ПОСЛЕДНИЙ ЗАЩИТНИК СОЛНЦА

№ 2006 / 14, 23.02.2015

Любая нация, столкнувшись со смертельной угрозой, напрягает силы, чтобы не погибнуть и продлить своё пребывание на земле. Так в нас проявляется инстинкт самосохранения, присущий нам от рождения как биологическому виду. Однако есть народы, желающие не просто жить, а первым делом – исполнять некую возложенную на них священную миссию, ради которой они, собственно, и появились на карте истории.
Примеры из ближайшего прошлого приводите сами. Я же приведу пример из далёкого, а именно – загадочное племя ацтеков, основавшее в 1325 году на островах озера Тескоко город Теночтитлан (современный Мехико). Ацтеки называли себя «мексикой», что в переводе значит «избранники». Они верили, что их величайший долг – поддерживать горение Солнца, болезненного и уязвимого небесного тела, которое в любую минуту может перестать дарить людям свет. Ради Солнца они, не раздумывая, жертвовали собой и не щадили десятков тысяч пленников, распиная их на алтарях и наполняя их черепами кладовые в храмах своих безжалостных богов.
Главное – не оставить голодным солнечного бога Тонатиу, которого у ацтеков заменял их местный бог–колибри Уицилопочтли. Его-то живым воплощением и считался ацтекский император или тлатоани – «оратор». Последним оратором империи был Мотекухсома II Младший (Монтесума). Он занял трон в 1502 году, за 17 лет до прихода испанцев, и не раз проявил себя как изворотливый, ловкий политик, а также как выдающийся стратег и храбрейший воин.
Но основная задача правителя-тлатоани заключалась в другом: он был обязан управлять стихиями, то есть бдительно следить за движением Солнца, а значит, заниматься астрономией и астрологией. Считалось, что он напрямую связан со светилом – величественным, горячим и грозным, но одновременно нуждающимся в людской помощи. Дворец Монтесумы и назывался «Дом бога». Сам он в соответствии со стутусом редко появлялся на публике. Обычно его несли в закрытых носилках и не смели поднять на него взгляд.
В.БАГЛАЙ в книге «ИМПЕРИЯ АЦТЕКОВ. ТАИНСТВЕННЫЕ РИТУАЛЫ ДРЕВНИХ» (М., ВЕЧЕ, 2005) пишет, что «от личности правителя исходила опасность, сравнимая с опасностью от соседства с ядовитым скорпионом… Если смотреть в лицо правителю, то это может принести несчастье. Более того, человек может умереть, если встретится с ним взглядом». Даже обедал Монтесума за специальной ширмой из резного дерева, дабы оставаться невидимым для окружающих. Прислуживали ему отпрыски самых знатных семейств, которые носили грубую одежду и бродили по покоям дворца, смиренно уткнувшись глазами в пол.

Монтесума вообще не любил и боялся людей, зато обожал созерцать различные человеческие уродства. При его дворце имелся целый зоосад с горбунами, карликами и прочими паталогическими личностями, среди которых под пение сладкозвучных птиц любил прогуливаться последний, 12-й император ацтеков.

