Минимум Парижа, максимум цвета

№ 2013 / 45, 23.02.2015

Всем своим знакомым, которые хотели попасть на выставку художников Петра Григорьева и Кати Кудрявцевой «Тридцать лет вместе», я давал один ориентир – на Кузнецком, после «Шапочного разбора». И находили.

Современное искусство после «Шапочного разбора»

Всем своим знакомым, которые хотели попасть на выставку художников Петра Григорьева и Кати Кудрявцевой «Тридцать лет вместе», я давал один ориентир – на Кузнецком, после «Шапочного разбора». И находили.

Дело в том, что где-то уже на середине Кузнецкого моста прохожих настигала ненавязчивая громоподобная реклама: в Московском доме художника – новая выставка (!) «Шапочный разбор» (??)… меховые шапки от известных производителей. В общем, искусство (немеховое) размещалось дальше. В ещё не до конца обустроенном подвальном помещении Галереи «Т».

Что ему (искусству) нисколько не повредило, а галерейщику Денису Родионову есть повод сказать отдельное и нешуточное спасибо.

Исходя из названия выставки можно было предположить, что мы увидим не всё, конечно, но хотя бы внушительную часть из созданного живописцами за тридцать лет совместной жизни. Как-то так оно и планировалось. Но, как сказала, Катя Кудрявцева – двухмесячная поездка в Париж всё изменила. То есть не настолько всё, как это бывает у творцов, когда уезжают вместе, а возвращаются порознь или наоборот – а совсем по-другому…

Наши живописцы, приехав в столицу мод и свободного искусства, занялись самым глупейшим для художника начала XXI века делом – они стали писать с натуры. Красками. Да ещё и Париж.

Но завораживает. Ночные мосты над Сеной, глубокие яркие блики на воде, чёткие, почти геометрические мазки. И напротив – открывшие свою изнанку, матовые и какие-то совсем домашние листья ревеня, подсмотренного где-то вдалеке от асфальта. А за ними характерные, но опять-таки получившие новую глубину цвета фирменные листики Кати Кудрявцевой, вплетённые в ночные ограды славных парижских бульваров, чугунные решётки мостов, витражи соборов.

Совершенно неожиданно представлен на выставке и Пётр Григорьев, более известный своими работами на религиозные сюжеты, росписями Храма Христа Спасителя.

В его картинах только отчасти отражается ночной Париж, уходящий во тьму Нотр Дам де Пари и проч. Главное …внезапно из каких-то (молитвенных?) глубин (или теснин?) духа у художника наружу вырывается стремительная стихия цвета, она сварачивается, ищет форму. Остывает – неопределённая и притягательная. Притягательная – это именно то слово, которым определяется существо этих полотен. В них хочется жить.

В отличие, скажем, от самого продаваемого сегодня американского художника Марка Ротко, цветовые пятна которого лично мне напоминают дактилоскопию кровью (выстрелил себе в голову).

Упаси Бог, я не сравниваю. Просто кто-то выбирает жить, кто-то умирать. Вот только Париж у всех один. Хотя цвет для него у каждого разный.

Алексей ШОРОХОВ