Но это не имеет значения с социологической точки зрения. Тенденция такова – я слышал недавно доклад главного редактора британского научно-популярного журнала Wired, – что примерно через пять лет статистически у каждого жителя планеты в руках будет технический гаджет, обеспеченный связью из любой точки планеты. Это, конечно, окончательно изменит и характер мирового информационного обмена.

– Почитаешь прессу, посмотришь телевизор, даже федеральные каналы, и создаётся впечатление, что общественно-политическая ситуация в стране накалена. Так ли это на самом деле, или здесь больше шума журналистов, которым нужны новости, чем реального напряжения в обществе?

– Ситуация накалена. У каждого свои объяснения, почему это происходит. Мой ответ таков: Путину не следовало идти на третий срок. Плохо ли, хорошо ли он правил в 2000–2012 – об этом можно спорить. Но это, несомненно, были достаточно спокойные – по меркам российской истории – годы. Да, в эти годы пухла бюрократия. Но в эти же годы происходило и становление нового городского класса, много молодёжи начало свои карьеры, обычные российские домохозяйства немного нагуляли жирок, стали планировать своё будущее с большим временным горизонтом. Если бы Путин уступил власть в 2011–2012 годах, никакого накала не случилось бы. Общество в целом принимает только медленные реформы. И совершенно не хочет никаких революционных. Но Путин своим решением сразу обострил ситуацию. Причём не только для людей в границах Садового кольца. Он теперь в самых глубинных слоях русской жизни формирует тлеющее недовольство «системой вообще». Это уже было при Брежневе. Наше поколение это хорошо помнит: всё работает, вся система функционирует, и при этом – никто не лоялен, все по квартирам ругают власть, все видят, что царит казёнщина, привилегии. Всякий человек считает себя «простым» и убеждён, что в отношении простого человека – власть всегда несправедлива. Путин нарушил некий социетальный закон, требующий сменяемости власти, для того, чтобы общество в целом сохраняло лояльность и способность саморазвиваться. И теперь мы все будем платить довольно высокую цену за его решение.

– Можно ли что-нибудь созидать в такой обстановке? Ощущение, что любая сила – государство, независимые гражданские институты или отдельные граждане – за что бы ни взялась, тут же раздадутся крики: «Отмывание денег! Воровство! Схемы!».

– Верно. Это очень тяжёлая ситуация. В неё легко войти, а выйти из неё трудно. Если общественное доверие подорвано – любое событие будет толковаться властям в минус. И история показывает, что если в такой ситуации даже и начать кадровые перестановки, тасовать колоду губернаторов или министерских начальников – никто не верит в позитивные изменения. «Новые будут воровать хуже старых». Что касается гражданских институтов, то сейчас, конечно, люди больше доверяют тем формам «соседской» самоорганизации, которые они видят перед собой, – не важно, что это – самостоятельно возникший клуб здорового образа жизни или группа, сопротивляющаяся уничтожению архитектурного памятника. Люди доверяют небольшим сетям. Кстати, в этом смысле Интернет играет большую роль. Посмотрите, в 2008–2012-м люди гораздо охотнее участвуют в разных самодеятельных акциях – в помощи на пожарах, в акциях архнадзора, в защите несправедливо арестованных, в экологическом протесте… Тут что-то новое происходит.

– Доверяете ли вы российским судам? Обратитесь в суд, если что?

– Все понимают, что у нас тут клановое, корпоративное государство. Обращаться к нему можно только, если у тебя есть надёжная крыша в виде каких-то друзей, одноклассников, однокурсников. В противном случае ты окажешься только жертвой самой правоприменительной системы. Если дело заведено, то будет обвинительный приговор. Суд сросся со следствием. Об этом уже написано много. В провинции люди понимают, что некоторый шанс спастись, если попал в лапы следствия и суда, – это привлечь внимание федеральных СМИ. Да, и это рискованно. Может и так и так получиться. Мы потихоньку сползаем в такое мрачное состояние общества, когда каждый думает о себе: «Ну ладно, я-то сяду, я как-нибудь переживу. А вот, не дай бог, под раздачу попадут дети или близкие».

– Как читаете художественную литературу? По старинке или с экрана?

– Только на бумаге. Я ещё не перешёл на ридер. Но вижу, что многие люди моего поколения читают в метро с ридеров.

– «Журнальный зал» входит в ваше издание. Он обуза для вас или драгоценная ноша?

