И всё забудется

№ 2013 / 47, 23.02.2015

Уважаемая редакция!
Меня зовут Сергей. Мне 27 лет, живу я в городе Тихорецке (Краснодарский край), работаю следователем в полиции. Наверное, в Литературной России печатаются исключительно профессиональные авторы

Уважаемая редакция!

Меня зовут Сергей. Мне 27 лет, живу я в городе Тихорецке (Краснодарский край), работаю следователем в полиции. Наверное, в Литературной России печатаются исключительно профессиональные авторы, писатели, журналисты. Я, к сожалению, таким не являюсь. Правда, всегда хотел заниматься литературой и даже пробовал что-то писать. Честно сказать, и сейчас пробую, если удаётся найти время, например, в спокойное ночное дежурство. О Вашей газете мне рассказала одна знакомая, она – школьный учитель русского языка и литературы, знает о моих увлечениях. Я почитал газету и подумал, может, мой текст тоже сможет занять место на её страницах. Текст не о литературе, я вообще не могу сказать, о чём этот текст, всего лишь рефлексия на ежедневные события.

Если текст не подойдёт, ничего страшного.

Я не жду никаких кардинальных событий в своей жизни, связанных с литературой.

Но Вам спасибо, и за газету Вашу – тоже.

Сергей


Обычно домой я возвращаюсь в гражданке. Нас ещё в прошлом году переодели в новую тёмно-синюю форму из ткани с мембранным покрытием: говорят, хорошая защита от влаги и ветра. Только вот изнашивается новый вариант очень быстро, нужно бы дойти в военторг, посмотреть, не осталось ли прежних образцов. К тому же, никто не запрещает носить родной серый китель. Раздобыть бы только тысяч пятнадцать так, чтобы семья не пострадала, и заживётся-заработается. Вот оно и счастье.

Я обычный следователь районного отдела полиции. Город у нас небольшой, но злодеев хватает, в последнее дежурство приняли троих, одного за разбой, остальных за убийство. Чистуху подписали, нет смысла воевать, доказательств масса: и свидетелей нашли, и записи с камер, все в порядке, всё хорошо, город может спать спокойно. Разбойник, конечно, пытался уйти в отказную, говорит, пригласите адвоката, дайте позвонить, да вы с кресел своих полетите. Но после успокоился, напомнили ему о смягчающих обстоятельствах, о висящей условке, и вроде бы всё получилось. Спокойная тихая служба, долгая-долгая жизнь.

Адвоката мы, конечно, пригласили. Тот приехал на битой девятке, припарковался вдали, должно быть, смущался – вроде бы адвокат, а ездит на отечественном гнилье. Он сегодня дежурный, огромный геморрой для успешных защитников и единственный заработок для начинающих служителей правды. Ему на самом деле всё равно, посадят – не посадят нашего разбойника, оплата копеечная.

Но куда деваться. Как без адвоката попавшемуся хулигану? Как нам самим без молодого защитника? Не хватало ещё возврата дела из суда, выговора от начальства. Мы все держимся за места, в полиции сейчас хорошо: стабильность, надёжность, государственная поддержка. Многие успели повесть вековой ипотечный крест, кто-то взял кредит на машину, я сам коплю деньги, планируем расширяться – жена давно мечтает о ребёнке, а я не против, только метры прибавим, всё-таки настоящая семья, зачем ютиться.

Моя хорошая знакомая работает в школе, преподаёт литературу в старших классах. Мы иногда встречаемся и долго говорим о всяком второстепенном. Правда, любой разговор так или иначе заходит в русло учительского безденежья. Плохо живётся учителям, зарплаты маленькие, дети непослушные, литература никому не нужна. И так каждый день, ходишь на работу, пытаешься заинтересовать предметом, а вокруг – информационный шум, научный прогресс, социальные сети, в которых застряло поколение, приложения с убийствами «злых птичек», равнодушие и нищета. Я долго и терпеливо слушаю молодую учительницу, что-то отвечаю, успокаиваю и шучу… но, кажется, всё безуспешно, она потеряла себя в бледном безысходном пространстве.