Столь повышенная страсть к людским аномалиям была не случайной прихотью и диктовалась стремлением проникнуть в тайны будущего. Уродцы считались как бы проводниками в другой мир: кривизна их тел свидетельствовала о повышенном истончении их духа, связи с высшими материями, вестниками которых они выступали (потому-то во все времена с такой жадностью и внимали бессвязному бреду юродивых).
Взирая на них, Монтесума пытался разгадать скрытые повеления богов, а задуматься ему было над чем. Не раз до него доходила весть о появлении у берегов океана неведомых белолицых людей, правда, вскоре отплывших обратно (отголоски экспедиции Колумба). Уж не сам ли великий бог Кетцалькоатль собирается вернуться на заветную землю, которую вынужденно покинул много веков назад?
Кетцалькоатль, племенной бог древних тольтеков, был единственным, кто имел тело, подобное людям (другие боги были бесплотны). Именно он после очередного опустошительного катаклизма спустился в царство мёртвых – Миктлан, – где, преодолев множество преград, отыскал кости женщины и мужчины, окропил их своей кровью и заново породил человечество. Он был необычайно щедр душой и учил народ мудрости, земледелию и ремёслам, запретив всякое насилие и жертвоприношения людьми. Так, когда с ним пытались советоваться насчёт войны, он обычно затыкал уши. Знаком Кетцалькоатля был крест, а сам он считался совершенным существом: пересечением земного, горизонтали – змеи (по-ацтекски «коатль» – змея), и небесного, вертикали – пернатой птицы Кетцаль.
Но у него имелся злейший враг – бог Чёрный Тескатлипока («Дымящееся зеркало»). Он имел при себе магический кристалл, в котором лицезрел настоящее и будущее, а также курительницу с благовониями, из которой валил дым. С приходом Тескатлипоки начались жестокие войны, поэтому его называли «сеятелем всеобщего раздора». Он появлялся в виде прыгающего под ногами черепа, койота, а также существа без головы и с дверцей на месте груди, издававшей при открывании специфический зловещий скрип. Он был невероятно мстительным, мог наслать любой недуг и одновременно находился на земле, в небе и в подземном мире, представляя собой абсолютное, вездесущее зло.
Их противостояние с Кетцалькоатлем длилось многие тысячелетия и шло с переменным успехом, но в эпоху 4-го Солнца в столице тольтеков городе Толлане (совр. Тула) коварный Тескатлипока нанёс Кетцалькоатлю окончательное поражение, вынудив того спасаться бегством на плоту из змей. После его ухода царство добра рухнуло, жертвоприношения возобновились с новой силой, и наступила эпоха ожесточённых конфликтов. Кетцалькоатль же отплыл с полуострова Юкатан на восток, обещав вернуться в год «1.Тростник», прекратить кровопролитие и открыть новую эру, когда боги будут требовать жертвы в виде цветов и бабочек, а не людей.
Согласно циклическому ацтекскому календарю, «1.Тростник» повторялся каждые 52 года, поэтому появления Пернатого Змея ждали в 1363, 1415, 1467 и 1519 годах. Последняя дата и совпала с высадкой испанцев в Веракрусе. Все племена, которых Кортес освобождал от власти ацтеков и тем самым привлекал на свою сторону, считали, что он-то и есть их долгожданный божественный спаситель.
Трудно сказать, приветствовал ли приход Кетцалькоатля сам Монтесума. Скорее нет, чем да. Ведь реинкарнация доброго бога помешала бы ацтекам осуществлять свою священную миссию – подпитывать Солнце кровью бессчётных жертв. Вероятней всего, он относился к этим слухам с опаской, тем более что многочисленные тревожные знамения не сулили ему и его царству ничего хорошего. Ещё за 10 лет до нашествия Кортеса в небе вспыхнул гигантский огненный столб, затем в несколько храмов ударила странная молния, не сопровождавшаяся громом, однако вызвавшая грандиозный пожар.

Вскоре средь бела дня появилась «дымящаяся звезда» (комета), а озеро Тескоко ни с того ни с сего закипело и вышло из берегов. Кроме того, повсюду стали появляться люди-монстры с двумя головами и прочими отклонениями от нормы. Их, не мешкая, доставляли в зверинец Монтесумы, но они необъяснимым образом исчезали оттуда.