– «Журнальный зал» – великолепная институция. Даже если в дальнейшем что-то случится с Русским журналом, я убеждён, что «Журнальный зал» сохранится. Я знаю, что Павловский очень дорожит «Журнальным залом», потому что ещё со времён своей диссидентской молодости очень трепетно относится к интеллектуальным и художественным журналам как к некоей культурной институции. При этом для самого «ЖЗ», конечно, важно, что он существует не при одном из фондов, связанных с литературой, а именно как бы «с боку». Это позволяет сохранять известную независимость от борьбы литературных кланов. Она всегда есть. А сейчас – из-за большой роли коммерческого продвижения литературы – она, как мне кажется, более жёсткая, чем когда-либо в истории русской литературы.

– Вообще «Русский журнал» – прибыльное дело?

– Исключительно дотационное. Но это не только «РЖ», а все подобные нишевые общественно-культурные ресурсы. Есть примеры самоокупаемости, но это касается деловых Интернет-изданий.

– Когда вымрут бумажные газеты?

– Ну, когда-нибудь вымрут. Но надо подождать лет 10–15 и посмотреть, как будут развиваться новые технические средства доставки контента читателю. Но я думаю, что кое-какие бумажные издания – для листания в парикмахерских и самолётах – ещё долго сохранятся, пусть и небольшими тиражами.

– В последние годы России особенно настойчиво пророчат распад и гибель. «Только цена на нефть упадёт, – говорят, – и начнётся. А уж когда нефть с газом иссякнут – конец». А какой вы видите Россию лет через пятьдесят?

– Гибель России не связана с ценой на нефть. Может ли Россия распасться в том временном горизонте, который виден для моего поколения? Думаю, да. Но не из-за коварных замыслов «госдепа», а из-за того, что форма жизни этого постсоветского обломка СССР и российской империи так и не будет найдена. В экономическом и бытовом смысле распад никому не выгоден – ни малым народам, ни Кавказу, ни региональным бюрократиям, никому. Но этого мало. Надо, чтобы все эти разные группы с разными жизненными целями и ценностями хотели бы жить вместе и что-то делать вместе. Социальные и жизненные различия между Югом и Севером России нарастают год от года – об этом пишут многие специалисты по региональному развитию, культурологи, социальные антропологи. И недовольство «Москвой» – источником централистской политики – тоже не идёт на спад. Советской «дружбы народов» тут уже никогда не будет, поскольку у этого общества теперь другие основания. Значит, и основания соседства должны быть другими.

Мы можем сколько угодно взывать к памяти империи или СССР, но у нынешней «федерации» уже не могут быть те основания, какие у неё были в XIX или ХХ вв. Унитарное государство с московской бюрократией, которая отказалась от концепции сменяемости власти через реальную конкуренцию, видимо, сгниёт от недоверия к властям. Я думаю, что России придётся ещё раз «переучреждаться». Мы сейчас живём в исторической зоне государства, которое учреждено в 1991–1993 годах. Но видно, как сильно шатает эту конструкцию. И, на мой взгляд, Путин, и его окружение уже не знают, как её укреплять и что с ней делать. Их положение уже напоминает брежневское политбюро.

---

Мы на пути к новому формату

Андрей ФЕФЕЛОВ

– Зашёл не так давно на сайт газеты «Завтра» и был поражён – вместо суровости и аскетичности яркость, энергия, динамика. Даже телевидение появилось. Андрей, кто инициатор таких перемен и кто их осуществил?

– Сайт газеты «Завтра» был одним из первых пресс-сайтов в России. Он появился в 1995 году, и это был точный слепок еженедельного выпуска. В качестве такового он оставался в течение многих-многих лет. Это был даже, строго говоря, не сайт, а электронная версия газеты, её электронный оттиск. Однако в какой-то момент назрела необходимость постройки нового дредноута, ежедневного издания. То, что сейчас существует под громким названием «Портал Завтра.Ру», – это есть некий переходный вариант от электронной версии к следующему формату. Мы его строим, строим очень тщательно, благоговейно, планомерно. Композиция будущего сайта явится результатом серьёзных размышлений. Когда новый корабль будет спущен со стапелей, мы устроим военно-морской праздник, на который позовём всех!

– Происходит ли фильтрация комментариев? Что-то удаляете?

– Сейчас писать на наш сайт можно почти «с улицы». Нужно лишь зарегистрироваться. Регистрация осуществляется быстро, и отбора никакого не производится. Одним из наших новых установлений станет недоступность случайных людей в зону комментариев. Участвовать в жизни сайта смогут уже далеко не все желающие. Когда десять-пятнадцать человек, зацикленных на своих эмоциональных реакциях, устраивают в гостевой книге под серьёзными, актуальными, сложными работами грязные перебранки, то возникает ситуация оскорбительная как для автора статьи, так и для вдумчивого интеллектуального читателя. Наш модератор ежедневно «убивает» всяческий сор, мат, русофобию, антисемитизм – по сути, он устраняет огромное количество провокаций, диверсий против сайта, имеющих юридические последствия. Но главное, что такие комментарии создают неудобную, неприятную атмосферу на портале. Будто в большой просторный дворец завалилась пьяная ватага бродяг. Так было, но так не будет!

