И ВО ВСЁМ НЕОТЧЁТЛИВЫЙ ЗВУК НАРАСТАЮЩЕЙ ЭРЫ

№ 2006 / 14, 23.02.2015

С недавних пор у меня появилась дежурная фраза: «Я испорчен Пушкиным», – она вырывается в ответ на вопросы о современной поэзии и (в качестве предупреждения) на просьбу поэтов познакомиться с их стихами. Мой вкус и слух, моё мышление воспитано большой русской поэзией – от Державина и Пушкина до Блока и Есенина, от Твардовского до Чухонцева. Здесь барьер между моими представлениями о поэзии и – стихотворчеством нынешней поспешной эпохи. Не хочу сказать, что отвергаю всё, что сегодня у нас нет хороших поэтов, – они есть. Но… Ведь, скажем, Тютчева, Некрасова, Мандельштама, Рубцова не назовёшь «хорошими» поэтами. Они – поэты; это совсем другое; это то, что – как мне долгое время казалось – из современной литературы ушло.
Но вот в минувшем году, благодаря работе в жюри премии «Дебют», я прочёл цикл стихов Андрея Нитченко из Сыктывкара, республика Коми. Это было нечто совершенно неожиданное: масштаб личности, метафизическая напряжённость и духовная глубина, размах, несуетность и чистота чувств и помыслов, высокое мастерство и уединённое достоинство выношенного слова; наконец, то непреодолимое, та тайна, что так редко встречается и которую можно назвать – свой звук. Впервые за многие годы барьер между «молодыми поколениями» поэтов и большой русской поэзией оказался в моём сознании взломан. И я испытал чувство личного счастья: в моё время, при моей жизни, в сегодняшней моей России родился поэт.
Ему только двадцать три года. В таком возрасте большой успех и громкое признание, которые, может быть, ожидают Андрея Нитченко, бывают опасны, но, зная его стихи, я уверен, что вреда не будет: стихи – это портрет души, зеркало взыскательности к себе и мера внутренней силы автора.

Валентин НЕПОМНЯЩИЙ
***
Помнишь девочку? Ту, что кольцо
На площадке – играли в футбол –
Обронила? Десяток мальцов
Ворошили листву. Не нашёл

Ни один из нас. Может, и там
Ничего не терялось тогда.
Но и всё же – работа ногам,
Пища зренью… Пришли холода,

Пал снежок – и никто не узнал,
Было что-нибудь, или она
Спохватилась не там. Подобрал
Кто-то после? Никто. Тишина.

Мы ли Бога забыли? Да нет –
Мы всю жизнь проискали Его,
Как колечко в листве, как предмет,
В мире спрятанный лучше всего.

Близко, Господи мой, горячо?
Как найти – не открыл, не сказал.
И невидимый – был за плечом.
И не найденный нами – спасал.

***
От сумерек сжимается окно.
Всю ночь шаги над головой впотьмах.
Очнёшься – где я, для чего темно?
И веток взмах.
Не боль, не звуки, не дурные сны.
– Я погашу, я погашу. Ты где?
И у любимой волосы тесны –
в них руки будто дети в темноте.

***
«И Олег, разболешась, умре…»
Что нам мыслить такую развязку.
Через пятнадцать лет, в сентябре.
У собора. С утра. Как подсказку
стоит что-нибудь взять. Впрочем, нет –
слишком страшно загадывать. Тютчев
был умнее. Чудесный совет –
может быть, пригодится на случай –
как избавиться от сквозняка –
заколачивать наглухо окна,
двери, щели забить, взять сверчка,
и уехать, повесив замок на –
нет, любимая, нет, не упрёк!
В чём посмею? – в насущном просторе,
Где равно человек и сверчок
умещаются? В собственном горе?
…уменьшаются, значит. Но связь?
Неужели однажды увижу,
как отходишь во мне, становясь
всё прекраснее, но неподвижней?
Вот Садко, покидающий дол
ради дна – и играющий рыбам.
Нам из пары распавшихся зол
только дальнее хочется выбрать,
а не меньшее. Но исчерпав
вдалеке его – как возвратиться?
Снова руки ловить, недоспав
целовать нараспев, торопиться –
чтоб сестра не моложе, а младше,
чтоб в грозу за беззвучным окном,
на безлампочной лестнице вашей
ты открыла мне дверь босиком…

***
Ангел снилось за мной пришёл и сказал:
пора
Ну пора так пора, говорю, тебе видней
Он крылом меня обнял укрыло тепло
пера
Запах чабреца дух яблока гул морей

В голове поплыл и покой набежал – летим
Несказанно легко но проснуться
хотелось мне
Потому что весь путь я слышу
как на земле
Кто-то плачет и спорит с ним.

***
Отпусти меня, тело, как дом
отпускает гостей,
не укладывай спать, не стели
мне постель.

Отпусти меня, тело, как шар о
тпускает дитя,
взяв из рук у больших – полсекунды
спустя.

Моё зренье, мой голос, мой голод,
и пульс, и рука –
это ты, это ты, точно видишься
издалека.

