Мама приходит во сне

№ 2013 / 17, 23.02.2015

– Зачем пришла? – главная фотография семейного альбома захлопнула обложку за гостьей.
– Человеческого внимания хочу

НА КОНКУРС «КАЗАЧЬЕМУ РОДУ НЕТ ПЕРЕВОДУ»

– Зачем пришла? – главная фотография семейного альбома захлопнула обложку за гостьей.

– Человеческого внимания хочу, счастливых умиленных взглядов. К моим краям давно не прикасались благодарные пальцы.

– А что ты хотела? Даже у свадебных фото, наших альбомных принцев, не всегда завидная судьба. Хм… Постой! Линии твоего глянца предсказывают скорое свидание, любовь и дорогу. Ты станешь молитвой одинокого человека, будешь жить в его нагрудном кармане и купаться в долгих взглядах. Удивительно! Именно сейчас о тебе рассказывают какой-то одинокой женщине. C ней ты разделишь любовь, заглянешь в глазницу смерти, соперницы станут подругами. А ещё из окна её дома я слышу какую-то старинную казачью песню…

Александр ПШЕНИЧНЫЙ

– И это всё произойдёт со мной? Как я могу отблагодарить тебя? – белый уголок удивлённого фото прикоснулся к краю альбомной примы.

– Я слишком быстро желтею. У людей морщины, а у нас этот ужасный оттенок. Ты отдашь половину своей белизны.

* * *

Я у матери в гостях. Стыд облизывает сердце. Мог бы навещать и чаще, но эти бесконечные дела, нужные и не нужные.

– Подруга Шура умерла, – мать посмотрела в мои глаза, – недавно к ней приезжал военный из России. Сын Ларисы, моей напарницы по стройке. Гулящая была девка. Оставила ребёнка в детдоме и уехала с любовником. Сын интересовался, может, у кого-то из местных фотография матери осталась? Хоть бы взглянуть на неё. Так и уехал ни с чем. А у меня фото Ларисы есть, Шура про него забыла. На стройке нашу бригаду корреспондент газеты сфотографировал. Лара испачкалась в известке и не хотела фотографироваться, мы едва уговорили.

Я эту карточку несколько раз собиралась порвать. Зачем она мне? Разлетелись девки по свету, а те, кто остался, уже умерли. Недавно положила на стол, думала, завтра выброшу. Ночью молния ударила в старую абрикосу у подъезда и расколола ствол. Утром о фотографии и не вспомнила, а вечером снова положила в альбом на всякий случай. Может, это предупреждение?

Он пришёл к нам в тот же вечер. Складный, высокий, красивый. С широким, уходящим под ворот рубашки, шрамом на шее. В глазах надежда и хроническая боль.

– Я к вам, – военный держал в руках Шурино письмо, – меня Женей зовут. Александра Николаевна пишет, что у вас сохранилась фотография …

Мы сидели на кухне и пили принесённый Женей коньяк. Его глаза прилипли к старому фото. Так смотрит мать на только что родившегося ребёночка, стараясь разглядеть, запомнить и впитать каждую черточку, каждую ямочку родного личика.

– В Афгане я лежал на койке госпиталя и выл от жуткой тоски. – Женя перевёл взгляд на нас. – Рядом безногий солдатик звал в бреду свою мать. Над местом, где должны быть его ноги, в солнечном луче искрилась кандагарская пыль. Постепенно в сияющей трапеции возник прозрачный силуэт женщины. Мать целовала бинты на обрывках ног сыночка. Я завидовал ему. Без матери в сердце я всего лишь призрак. Одинокий, не верящий никому.

– Лариса была хорошей девушкой. Доброй и красивой, – мама положила ладонь на Женино плечо, – но слишком любила мужчин. Имя парня, с которым она уехала за Дон, я уже не помню. А вот фамилия. Смешная такая … Костоглот или Костоглотов. Ребята шутили, что его мать дала ему верное имя. Вспомнила! Костей его звали. Высокий и худощавый. Любила его Лара, очень любила. Женя, ты будешь искать дальше?

– Буду, но душу скребут сомнения. А вдруг я ей не нужен? Прогонит, как привязавшегося щенка. Она ни разу не пришла в детдом. Но так хочется сказать в лицо «мама», прижаться к родному телу, почувствовать тепло родной ладони.

* * *

Вскрытый конверт закружился над скатертью маминого стола.

Чёткий мужской почерк по-военному лаконичного письма:

«Здравствуйте дорогие Мария Николаевна и Александр!

Маму я нашёл. Она умерла на моих руках. У меня есть брат и сестра. Они приняли меня всей душой. Здесь я встретил Ольгу. Мы как две реки, слившиеся у самого моря.

Я полюбил донской край. Под фуражкой казака моя душа словно вырвалась на волю.

Мама долго болела и в последние годы искала меня. Камень, к которому была привязана моя душа, рассыпался. Обнимаю вас. Вы невероятно мне дороги. Надеюсь, ещё встретимся.

P.S. Часто во сне ко мне приходит мама. Родные говорят, что в новом мире ей нелегко. Я давно её простил, ещё у вас. Надеюсь, простят и Там».

Мать долго рассматривала улыбающиеся лица поздней пары. Наконец, сняв очки, прошептала: «Его жена на Лару похожа. Господи, упокой её душу».

* * *

– Так вот ты какая! – глаза Ольги с интересом рассматривали старое фото. – Мне предсказали любовь, которую я буду делить с жёлтым клочком бумаги. Гадалка советовала сжечь тебя. Но ты привела его ко мне, надеюсь, мы станем подругами. Храни его, когда меня нет рядом, – руки женщины аккуратно застегнули пуговицу на кармане гимнастерки.

Александр ПШЕНИЧНЫЙ,
г. ХАРЬКОВ