Знаком с психологией преступника на личном опыте

№ 2013 / 4, 23.02.2015

Юхан Теорин – автор цикла криминальных триллеров, действие которых происходит на реально существующем острове Ёланд.
Его романы популярны не только в Скандинавии

Юхан Теорин – автор цикла криминальных триллеров, действие которых происходит на реально существующем острове Ёланд.

Его романы популярны не только в Скандинавии, но и во всём мире. Сейчас Юхан дописывает четвёртый роман, а первый роман серии находится на стадии монтажа – его снимает тот же режиссёр, что снимал шведские фильмы по Стигу Ларссону. Недавно в России вышла очередная книга писателя, что и привело Юхана в Москву.

ЮХАН ТЕОРИН

– Юхан, расскажите, почему именно Ёланд вы выбрали местом действия всех ваших книг?

– Ёланд – это протяжённый остров в Балтийском море, откуда родом мои родственники по матери. Он находится на восточном побережье Швеции, между Швецией и Финляндией. С самого своего рождения я часто бывал там – мама очень скучала по родине, мы при любом удобном случае туда ездили. Мы приезжали в одну старую деревушку, где люди добывали камень и занимались рыболовством. У нас не было телевизора, и мы занимались тем, что рассказывали друг другу истории. А в остальное время я гулял по острову, – он совсем плоский, природа очень интересная. Можно сказать, что Ёланд проник мне в кровь, было естественно, что я стал писать о нём. Ёланд – один из главных героев в моих историях.

О моих книгах говорят, что это детективы с элементами мистики, меня это описание устраивает.

– В ваших книгах реальность и мистика равнозначны. Ёланд – своеобразная граница между сверхъестественным и реальностью. Однако у всех сверхъестественных событий находится реальное объяснение. Значит ли это, что мистические существа – лишь плод воображения героев?

– В моих книгах несколько открытый финал. Я позволяю додумать читателю, реальна ли мистика или это плод фантазии. Я сам не знаю, во что верить. Я слышал огромное количество невероятных историй от моих родственников, но сам я со сверхъестественным не сталкивался. И читатель может сам решить, верить ему в троллей и привидения или нет.

– Но разве может что-то появиться на пустом месте?

– Могу рассказать одну историю. Одна моя прабабушка в юности доила на берегу корову и услышала какой-то шорох в кустах. Обернулась и увидела необычное существо маленького роста и серого цвета, которое быстро пронеслось мимо неё, бросилось в воду и исчезло в волнах. Она до самой своей смерти рассказывала эту историю. Вероятно, что это был последний шведский тролль или гном, который утопился от одиночества. Не знаю, верить в эту историю или нет. Но моя прабабушка была достойной женщиной.

Не знаю, как в России, но в Швеции у людей большой интерес к общению с душами покойных и к предсказанию будущего. Моя новая книга о том, что это очень опасно – пытаться общаться с мёртвыми и вызывать духов.

– В отличие от традиционных детективов, истину узнаёт не инспектор полиции, не частный детектив, а простой старик, который распутывает таинственные события. Почему вы сделали его своим героем?

– На создание этого героя меня вдохновил мой дедушка по матери. Герлоф Дэвидсон. Он был капитаном лодки, которая плавала по Балтийскому морю. Он умер довольно рано, так что этот герой – попытка вернуть к жизни моего дедушку. В первой книге ему 85 лет, у него много свободного времени, чтобы разгадывать загадки. И именно он расследует преступления.

– Ваши герои разносторонние. Даже у преступников есть положительные черты. Почему?

– Когда я был маленьким, меня самого поймали на краже. Я крал конфеты из магазина. Меня задержала полиция и устроила мне головомойку, что было очень неприятно. Я знаю, как устроены преступники, как они думают. С тех пор я вёл себя хорошо.

В своих книгах я пытаюсь сделать преступников человечными, для этого нужно хорошо понимать людей. Это не значит, что я одобряю их поступки. В моих книгах зло всегда наказано, и даже если зло вдруг не наказано, то преступник остаётся в одиночестве, потому что все понимают, кто он на самом деле.

– Вы очень деликатно пишете даже о грязных вещах, так, что это не может ранить даже самого чувствительного читателя. Например, о порно-индустрии. Как вам это удаётся?