Наш разбойник, который сейчас уже отбывает срок, работал грузчиком. Когда адвокат безропотно соглашался с обвинением, когда не нашёл противоречий в протоколах, когда бедолага-преступник понял, что поддержки ждать неоткуда, он сдался и стал голосить – да я на копейки живу, да у меня семья, да вы думаете, легко сейчас прожить, да что вы вообще понимаете в жизни, да лучше сдохнуть, чем – так – жить. Понятное дело, он пытался давить на жалость, думал, может, мы поймём несчастного, закроем дело и всё такое. Только мы ничего не закрыли, нам-то всё равно, всем тяжело, всем невыносимо.

А менты (простите меня, товарищи) как-то перестали жаловаться. Все довольны, всем тягостно, но никто не позволяет жаловаться на жизнь. Ну да, пропадаешь на работе, дежуришь сутками, видишься с женой только глубоким вечером, да и то несколько раз в неделю. Зато у жены всё в порядке, и дома – хорошо, уютно, тепло, и вот вроде бы денег почти скопил, скоро пойду в агентство недвижимости, подберу варианты.

На днях звонила учительница, просила помощи, говорит, один десятиклассник избил соседа – тяжкие телесные, можно ли, спрашивает, как-то замять историю, родители готовы заплатить, а парень – хороший, почти отличник, просто выпил, а с терпилой у него свои счёты, нам до них дела нет.

Хороший парень, держится уверенно. Пытался понять, как, почему, пацан молчит, не хочет признаваться, боится, насмотрелся сериалов, почувствовал крутизну и бесстрашие закоренелых бандюганов.

Жалко ли мне десятиклассника? Всякое ведь бывает, кто из нас не дрался, не перегибал планку? Так вот, жалко ли?..

Нет, не жалко. Не потому, что за несколько лет службы я потерял границу сострадания, не потому, что изначально холодно отношусь к человеческой слабости. Нет. Просто каждый должен отвечать за свои поступки. Грузчик, попавшийся за разбой, не должен плакать и томиться отсутствием денег – взрослый мужик – иди, работай на стройку, рельсы клади, умирай на трёх работах. Учительница, потерявшая надежду в профессии, не плачь, выбрала – терпи, не нравится – уходи, ты же владеешь языком, пробивайся, не загоняй себя в угол. А раз пытаешься помочь ученикам, значит, учительство – твоё, значит, продолжай, не сдавайся.

Десятиклассник, прикрывающийся положением родителей – всякое бывает, разное случается. Ему жить, ему выживать, не его родителям. Они-то, наверное, никогда не сетовали на жизнь, а верили и побеждали. Так и ты верь, отличник учёбы, не бывает лёгких путей, есть лишь рука помощи.

Но я не помог. Я не поговорил с людьми, и дело всё-таки возбудили. Единственное – посоветовал хорошего адвоката, связавшись с тем и попросив отнестись к делу с пониманием. Настоящего адвоката, который когда-то вообще ходил пешком, но не стеснялся и не травился безденежьем, который в конце концов победил.

Всем давно пора напомнить, что мечта без действия так и останется мечтой. Кто из них не мечтал о хорошей жизни, что они сделали для того.

Хорошо ли живётся мне? Да, хорошо. Правда, я тоже когда-то отказался от мечты, выбрав профессию следователя. А ведь в школьные годы мечтал стать журналистом или писателем, кататься по стране хотел, собирать информацию, чувствовать и сопереживать людям, а после – закрываться от всего и всех, доставать бумагу, заваривать кофе, закуривать сигарету и писать, писать до утра, до следующей ночи, до самого победного конца. Но я не жалею. У меня всё хорошо, и, может, мой ребёнок воплотит мои несбывшиеся надежды. Правда, пусть тот сам выбирает, кем стать. Как ни крути, на каждой улице рано или поздно случится праздник.

Недавно мы праздновали день полиции. Начальник предварительно забрал у нас ключи от машин, что бы мы – не дай Бог – не сели за руль пьяными. Забоится начальство, поддерживает нас государство. Хороший праздник, честное слово.

И жизнь хороша. Вот только навещу военторг, разорюсь на пятнадцать тысяч и, может, если повезёт, получу капитана в следующем году. И всё забудется, и жизнь наладится, и город заживёт спокойно.

Сергей ФИРСТОВ,
г. ТИХОРЕЦК,
Краснодарский край

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.