У нас возникнет большой раздел, который соберёт всех авторов «Завтра» и близких нам читателей. Именно эти люди составят определённый круг, который можно назвать клубом, закрытым форумом или своего рода братством.

– Вот есть бумажная газета. Читателю от номера до номера есть время осмыслить, переварить информацию. На сайте же она появляется непрерывно, постоянно. Не боитесь ли, что читатель, переполнившись ею, просто-напросто убежит?

– Речь, как я понимаю, идёт о переизбытке контента? Действительно, сегодня сайт имеет некую свободную структуру, подача информации идёт бессистемно. Статьи постоянно обновляются, зачастую хаотично. Всё это будет структурировано, дозировано. Существуют методы, позволяющие в абсолютно нужной пропорции обновлять сайт. И, конечно, будет уничтожена реклама, которая нас сегодня немножко финансово поддерживает, но и отпугивает немалую часть наших друзей. Исчезнет всё, что создаёт пестроту, мельтешение, этакую цыганщину.

– Сайт убыточен или приносит некоторые доходы?

– Ни то и ни другое. Если запустить все рекламные опции, то, конечно, его можно сделать прибыльным. Но для нас это не имеет смысла – мы не для того существуем. Но в то же время сайт не убыточен. Другой вопрос, что существует размер гонорарного фонда, командировочный фонд для корреспондентов. Проблемы их наполнения приходится решать в режиме реального времени.

– У вас есть меценаты?

– Есть люди, которые готовы нас поддерживать.

– А у сайта больше читателей, чем у бумажной газеты?

– На самом деле, они паритетны, эти аудитории. Идут нос к носу, что называется. Два типа читателей уравновешивают друг друга. Но всё-таки наблюдается медленное некоторое перетекание читателей из бумажной версии в электронную. Всё больше людей, в том числе и немолодых, осваивают компьютер. К тому же газета есть не везде, а там, где есть, нужно встать и идти её поискать, а Интернет уже проник почти в каждый посёлок самых отдалённых регионов Родины.

– Газета издаётся в одном месте?

– Сейчас да, только в Москве. Но когда-то часть тиража печаталась ещё и в Новосибирске, накрывала Сибирь и Дальний Восток. С развитием Интернета необходимость в сибирском филиале отпала.

– В какой-то перспективе не планируете бумажную версию упразднить?

– На сегодняшний день это даже трудно себе представить. Бумажная газета – кормилица. Она, собственно, и кормит коллектив. Газета дорогая, тираж у нас большой, поэтому она ни в коей мере искусственно не вытесняется сайтом. Наоборот, хочется бумажную версию холить, лелеять, развивать, создать новую форму, сделать её, скажем, если не еженедельной, то выпускать два-три раза в неделю, как, например, выходит «Новая газета» или «Советская Россия».

– Андрей, а как дошли до своего телевидения?

– Когда стал развиваться сайт, я взял маленькую камеру, штатив и как юноша побежал по Москве – снимать сюжеты. Потом подключились мои товарищи, такие же, как я, матёрые волки. Видимо, им тоже захотелось почувствовать себя моложе, заняться чем-то новым, творческим, остро-востребованным. Года не прошло, как от «Завтра.ру» отпочковался «ДеньTV». Это, конечно, не полноценное телевидение, но уже кое-что. Сейчас это своего рода телегазета – набор роликов, которые выкладываются, архивируются, и в какой-то момент мы, наладим полноценное вещание. Слава богу, у газеты «Завтра» есть немалое число авторов, но нам необходимо научиться телевизионной драматургии, набраться опыта. Мы обязательно будем развивать наш «ДеньТV», и, может быть, в условиях будущей колоссальной забастовки либеральных телеканалов сможем заменить их собой.

---

Интернет-хай забавляет и бодрит

Александр СНЕГИРЁВ

– Однажды в Литинституте я присутствовал при почти истерике одного преподавателя: он посмотрел художественный фильм, где Блок разговаривал с Белым и называл того Андреем. «Как так можно! Какое невежество! Белого звали Борисом! Борис Бугаев!» Мне в то время это тоже казалось непростительным ляпом всей творческой группы фильма, и лишь не так давно я стал сомневаться… Да, общеизвестно, что Блок называл Белого всё-таки Борисом, но честнее было бы, наверное, называть Андреем. Псевдоним, тем более такой, на всю жизнь, это серьёзно. И вот вопрос: тебя не коробит, когда к тебе обращаются – Саша, а не так, как в паспорте – Алексей?

