Записки думающего православного

№ 2013 / 21, 23.02.2015

Неожиданно внушительным по нынешним временам тиражом (10000 экземпляров) вышла в свет книга прозы Николая Байтова «Ангел-Вор». И почти весь тираж распродан за две недели.

Неожиданно внушительным по нынешним временам тиражом

(10000 экземпляров) вышла в свет книга прозы Николая Байтова «Ангел-Вор».

И почти весь тираж распродан за две недели.

Николай Байтов в 80-х стал одним из основателей известного андеграундного альманаха «Эпсилон-Салон». Первое тиражное издание прозы Байтова появилось лишь в 2011-м году: «Думай, что говоришь», изд-во «КоЛибри», в серии «Уроки русского». В этом же году он стал лауреатом Премии Андрея Белого. Сборник «Ангел-вор», вышедший в «Эксмо», вторая книга прозы Байтова в твёрдом переплёте.

Перелистывая эту книгу, только что выпущенную «Эксмо», я испытал странный набор чувств, самое сильное из которых было удивление. На зеленоватой обложке с голубыми куполами храма за деревьями, с монахом, идущим навстречу читателю, написано «Ангел-вор. Рассказы о церкви» – подозрительное сочетание. Издали обложка неотличима от соседей по магазинной книжной полке, среди которых, например, «Несвятые святые» – бестселлер архимандрита Тихона (Шевкунова). Скажу, забегая вперёд, что у «Ангела-вора» с ними мало общего. То есть много: это действительно книга о церкви, о православии, о Боге. Но при этом она не такая, как они, с какой-то другой литературной планеты.

Итак, ещё одно сильное чувство – любопытство – заставило меня побежать в кассу книжного магазина. Начав чтение в вагоне метро, я не остановился, пока не дочитал. А затем начал по второму кругу, потому что, дочитав один рассказ, понимаешь, что недопонял другой. Предупрежу сразу: хотя под обложкой есть и целый «православный детектив» (повесть «Всё, что сказал духовник»), хотя в рассказах попадаются закрученные винтом лихие сюжеты, увлекательность этой книги совсем другая. Мне она показалась странным многомерным кроссвордом, в котором нет прямых – горизонталей и вертикалей, – в котором на некоторые вопросы подойдут разные, иногда взаимоисключающие ответы, а на некоторые нет ответов в принципе. И самое важное измерение в этом многомерном сооружении – Бог. Именно оно придаёт чтению глубину.

Навести справки об авторе оказалось несложно. Биографических загадок не обнаружено. Николай Байтов, вообще-то, как выяснилось, не чуждый литературных мистификаций, собственную биографию не мистифицировал, имиджестроительством никогда не занимался.

У Николая Байтова не было трудного пути к Православию. Он, можно сказать, врождённо православный, из православной семьи. Идти никуда не надо было, он уже пришёл, родившись.

И квантовую Кошку Шрёдингера он, фигурально выражаясь, чесал за ухом ещё ребёнком: его отец – физик ядерщик.

Выходит, всё это не неофитское очарование «экзотикой» (боюсь, изрядная часть верующих впервые узнала слово «солея» после того, как на неё взобрались Pussy Riot). Это погружённость в быт и вообще в мир христианской, православной культуры, философии, литературы. Так же как упоминания квантовых эффектов и дуализма Бора, теории эволюции, замысловатые логические конструкции – это не очарование дилетанта диковинными парадоксами, «расширяющими сознание». Это, стало быть, почти врождённое.

«Когда в 1986 году, после двенадцатилетнего совершенного уныния, я вдруг поступил в церковные сторожа…». Эту фразу читатель увидит в начале рассказа «Ангел-Вор». Рассказчик… то есть рассказчики, их два – они сторожат храм, им доверили церковное имущество, и завязка своеобразной детективной истории без этого была бы невозможна. Отождествить автора с рассказчиком – всегда большой соблазн. В случае текстов Байтова следует брать себя в руки. В следующем рассказе он с той же доверительной интонацией будет излагать случай с вымышленным странноватым персонажем, но литературная достоверность останется – по той причине, что Байтов или знает то, о чём пишет, или не знает, но много думал перед тем, как «не знать». Для этого у него было немало времени: более двадцати лет Байтов неторопливо писал, не думая о насущном «литературном процессе» и не очень заботясь об издании своих удивительных текстов.