Будто разные книги зашиты в один
переплёт.
Или так справедливо – я подлинник –
ты перевод?

Кто водой отражаемый,
кто отраженье в воде,
кто любимых любил, утекающей
речью владел?

В этой точке согласья нас в стороны
не развести.
Не дописывай слов, оборви, отступи,
отпусти.

***
Удачно вышло, что Державин
Не завершил последней оды,
Что восемь первых строк – ухода
Не запретили, не держали.
«Река времён в своём стремленье…»
«Народы, царства и царей…»
Не требуется продолженья,
Подробностей и мелочей.

Е.Н.С.

Как лес погас, как облик поменял.
В нём перед окончаньем листопада
страх пустоты. Как смотрит на меня
осинка в четверть детского обхвата.
– Спаси меня. Последний лист. Возьми.
Скажи меня. Не упрекай в уроне.
Будь временем, будь нами, будь людьми.
Я лист беру. Обожжены ладони.
Как бы больной, лежавший много дней,
Лежавший, головы не поднимая,
я возвращаюсь. Мы в сто раз бедней,
мелодии утрат не понимая.
И с удивленьем я смотрю на всех:
Как чисто всё, как Богу удались мы.
Уже невиданный ложится снег.
Как наша память в следующей жизни.

***
Блаженны недолюбленные. Им
невыносимее, чем нелюбимым.
Свихнуться не хочу, душа, поспим.
Простого сна, где вещи неделимы.
Ни выправить, ни крикнуть,
ни спросить –
кому нужда в подобном произволе –
кто наши жизни делит на часы,
смерть надвое, и музыку на доли?
И разве не понятнее душе –
под ливень, в ночь – чтоб вымокнуть
мгновенно.
Вот дом, который недостроил Джек –
так и стоящий за углом вселенной.
Там мы живём, привычные к жилью,
там к бесконечности стремится вьюга.
А сон и расстояние – к нулю.
И мы не спим. И смотрим друг на друга.

***
Не исчезают дни.
И каждый – мой.
Как зёрна за собой
Ты уронил.
И сеять продолжал,
не обернув лица,
и ангела-жнеца
пришлёшь по урожай.
Там, почву разорвав,
проклюнулись едва.
Кружится голова
От высоты трав.

Январь

Открыв мои глаза, деревья стали
Свидетелями собственного сна.

До самой сердцевины промерзает
дым. Снег лепит. Но не его вина,
что я ослеп: так много не вмещает
любое зренье, сколько вдруг, сполна,
есть в потрясенье от его потери.

Внутри деревьев листья шелестели
Свидетелями собственного сна.

***
Здесь болезненна вода,
мчится, дух перебивая,
ивы, ставшие на дно,
моют волосы руками.
Ветер, крикнувший «айда!»,
шапку времени срывает,
и становится темно
облакам под топляками.

Кто-то ходит под водой,
перекатывая спины,
длинный лес похолодел
перед странною войною,
отражается в воде,
точно лезвие двойное,
и былинка под ногой
утверждает: я былина.

Листья в сговоре: в овраг,
с головою небо выдать! –
так свободнее смотреть,
вплоть до головокруженья:
будто лёгкий бумеранг,
исчезающий из вида,
мы отбрасываем смерть,
ожидая возвращенья.

Жук

Древесные ключи повернулись,
земля открылась, им повинуясь.

Как говор кувыркается птичий,
как бабочки полёт рассыпчат!

А чёрный, с переблеском медным,
горячий жук трубит победно:

олети нен ювами допиро
текаве рон зулени долам

И в воздух забирается жук,
слегка сгустив пространство вокруг.

Тень фотографа

Из чёрно-белых и цветных
Домашних фото – юность, старость –
Мне интересней остальных,
Где тень фотографа осталась.

А вот ещё одна – торец,
Нет, памятника часть, похоже,
И облако, и мой отец,
Который здесь меня моложе.

Но тень фотографа – извне
К нему проросшая полоска –
И фантастичней и страшней
Миров Иеронимуса Босха.

У края карточки – скорей
У края памяти и зренья.
Откуда тень? Следи за ней –
Смотри, и на стихотворенье

Она легла. Я не пойму –
Ещё не отыскал причину –
Не ей – испугу своему.
Откуда. Солнце било в спину.

Андрей Нитченко родился 20 апреля 1983 года в городе Инта Республики Коми. Долгое время жил и учился в Сыктывкаре, закончив там филологический факультет университета. Сейчас живёт в Ярославле. Аспирант кафедры русской литературы ЯрПГУ.
Публиковал стихи в журналах «Арион», «Октябрь», «День и Ночь» (Красноярск), «Девушка с веслом» и др. В 2005 году в Москве вышла первая книга «Водомер». Лауреат международного Волошинского конкурса в Коктебеле (2004), Ильи-премии (2004), финалист премии им. Б.Соколова (2005), лауреат независимой литературной премии «Дебют» (2005). Участник 3, 4, 5 форумов молодых писателей в Липках.