Кредит доверия

№ 2012 / 39, 23.02.2015

Не так давно возникло новое творческое содружество – детективщицы Татьяны Устиновой и адвоката Павла Астахова. К чему привело это сотрудничество?

Не так давно возникло новое творческое содружество – детективщицы Татьяны Устиновой и адвоката Павла Астахова. К чему привело это сотрудничество?

Татьяна Устинова

Татьяна Устинова: Это идея Павла. Она созрела в процессе работы над передачей «Час суда», которая тоже была придумана Павлом как юридический ликбез. Я знаю по себе, что никаких своих юридических прав и обязанностей я не знаю и не умею с ними обращаться. Всё начиналось с попытки объяснить, как устроен закон и почему, даже если на первый взгляд кажется, что он нас не защищает, он нас всё-таки защищает.

Был вечер, и у меня зазвонил телефон. Это был Павел. Он всегда говорит о своих идеях очень легко не как о каком-то космическом достижении. Он сказал: «Давай напишем историю про судью. Ты будешь писать жизненную линию, а я – юридическую». Я помню, в какое замешательство мы поставили нашего издателя с этой идеей. Мы были уверены в том, что это очень легко и что мы будем писать эти книги очень быстро. Но быстро не получается.

Павел Астахов: Мы сначала замахнулись на то, что мы будем писать по две книги в год, но, к сожалению, за три года это всего лишь вторая книга. Танечка упомянула телепрограмму, которая долгое время терроризировала зрителей, а в особенности судей. Судьи долго не могли смириться с тем, что появилось судебное ток-шоу, где судью представляет адвокат. Я хочу расстроить всех судий и расстроить кого-то из вас. Программа закончила своё существование и больше не выпускается. Но в ближайшее время выйдет программа, которая будет называться «Час без суда». Надеюсь, что с нового года она появится в эфире, скорее всего, на телеканале «Домашний». Мы просто не можем существовать вне телевизионного пространства, так же как и не можем существовать вне книжного пространства. Мы не так часто с Таней встречаемся, но когда встречаемся, то часа по четыре говорим с Таней только о том, что будет делать дальше наш персонаж, мы задаём друг другу вопросы: я ей – сугубо юридические, она мне – сугубо женские, редактора задают нам свои вопросы – так и рождается книга.

Устинова: Помимо запутанной юридической истории в книге есть ещё и история житейская, которая, как мне кажется, типична для многих: отсутствие квартиры, необходимость делать ремонт, проблемы с подросшей дочкой, и мы с Павлом как абсолютно семейные люди, не имеющие ни одной дочки (у нас на двоих пятеро сыновей), мы не устаём повторять, что семья – это самое главное. Причём семья не обязательно должна состоять из двух влюблённых голубков. Семья – это любовь к тётушке, к бабушке, к внукам и племянникам. Семья – это очень много.

Сначала мы планировали, что будем писать книги очень быстро, но Павел стал уполномоченным по правам ребёнка, и год я его не видела вообще. Только по телевизору. Причём сегодня – в Челябинске, а завтра – в Краснодаре. Мне никогда не приходило раньше в голову, что ребёнку в детском доме плохо не только потому, что он находится вне семьи и без родителей. Это и так ясно, и я, например, не могу посещать детские дома. Но ребёнку там плохо ещё и потому, что детские дома выпускают стопроцентных иждивенцев. Детей ничему не учат. Не учат за себя отвечать, застилать постель, покупать еду… И я хочу вам сказать: любите своих детей.

Павел Астахов

Астахов: Даже когда наказываете, любите. Выбирайте такие формы наказания, которые не будут унизительными, оскорбительными и не травмировали бы ребёнка морально и физически. Наказывать нужно, наказание – часть воспитания.

Я побывал за два с половиной года в 1016 детских домах в 82 регионах – во всех, кроме Смоленска. Я ездил, проводил проверки и смотрел для того, чтобы не допускать разговора досужего о том, как хорошо там или плохо, иждивенцы там или преступники, или талантливые дети. Разные детские дома. Я был и в лучших, и в худших. Но Таня сказала правильную вещь: даже из самого лучшего детского дома ребёнок выходит с позиции иждивенца. Это невозможно перебороть. В нашей стране закрываются детские дома, но не потому, что нет денег. Их надо закрывать. И весь мир пошёл по этому пути. В самых лучших детских домах можно воспитать золотых детей, но всё равно иждивенцев, пускай даже на подсознательном уровне. Примерно 30% детей из спецучреждений так и не находят своего места в жизни, становятся на путь преступления. Примерно столько же становятся потерпевшими. Украина отказалась от детских домов, Болгария отказалась от детских домов, Польша – тоже отказалась. Это если говорить о странах, так или иначе похожих на нашу. Я являюсь автором и инициатором программы «Россия без сирот». Четыре с лишним тысячи детских домов (под этим понятием я понимаю и дома ребёнка, и интернаты для умственно отсталых детей, и школы-интернаты, и так далее) – многовато для нашей страны. При том, что в нашей стране на одного ребёнка-сироту приходится тысяча взрослых дееспособных людей. Думаю, из этой тысячи можно найти пару, которая возьмёт ребёнка. А мы их обучим, мы им поможем, мы будем их сопровождать.

– Одна из самых ваших удачных книг, Павел, – это «Рейдер». Оценку ему дали правоохранительные органы. И если правоохранительные органы хотят за литературное произведение привлечь автора к уголовной ответственности, то в этом точно есть что-то серьёзное. Как вы относитесь к статье о клевете?

– Как адвокат, который долгое время боролся за декриминализацию этой статьи и много усилий к этому приложил, могу сказать, что даже из самого хорошего закона при неумелом обращении можно сделать полный абсурд и кошмар. С 1 июля в силу вступил закон о защите детей от информации. Я думаю, все согласятся с тем, что сегодня один на один с телевизором ребёнка оставить страшно. Ровно поэтому 10 лет разрабатывался закон о защите детей от информации. Что же началось, когда закон вступил в силу? Давайте «Ну, погоди!» запретим, давайте Змея Горыныча затабуируем – только с 18 лет. А почему крокодил Гена курит? А можно ли курить Шерлоку Холмсу? Людей, которые не понимают закон, не разбираются в нём, или тех, кто в нём хочет всё довести до абсурда, достаточно много.

Что касается закона о клевете, нужно посмотреть, как будут этот закон применять. Я сожалею, что эта статья вернулась. Это не прогресс.

Записала Любовь ГОРДЕЕВА