Издания в складчину – деградация?

№ 2013 / 45, 23.02.2015

Самоиздат в СССР покрыт постславой и гордостью за наше «не сдающееся интеллигентство». И действительно: издать интересный текст, хоть чуточку не вписывающийся в идеологически догмы

Самоиздат в СССР покрыт постславой и гордостью за наше «не сдающееся интеллигентство». И действительно: издать интересный текст, хоть чуточку не вписывающийся в идеологически догмы или с кажущейся рецензентам «невписываемостью» было почти что невозможно. Хотя были, конечно же – были лазейки! Если книжку не принимают, допустим, в Красноярском книжном издательстве, а ты член Союза писателей СССР, то можно было поехать, скажем, в Киргизию, в Узбекистан. Где под бутылочкой добротного коньяка и за пару балыков подкопчённого сибирского омуля можно было бы за полчаса порешать вопрос с директором Ташкентского, допустим, издательства. Они там всё равно особо на русском языке не заморачивались, то бишь не читали, чего издают, а план по изданиям на русском давать было надо.

А уж к концу 80-х: изданное за свой счёт встречалось рукоплесканиями, не иначе как альтернативный вариант набившей оскомину советской книгоиздательской политике. Никто не предполагал тогда, что в 90-е это будет чуть ли ни единственный вариант донести авторам до читателей свои произведения. А это было так. Новое государство первым делом избавило себя от всевозможных «захребетников». И в дальнейшем целенаправленно проводило и проводит политику избавления себя от забот за культуру, образование, медицину, социальное обеспечение, перекладывая все эти хлопоты на плечи той части народонаселения, для кого это смысл, цель, призвание.

Оттого, резко лишённые бюджетной поддержки, писатели, кто сдюжил, принялись подстраиваться под новое общество, под его законы. Государственные институты книгоиздания, книжной продажи, распределения по библиотекам рухнули в одночасье. Возникающие частные – диктовали свои законы, формировали свою политику. Их ставки на книжный фаст фуд, как мы наблюдаем в последние годы, никому ничего хорошего не принесли. И им самим, в том числе.

И в данном случае изданные за свой счёт, самиздатом то бишь, книги до сих пор продолжают играть роль некой альтернативы, некоего сопротивления навязываемой идеологии потребления издательскими корпорациями. Однако, именно 90-е, когда не было совершенно никакой возможности опубликовать своё творчество – а это касается, прежде всего, отдалённой от центра периферии, – породили книгоиздательский бум, в большей степени напоминая книжный хлам, броуновскую движуху, нежели разумною созидательность. Обеспокоенные переделом наследия Союза писателя СССР, выяснением личных отношений, новые верховодящие лица либо были бессильны, либо даже не пытались придать этому процессу направление, вектор, придумать цель. Всеядные нищие библиотеки с удовольствием принимали в свои фонды любые «подарки» в виде книжных изданий, никогда не интересуясь содержимым.

Но никаких личных средств, тем более в сложных условиях 90-х (вспомним хотя бы чуть ли не многолетние задержки заработной платы), одному автору не хватило бы на стабильное издание собственного творчества. Оттого пошло группирование. Как грибы после дождя, возникли многочисленные сборники и альманахи. Ведь заплатить за несколько страниц немножечко из кармана намного выгоднее, чем за всю книгу разом. Так и возникло явление в российской книгоиздательской и писательской деятельности, которую назвали – складчина. Издаваться в складчину выгодно, удобно, малохлопотно для большинства авторов. Основной груз забот брали на себя энтузиасты, возглавляющие то или иное издание, а то и по нескольку сразу. Их цели были различны. Кто таким образом добывал себе на пропитание, кто выкраивал в подобных сборничках места для публикации себя любимого. А кто-то этим искал славы, почёта и обожания. Для некоторых же, повторюсь, это было единственной возможностью опубликовать то, что им хотелось: дать надежду молодым, дать возможность не потерять её людям в возрасте.

Независимо от мотиваций, необходимо понять, что в 90-е годы издания вскладчину являлись жизненной необходимостью. И правоприемно: в 00-е складчина являлась залогом стабильности.

Что же происходит с ней сейчас, в 10-е? По мне, так ныне это ничто иное как книгоиздательский и организационный атавизм. Попробуем разобраться в причинах. Издания в складчину:

– потенциально имеют слабое художественное содержание в связи с возможностью для публикации любому за свой счёт;

– имеют слабое типографское качество в связи с желанием издателей сэкономить на типографских расходах;

– имеют сомнительную законность своего существования (издатели не зарегистрированы как ИЧП либо ООО, издания не зарегистрированы как СМИ и в любой момент могут быть привлечены к ответственности за незаконное предпринимательство и уклонение от налогов).

Грубо говоря, складчина выродилась в притон графоманства. При желании сейчас можно накопить и издать свою книжку. При наличии творческой потенции можно донести своё творчество не только малозатратными способами, но и с прибытком.

Например, в Красноярском крае

а) Стабильно выходит всероссийский журнал «День и ночь», где 80 страниц в каждом номере отведено авторам края. Им выплачивается гонорар.

б) Налаживается выпуск 2-х номеров в год возрождённого альманаха «Енисей», целиком сосредоточенного на публикацию красноярских авторов. Выплачивается гонорар.

в) По грантовой программе «Книжное Красноярье» имеется ежегодная возможность выпуска литературно-художественных сборников. Выплачивается гонорар.

г) В 2013-м появились на свет два объёмных и гостеприимных альманаха Союза российских писателей «Паровозъ» и «Лёд и пламень».

д) Никто не отменил тот комплекс литературных журналов, выходящих на территории России и за рубежом, публикация в которых так же престижна.

Разумеется, в данные издания принимаются только тексты высокого литературно-художественного содержания, потому защитники складчины априори – неуверенны в соответствии своих текстов данному критерию.

Более того, ну бы их – пусть тешатся. Так нет. Авторы, которые привыкли публиковаться только в складчине, только за свой счёт – не понимают своего места в общем процессе. Почти каждый из них – готовый гений, хоть справку с печатью выписывай и памятник ставь. Почти каждый, потрясая библиографическим списком своих «публикаций» остервенело и агрессивно готов растоптать любого, кто имеет иное мнение об их творчестве и об горячо любимых ими графоманских приютах. Напористо и жёстко, работая локтями, они продираются дальше, вступают в профессиональные объединения, тянут за собой сотоварищей. И вот тебе на: с четверти наполовину уже периферийные отделения Союзов писателей с заветными корочками. Вот-вот и уже они будут решать, кого принимать в Союз писателей, кого не принимать. Ещё немного и за ними будет последнее слово кого публиковать в тех изданиях, на которые находится бюджет, в т.ч. и государственный, кого не публиковать. Ещё лет с пяток – десяточка, уходящее поколение профессиональных писателей, трепетных к Слову, уступит место этому низко квалифицированному «писательскому большинству». Что будет дальше – страшно представить.

Потому на пороге 2014 года, приближаясь к середине нового десятилетия, уверен: настало время отделить зёрна от плевел. Чётко определиться. Сборники и альманахи, где автор платит за свои тексты своё кровное – это не будущие современной литературы и книгоиздательского процесса. Это её прошлое.

Михаил СТРЕЛЬЦОВ,
г. КРАСНОЯРСК