– На создание этой книги меня вдохновило открытие стриптиз-клуба для туристов. Он прогорел, просуществовал всего несколько недель. Порно-индустрия – особый, замкнутый мир, как мир наркомафии. Мне нравится писать о таких закрытых мирах. Мне интересно понять, как люди начинают этим заниматься. Огромный мир пытается вторгнуться в маленький мир острова Ёланд, и мой престарелый детектив не привык к такому. Мне нравится рассказывать и о старых временах, и о новых.

– Последние лет 10–15 возник феномен скандинавского детектива. Почему шведская криминальная литература выделяется?

– Главное отличие в том, что мы пишем о Швеции. Это не шутка. Например, действие немецких или французских романов зачастую происходит в США. Шведские детективщики начали писать около 30 лет назад и сразу – о Швеции. В значительной степени успех шведского детектива растёт благодаря книгам Хенинга Манкеля. Ну а когда появился Стиг Ларссон, произошёл взрыв интереса к шведской литературе.

– До того как стать писателем, вы долгое время работали журналистом. Можно ли сказать, что период журналистской работы был для вас периодом накопления?

– Всем желающим стать писателями я бы рекомендовал заняться сначала чем-то другим. Прежде чем начать писать, нужно самому пережить очень многое в жизни – гибель близкого человека, безумную любовь, нужно иметь опыт работы, которую ты ненавидишь, нужно встретиться со многими людьми, пережить массу эмоций, – и только тогда можно садиться за написание собственной книги.

– Как появляются на свет ваши книги?

– Я в детстве слышал очень много историй, они всё время жили во мне, вертелись в голове, требовали, чтобы я их записал на бумаге. Все мои книги – результат долгих размышлений и фантазий. В шведском языке есть такое выражение – «мечтать с открытыми глазами», то есть ходить и при этом видеть сны. Это считается неприличным, но именно это делает из человека писателя. Для меня это очень характерно.

– Кого можно назвать вашими литературными учителями?

– Учителей у меня было много. Начинал я с Агаты Кристи, потом у меня был период Стивена Кинга. А сейчас, в основном, я читаю нон-фикшн – книги об убийцах и методах преступления, также исторические книги об острове Ёланде. Я считаю, что писателю полезно читать книги разного рода, чтобы обрести свой стиль.

– Но есть точка зрения, что писателю вообще не полезно читать – иначе он может потерять свой стиль.

– О, наверное, поэтому я перестал читать детективы.

– Вы живёте в самой благополучной стране мира. Почему вас волнуют такие страшные вещи?

– К сожалению, даже в Швеции происходят ужасные вещи. Обычно у нас тихо, но, например, когда я был молод, застрелили нашего премьер-министра. Кто-то просто подошёл к нему на улице в Стокгольме и выстрелил. Убийцу до сих пор не поймали, и это стало травмой для каждого шведа. Так что детективы – это попытка восстановить порядок и спокойствие.

– Некоторые авторы заранее ограничивают себя количеством книг, которые они напишут о том или ином герое. Вспомним Стефани Майер или Джоан Роулинг. Вы уже знаете, сколько книг выйдет о вашем детективе?

– Я уже решил, что о Герлофе написано четыре романа. По роману на каждое время года. Летняя книга будет последней. Некоторые читатели даже угрожали, что устроят мне расправу, если я убью Герлофа. Но ему 85, поэтому обещать ничего не могу.

– Выходили ли когда-либо персонажи из-под вашего контроля? Пушкин, например, вспоминал, что Татьяна в «Евгении Онегине» повела себя совсем не так, как он задумывал.

– Это доказательство того, что герои обрели жизнь. Часто в начале создания книги у меня ощущение, что я плохо знаю своих героев, что они стоят в сторонке и ждут, пока я им придумаю какую-нибудь проблему. И когда проблема появляется, они начинают сами её решать. А я наблюдаю со стороны. История, похожая на Франкенштейна, – когда создаёшь монстра, а потом его не контролируешь.

– Произвела ли на вас Москва мистическое впечатление? Может ли здесь произойти детективная история?

– В Москве может произойти всё, что угодно. Москва – это лабиринт, в котором легко заблудиться.

– Можно ли назвать Швецию читающей страной? Насколько бумажные книги популярнее электронных или наоборот?

– В Швеции по-прежнему популярны бумажные книги. Но я боюсь, что юные читатели очень скоро обнаружат электронные аналоги. Им лень таскать учебники, и как только они закачают учебники в электронные книги, ситуация изменится. Но я предпочитаю книгу, которую можно взять в руки и у которой никогда не кончится батарейка.

Любовь ГОРДЕЕВА