Он действительно больше, чем полжизни работал церковным сторожем. И сейчас работает. В предисловии к одному из немногочисленных (пока?) интервью нашлось такое: «Я как-то предложил ему: не хочешь ли заняться техническими переводами? Английский у тебя приличный, ну а с вычислительной техникой ты на короткой ноге (выпускник МИЭМ). На что Н.Байтов после паузы ответил: Я уж привык. Да и хорошо здесь. Вот сижу, читаю, пишу».

Эта книга предлагает читателю не просто прочесть захватывающие, мастерские рассказы о церкви, а предлагает думать. Хотя нет: некоторые из этих рассказов вполне можно читать не думая и получать при этом удовольствие – от плавно, с достоинством движущегося повествования, от не отягощённой игривыми эпитетами и нагловатыми метафорами речи: «Батюшкин велосипед – «Украина» – был тяжёл, зато был основательным и шёл с размахом… <…> …Медленно крутя педали, Гога оглянулся. Белая церковь с тёмными главками отодвинулась уже далеко и как-то вниз, хотя стояла на бугре…» (рассказ «Пиво»).

Можно не думать самому, но следить за мыслью автора, которая во всех без исключения рассказах без малейшего предупреждения поворачивает вбок и скачет вверх-вниз. Иногда сама траектория этих скачков и составляет сюжет повествования. А вот рассказ «Рим. Собор святого Петра» (будь моя воля, назвал бы его «беседа сторожа со Стражем») – этакая почти готовая инструкция: «Так каким же образом нам говорить с Апостолом Петром?». Её сопровождает предполагаемая беседа скромного (не слишком, пожалуй) церковного сторожа со Стражем врат Рая. Далее автор, впрочем, со знанием дела, повествует о римской вилле Ада с непроходимыми оврагами ежевики поблизости, – как лауреат премии памяти Иосифа Бродского за сборники стихотворений, Байтов жил по месяцу в Венеции, Болонье и Риме.

Книга эта вообще весьма информативна. Вы знали, например, что 1-го января по новому стилю – день св. Ильи Муромца (рассказ «Ильин день», с которого начинается книга)?

Удивительно отношение автора к Чуду. К Тайне. К Таинствам. Без чудес, без тайн, без бесед с ангелами и подвижниками-пустынниками эта книга просто немыслима. При всей любви к деталям быта, чуду отводится особое, самое почётное место. «Мистическое, духовное событие он хотел профанировать, перевести его в бытовую плоскость…» (Рассказ «Ангел-Вор», давший название книге).

Читая, начинаешь понимать, что чудеса и тайны нужно, видимо, делить на прикладные и фундаментальные.

Ответов на эти вопросы искать тут, увы, бесполезно. Чудесные видения, пророческие сны – они углубляют проблемы, а не решают. В крайнем случае, нечто подсказывают.

Надо сказать, что старцы у Байтова тоже не торопятся выступить в качестве скорой психологической помощи, а делегируют эту почётную обязанность Интернету. Архимандрит Гавриил из рассказа «Татьяна» сетует, разгребая ежедневную обильную почту: «Большая часть писем – каждые семьдесят из ста – содержат не серьёзные христианские вопросы, а лишь просьбы женщин снять порчу с них самих или с их детей или с внуков, – порчу, которую якобы навела на них какая-нибудь зловредная соседка. Ответ на такие письма может быть лишь один. Здесь не нужно дарований Духа Святаго, которыми, по мнению этих женщин, я столь богат. Здесь достаточно автоматической программы, которая через Интернет будет множить одно и то же письмо: «Молись и кайся. Кайся в том, что ты свою соседку считаешь колдуньей, в то время как настоящей колдуньей являешься ты сама, коль скоро ты своей соседке приписываешь такие намерения и навыки…»«.

Верить, веруя, но не упрощая – это так необычно для нашего времени, времени истых неофитов и говорливых «властителей дум», по обыкновению скользящих на поверхности веры. В этом, возможно, нет ничего плохого, издержки массовости. В любом случае, для поклонников религиозного сёрфинга в России выпущено за последние годы предостаточно «божественных» книг.

Алексей МУЧНОВ,
кандидат технических наук,
г.ПУЩИНО

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.