Жёлтый дом

№ 2013 / 15, 23.02.2015

Телевизор смотреть нельзя. Вчера вечер просидел у «Закрытого показа», сегодня с утра полуразрушенный. Мало того, что фильм про героя, страдающего аутизмом

Телевизор смотреть нельзя. Вчера вечер просидел у «Закрытого показа», сегодня с утра полуразрушенный. Мало того, что фильм про героя, страдающего аутизмом, так ещё и обсуждение, в котором ты остаёшься с невысказанным монологом. В ранней молодости я 58 суток провёл в «психушке», из них 16 в «буйном» отделении. Всю жизнь хотел об этом написать: показать, что эта грань, между здоровьем и сумасшествием, едва различима.

Психически больной человек то же самое, что и здоровый, только дошедший в своих устремлениях до предела. Скряга, допустим, в болезненном варианте уже только считает деньги и больше ничего. Был такой «Феликс, владыка мира», который говорил одно: «Моя правая рука – клешня ОуллСтрита, а левая – золото стран социализма». И считал на бумажке, считал. Был Юра с манией преследования: истощавший, измождённый, с полипами из носа. С утра до ночи он сидел на кровати, вжав голову в плечи, и кого-то невнятно материл. Выходил периодически курить и там продолжал свой монолог.

Однажды в его «передачке» не оказалось папирос. Казалось, уже ничего не соображающий человек поднялся и неожиданно чистым юношеским голосом произнёс: «Где мой «Беломор? Отдайте мои 22 копейки». Это было очень удивительно: Юра не выходил из заведения уже лет двадцать. Остаться в стенах «Жёлтого дома навсегда мог каждый. Были и вполне вменяемые люди, даже очень интересные: одни «лежали», а другие там «сидели». Я не раз видел как человек «заворачивается» на глазах: с утра ещё вполне вразумительно отвечал, а к вечеру «поплыл».

И вот я вновь словно вернулся туда, не на вечер, а в моём ощущении на очень продолжительное время. Если бы фильм «Антон…» был снят тогда, когда экраны полнились образами монументальных шахтёров, комбайнёров и партийных деятелей, я бы обеими руками был «за»! Но сейчас, когда из выше упомянутой плеяды остались на экранах только партийные деятели, а люди, которые и опускаются в шахты или растят вполне изобильные хлеба, вообще исчезли из поля общественного внимания, приходится задуматься. Тем более что лучшие эталоны так называемого «фестивального» кино представлены героями с тем или иным психическим сдвигом: наличие у героя последнего как талон для попадания в шорт-лист.

Что это, объективная реальность, когда мы идентифицируем себя с больным аутизмом Антоном, как в былые годы люди узнавали себя в Павке Корчагине? Или же это, как и в времена, заслуга некоего идеологического центра, который опять же озабочен нашим самосознанием? Мы можем сколько угодно говорить про нравственные основы, силу любви, которые несёт фильм, но, поверьте, воздействие психической асимметрии куда сильнее и занозистее влезает под кожу, в подкорку сознания. Фильм «Антон…» имеет несомненные достоинства и право на существование, если бы рядом мы сегодня на экране видели иных героев.

Был недавно на Алтае: познакомился с мужиком, который такое хозяйство размахнул, город кормит! Или оленевода встречал в стойбище – он, в отличие от нас, на подключён к розетке, ему не страшен цивилизационный кризис. На уровне синопсиса таким героем никто не интересуются в кино. Да что там, вон, молодой парень с Урала, стал «Нобелевским лауреатом», – кому какое дело?! Мы сострадать хотим, препарировать живого человека, как «Парфюмер» для своих благоуханных духов, мы хотим любить страждущего, учимся побеждать своё одиночество. А как усовершенствовались сами, так и отпустить т также нами усовершенствованного человека, пусть там, на своей кроватке,до нужды полежит. Я понимаю, насколько жестоко звучат мои слова по отношению к авторам фильма, которые, конечно, старались и душу, по-своему вкладывали, но они-то ради своих, несомненно, высоких художественных задач не менее жестоки. Да и не в кроватке остались, а с премиями, фондами, призванныевразумлять человечество.

В «Антоне…» есть удивительная данность, тайна бытия: его сочинение «Люди», где слышатся ноты поразительной, библейскоймудрости. Сочинение это написано до встречи с киногруппой. Кто-то его, Антона, учил писать – как непросто было научить его из буквы складывать слова. А потом кто-то разобрал его прыгающие, налезающие друг на друга строки, выложил текст в Интернет. Выходит, кто-то им занимался. Где эти люди? Их убрали из сюжета, как ненужных свидетелей, разрушающих замысел про одиночество.

Мы почти треть фильма видим мычащего или рычащего человека, а им уже был написан этот текст, «Люди».

Владимир КАРПОВ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.