МИНИN
№ 2013 / 44, 23.02.2015
Как-то Сергей Удальцов после запуска всех «болотных дел» пошутил в подвале Льва Пономарёва в Малом Кисловском, понимая, что тучи сгущаются – мы говорили о кинозанятиях в рамках культработы Левого Фронта.
(МАЛЕНЬКИЙ НЕИЗВЕСТНЫЙ В МЕСТАХ ИЗВЕСТНЫХ)
Как-то Сергей Удальцов после запуска всех «болотных дел» пошутил в подвале Льва Пономарёва в Малом Кисловском, понимая, что тучи сгущаются – мы говорили о кинозанятиях в рамках культработы Левого Фронта. Сказал, что всем нам, политикам малым и побольше, надо смотреть сериал «Зона», чтобы набираться опыта – а я-то в плане занятий писал про «Заставу Ильича», Антониони, неореализм…
Обнадёживающее утверждение Максима Горького о том, что каждый человек на основе своего прожитого и впечатлений может написать книгу, – утверждение мастера, из которого и родилась целая плеяда пролетарских писателей, и шли в лаптях в РАПП и даже ИМЛИ да прочие творческие самоорганизации, – «работает» по сей день. Если к этому утверждению классика добавить реалии постсоветской житухи, то получится так: «каждый человек может не только написать, но и на сэкономленное за всю свою, пусть и малооплачиваемую, но трудовую жизнь – издать книгу». Помню, это же мне говорил Александр Иванов, отказывая в издании романа его «Адом»: издать-то книгу не проблема. Проблема продать, вписать в контекст. Другой, не менее просвещённый человек, сын типично пролетарского, но по поколению диссидентского писателя (ближний круг Конецкого) говорил, что отец его так мечтал издать книгу (потому что тогдашний СП, видимо, «заворачивал»), как сегодня мечтают трахнуть Ксюшу Собчак…
 |
Сергей Минин стартует с форой: сам его тюремный опыт созывает аудиторию. Уж насколько целевую, не нам пока судить (хотя стольких одновременно сидящих не было и «при Сталине»)… Аудитории нынче фрагментированы – на то и кризис, и общество, классово разорванное. Барских восторгов холопы не чтут – равно как и либеральная интеллигенция, основная аудитория, переходящая плавно в студенчество, не восторгается нашими левацкими коитусами (это я о «Верности и ревности» своей пятачок вставил). Ибо, если раньше романтизм, эмпатия, некие завышенные представления о красоте заставляли покупать книги с многообещающими названиями и обложками (кому этот чужой опыт, пусть даже и в высокохудожественном изложении интересен?), то сейчас среди мотивов первенствует нечто попримитивнее – зависть в виде уважения к пиар-образу, так покупают книги даже недругов и антиподов, но самый сильный мотив периода социального регресса это страх. Страх лишиться своего островка комфорта, ведь всё общество куда-то в прошлое катится под церковные песнопения и показательные процессы над «кощунниками» (не только эстетическими, но и политическими) – а значит, катится и каждое индивидуальное купе. И Сергей Минин встаёт тут экспертом – мол, «послушайте все, огого-эгегей, рассказ попугая, пирата морей» (В.С. Высоцкий, «Алиса в стране чудес»). Его весёлый и велеречивый стиль описания тюремных и психиатрических будней – пожалуй, самое гуманное в книге.
В текстах Минина явственно ощущается хмурое, но важное желание не поболтать, а рассказать (хотя, порой, и забалтываются, сглаживаются кое-какие важные острые углы тюремных взаимоотношений). Есть и неуверенность – причём, все вышеперечисленные качества не такие уж индивидуальные. Вадим Курамшин, политзаключённый правозащитник из Казахстана – тоже в тюрьме обрёл какие-то немыслимые обороты речи, вытягивающие предложения в абзацы – слишком много хочется сказать. И рубить такие тексты нам, там небывалым, морально сложно.
Стиль тут вторичен – и в нём вполне уместны интонации Венечки Ерофеева, но важнее их, прорывающаяся наряду со стеснительными деепричастиями и нагромождениями пояснений, – эрудиция. А что там ещё делать, как не читать и писать? Правда, из романа-очерка (как верно определил коллега Сенчин) не становится ясно, угоняли или нет подельники машину, за что и пришлось им сесть и косить под сумасшедших… Но не это главное – главное «экскурс» (зекА стараются выговаривать слова поумнее, пусть даже с ошибками – в этом тоже борьба за жизнь и свободу, за место в обществе, в конце концов).
 |
Но, признаться, если всё повествование и любопытно – меня эта многослойность стиля, второстепенного, соответственно и заставила поставить «Симулянтов» во вторую очередь чтения, так как у меня тут просто соцсоревнование какое-то книг, вон, и сосед по родному издательству М.Кантор со своей безусловно лучшей последней – в очереди. Самое важное, однако, уяснил – читать стоит. Уровень вкапывания в подробности, пусть и с самоограничениями (в тюрьме не до микроскопов, эдак не понарошку, а реально умом подвинешься на нарах) – хороший, добротный. Всегда в таких текстах и ясен мотив такого копания: «всё это с тобой» (Е.Летов, «Зачем снятся сны»). Чтобы уж по-научному отнестись к стилю, взял книгу рассказов. Вот тут – скорее даже анекдоты. И реалии прожитых нами десятилетий – девяностые, челночницы, большие надежды и рыночные одежды. Всё те же, слегка отдалённые от читателя жесты рассказчика (чтоб не задеть – а надо-то задеть, именно задеть, Сергей! Искусство – это умение делать больно). Но есть и реальность, дозу которой «симулянт» соблюдает. Правда, иногда она меньше, как в «Коде доступа» – мало ли экспериментов со своими клонами в Сети ставили не только зэки, но и прочие, в чём тут принципиальное отличие опыта?.. Не всегда оправдан пафос повествования, но «сиделому» да с подписью под рассказиком – в каком исправительном учреждении написано, – наверное, можно.
Мне этот сборник рассказов напомнил любимый мой первый сборник Романа Сенчина (собственно, первый, который светился обложкой в ЖЖ чужих и раздавался чуть ли не по себестоимости) – в нём ощущается как раз та самая вторая ступень писательства, когда автор из нечленораздельного манускрипта своего опыта начинает вырубать и обрабатывать что-то жанрово, акцентировано. Поэтому я бы советовал начинать читать Минина с его Пожарского периода (с белой книги, а потом уже полную порцию тюремной чернухи принять). То есть там, где он что-то сжигал из рукописей (или нескончаемых Лелевских абзацев) в угоду избранным впечатлениям, они тоже чаще всего тюремные. Это, конечно, не рассказы Шукшина, но в гламурно-келейную литературку столиц это сильный сквозняк дальняка, это бомба из мастерской новреалистов (искателей сути, а не стилистов)…
Приобрести книги Сергея Минина «Симулянты» и «Бильярды и гробы» можно в редакции «ЛР».
Контактный телефон: 8 (495) 694-03-65.
Дмитрий ЧЁРНЫЙ
Добавить комментарий