– Я и не знал, что Белого звали Борисом… Я человек невежественный, по мнению близких, тёмный. Слыхал только про Сашу Белого из «Бригады». Псевдоним взял почему? Псевдоним даёт возможность не быть писателем каждую минуту, хотя бы формально. Это гарантирует постоянный свежий взгляд на самого себя. Стать писателем – значит полностью изменить жизнь, и начать надо с имени, как индеец. Так что живу теперь в двух телах одновременно. А называют меня по-разному, кто Саней, а кто Лёхой. Люблю, когда на дне рождения кто-нибудь говорит: «Пожелаем Сане успехов», а другой подхватывает: «Лёха у нас молодец», и это об одном человеке, обо мне.

– За каких-то лет шесть-семь из автора почти подростковых рассказов и книжки «Как мы бомбили Америку» ты превратился в автора очень взрослой прозы. «Зимние праздники» и «Внутренний враг», по-моему, проза чуть ли не пожилого человека, хотя главные герои там в общем-то молодые. А сам не чувствуешь этого резкого своего взросления?

– Я родился глубоким стариком. Если не мертвецом. Впрочем, если я и мертвец, то довольно бодренький. Меня с детства только две вещи интересуют – смерть и секс. Ну, может, ещё война, да и то лишь потому, что папаша мой, сталинист-милитарист, романтизмом своим лермонтовским меня увлёк. Так что сознание инфантильного подростка и пенсионера во мне очень гармонично уживаются. Соседство смеха и слёз мне близко, и в текстах я стараюсь сочетать эти стихии. Сейчас готовлю сборник, где рядом стоят хулиганские и весьма философские истории.

– Простые, скажем так, читатели знают тебя в первую очередь по книге «Нефтяная Венера», а литературный мирок – по «Тщеславию». Некоторые писатели, знаю, на тебя сердиты за неё. Вообще, публикация «Тщеславия» на тебя как-то повлияла? На твои отношения с так называемой литературной тусовкой?

– Я тот ещё литературный тусовщик, в Лите не учился, Белого не знаю, только Достоевского читал и телепрограмму немножко. Столкнувшись с так называемым литературным миром, я, прежде всего, увидел бесконечную череду интриг и трагикомических сцен, совершенно бесценных с точки зрения драматургии. Не мог я мимо такого пройти. Естественно никого я не собирался обличать и выводить на чистую воду, меня богатство красок сразило, и я начал фантазировать на заданную тему. В «Тщеславии» для меня самое главное – размышления серфера про то, как стоит жизнь прожить, литмирок – просто фон.

После выхода книжки обидчивые обиделись, спокойные поняли. До меня доходили слухи, что обидевшиеся литераторы узнавали себя в персонажах «Тщеславия». Забавно, что они увидели себя в персонажах, которых я целиком сочинил или списал с совершенно других людей.

Я страстный человек, страстный писатель, люблю гипертрофировать, докручивать до предела эмоции, черты людей. Так что то, что часто принимают за иронию и злость, – просто экспрессия. А ещё писатель, на мой взгляд, должен иногда разбрасывать игрушки и бить посуду. Если у писателя нет желания подебоширить, тогда лучше кредит взять, лавку открыть и фарфоровыми фигурками торговать.

– Ты вроде бы не занимался журналистикой, не выступал с политическими комментариями и тому подобным. Да и проза у тебя, нельзя сказать, что остросоциальная. И вдруг стал выпускающим редактором Интернет-издания «Свободная пресса», где политические новости и анализ происходящего прямо фонтанируют. Как это случилось?

– Я не выступаю с политическими заявлениями, потому что и без этого достаточно глупостей делаю. Политика мне интересна прежде всего как зеркало человеческих пороков и добродетелей. На сайте я оказался вопреки всему. Главред предложил должность в субботу, в воскресенье я отказался, а в понедельник приступил. За эти два месяца целую жизнь прожил. Политика сейчас сильно замешана с культурой, например, «Пусси» считают себя художницами-акционистками. Мы стараемся работать именно с этим пересечением общественных стихий, так что я вполне на месте. Да и диплом у меня политолога, между прочим. Правда, не знаю, где он, этот диплом. Давно на глаза не попадался.

– Влияет ли работа в таком месте на писанье прозы?

– С одной стороны, времени на прозу нет, с другой – я словно участвую в боевых действиях, работаю с политическим контентом в эпоху политической движухи, ощущения невероятные и материал собирается совершенно особенный. Уйду в отпуск – напишу роман.

– Издание называется «Свободная пресса». Это значит, что публикуете прямо всё-всё, что считаете нужным, или есть ограничения?

– Наша задача – создать платформу для максимально широкой дискуссии, давать трибуну людям самых разных взглядов. В единстве противоположностей видим мы истину и будем эту многогранность отстаивать всегда. Мы уважаем мнение своих читателей и стараемся работать в рамках читательских предпочтений. Нащупываем, что людям нравится, и даём им это в максимально качественном виде. Любой информационный ресурс – это своего рода ресторан, в котором повара-авторы обязаны оправдывать ожидания посетителей и удивлять их приятными сюрпризами. А ещё мы будем формировать культуру коротких и ёмких текстов. Пусть наш читатель получает информационно-смысловые витамины, а не водянистую мутную баланду.

Кстати, «СП» сейчас единственный сайт, на котором можно писать анонимные комменты, которые не фильтруются. Это даёт выход огромным потокам ругани. Такой Интернет-хай – своего рода лунапарковое кривое зеркало, в котором отражаются серьёзные тексты именитых авторов. Анонимные комментаторы кривляются, издеваются, пытаются цапнуть за пятку. Бывает, комменты пишут конкурирующие авторы, что видно по стилю. Бывает, комментаторы указывают на объективные недочёты текстов. Всё это забавляет и бодрит.

– А как по-твоему, имеют ли СМИ сегодня какой-нибудь вес в обществе? На что-нибудь влияют?

– Массовые СМИ влияют на людей доверчивых и не склонных к размышлениям. Штучные СМИ влияют на тех, кто причисляет себя к интеллектуалам, на которых СМИ повлиять не могут.

– Понимаю, что неоригинальный вопрос, но тем не менее задам, к тому же выше ты уже об этом обмолвился: твоё отношение к истории с «Pussy Riot»?

– Была группа «Война» с весьма любопытными выходками. Тамошние ребята не поделили первенство и появились «Пусси». Не большие оригиналы, но зато настырные. И вот они своего добились – прославились на весь мир. История хрестоматийная – красивая девочка подбила подруг на хулиганство… Для меня главное то, что никаких «Пусси Райот» не было бы, если бы не реакция властей. Именно гонители, жрецы, прокуроры, эксперты, адвокаты свечницы и охранника, Сырова и Чаплин, вознесли девушек на алтарь мировых мучениц. Девчонки должны благодарить своих недругов, особенно самых оголтелых, молиться за них, потому что именно они стали полноправными соавторами, а возможно, и основными авторами панк-молебна, они устроили пуськам обложку «New-Yorker» и спину Мадонны, они навсегда запечатлели их в истории России.

– Читаешь современную литературу? Если да, то что запомнилось – хоть со знаком плюс, хоть – с минус?

– Недавно познакомился с французским писателем Джонатаном Литтеллом, после чего взялся за его «Благоволительницы». Довольно крутая вещь про гомика эсэсовца, который добросовестно решает еврейский вопрос по пути продвижения вермахта. Парень сочувствует жертвам, но приказ есть приказ. Хороший роман, только уж очень автор терминологией Рейха очарован, пока продерёшься через всех группенфюреров, шарфюреров, штурмбанфюреров и оберштурмбанфюреров, свихнуться можно.

– Как думаешь, что будет с Россией лет через пятьдесят?

– В России утрясутся постсоветские истерики, исчезнут постсоветские комплексы, оплакивание славного прошлого перестанет мешать строительству настоящего. Сформируется национальная идея, возникнет ясность и цели, что приведёт к подъёму наук и искусств. Вип-молодожёны будут куролесить в арендованных апартаментах некогда знаменитых гимнасток и президентов. Старушки «Пусси Райот» будут требовать ареста молодых кощунниц, сплясавших на могиле Пригова. Навальный будет отдавать приказы о разгонах оппозиционных чаепитий. К православному отшельнику Ходорковскому выстроятся многотысячные очереди желающих излечиться. Историю портала «Свободная пресса» будут изучать на факультетах журналистики всего мира. А я на старости лет постараюсь посмеяться над персонажем, похожим на Александра Снегирёва, карикатурно выведенного в очередном «Тщеславии»… Разумеется, всё это произойдёт в том случае, если мудрецы майя в ближайшем декабре всех нас не угробят своими пророчествами.

Роман СЕНЧИН