Но самое главное – простые граждане вдруг начали в массовом порядке видеть кошмарные сны, касающиеся будущего империи. Так, одному старику приснилось, что сгорел центральный храм Уицилопочтли, а женщине – что воды ворвались в царский дворец и разрушили его до основания. Император повелел посадить несчастных свидетелей в тюрьму и уморить их голодом. После этого никто не осмеливался рассказывать о своих снах. Тогда Монтесума приказал выбивать признания о вещих снах силой, ради чего сколотил специальные карательные отряды. Селения, где жили люди, которых посещали дурные сны, сравнивались с землёй, равно как и те, жители которых видели недостаточно пророческих снов или отказывались их поведать.
Мнительность владыки, стремящегося предвосхитить крах мироздания и подвластного ему племени, достигла воистину невероятных размеров. Как пишет французский философ ДЕНИ СОРА в книге «АТЛАНТИДА И ЦАРСТВО ГИГАНТОВ» (М., ВЕЧЕ, 2005): «От этого знания заранее о катастрофе в искусство и в само поведение ацтеков проник тот неизлечимый фатализм, который производит на нас такое впечатление».
Сперва измученный гнетущими видениями Монтесума просил вожака испанских головорезов дать ему спокойно умереть на троне, отправив в Веракрус посольство с богатыми дарами: золотой диск величиной с колесо повозки (ацтекский календарь, на котором был отмечен год возвращения Кетцалькоатля), серебряный диск с изображением Луны, шлем, полный золотых монет, и головной убор из перьев экзотической птицы Кетцаль.
Кортес принял дары, хотя ацтеки вовсе не собирались давать ему «взятку», а лишь совершали смиренное подношение «богам». Дело в том, что ацтеки, как и майя с инками, никогда не использовали золото в качестве обменной валюты и не знали денег. Золото считалось у индейцев древней Америки священным металлом богов (недаром на языке майя оно называлось «теокуитлатль», т.е. «выделения богов», у инков – «слёзы богов»). Когда захватчики подошли вплотную к Теночтитлану, Монтесума через племянника умолял их не вступать хотя бы в столицу. Кортес увещеваниям не внял. Его мозг не пребывал во власти изощрённых символов, а подчинялся грубой реальности, требовавшей от него конкретных волевых решений. В итоге Монтесума стал пленником Кортеса в своём собственном дворце, превратился в беспомощную марионетку, а вскоре погиб от смертельного попадания булыжником в голову. В последние часы он отказался от медицинской помощи испанцев и умер, проклиная их за жестокость и вероломство.
«Боги сказали своё слово, и Монтесума не стал защищаться и обрёк на гибель свой народ… – пишет Дени Сора. – Монтесума предвидел будущее и знал, что будет убит, его империя разрушена и что испанцы победят. Психическая наука, сказав ему правду, уничтожила волю к сопротивлению в нём самом и во всех его солдатах… Ни одну минуту они не верили в то, что должны выиграть эту войну, и были правы. Они попали в заколдованный круг: они знали, что обречены, и были обречены, потому что они об этом знали. У них были бы все шансы на победу, если бы они не знали, что они должны быть побеждены».
Казалось бы, всё ясно: ацтеки и их лидер слишком увлеклись разгадкой собственной судьбы. Увлеклись и… не выдержали испытания. Дело в том, что наш хвалёный разум – не более, чем колосс на глиняных ногах. Мы не умеем быть очень прозорливыми и в то же самое время сохранять жизнерадостность и энергию. Любое сверхглубокое проникновение в загадки бытия чревато для нас психическим срывом (обычно наиболее ярые искатели смыслов, не выдержав напряжения, прячутся под спасительный зонтик религии с её готовым набором ключиков ко всему на свете).
Но вот где парадокс: как может разум постичь то, что уничтожает тело? Откуда у человека столь мощная тяга к знанию, которое в итоге оказывается для него смертельным? Ведь, по идее, наш организм обязан быть устроен «органично», иными словами, в нём не должно быть частей, нарушающих успешную деятельность целого. Но такая часть в человеческом организме есть – наш ум, который явно не торопится обслуживать интересы тела, отравляя ему кровь лишними вопросами. Учёные не дадут соврать: кора головного мозга человека непропорционально велика, огромное число нервных клеток в ней заняты непонятно чем и, скорей, мешают, нежели помогают практической жизни. Наука объясняет этот «мозговой избыток» адаптацией к неблагоприятным изменениям климата, вынудившим наших предков проявлять чудеса изобретательности, создавать сложные орудия труда и общаться посредством языка, что и послужило причиной бурного роста содержимого черепной коробки.

Боюсь, это не более, чем набивший оскомину дарвинизм, – истолковывать любую несуразность в человеке с позиций его приспособления к окружающей среде. Как мог естественный отбор зайти так далеко, что потребности нашего ума стали до такой степени враждебны потребностям тела?

Почему природа допустила, чтобы мы обладали инструментом, настроенным на саморазрушение и самоубийственную порчу среды, в которой живём? Почему на пути развития мозговых извилин не была вовремя поставлена преграда?
Лично у меня порой создаётся впечатление, будто часть нашей психики перешла к нам от принципиально иных существ, с которыми мы состоим в отдалённом родстве. Что мы, современные люди, отнюдь не вершина эволюции, а реликтовый остаток доисторической расы, успешно сочетавшей в себе волевую активность и запредельные знания и не испытывавшей от них дискомфорта. Наши далёкие предки умели не только ставить духовные сверхзадачи, но и, в отличие от нас, соответствовать им психически, то есть не сгибаться под бременем истин, которые открывались их взору. Секретная книга индейцев майя «Пополь-Вух» гласит, что те, Первые Люди, были способны играючи познавать всё существующее. «Когда они смотрели вокруг, они сразу же видели и созерцали от верха до низа свод небес и внутренность земли. Они видели даже вещи, скрытые в глубокой темноте: они сразу видели весь мир, не делая даже попытки двигаться».
Да, человеческая сущность слишком противоречива и истоки её зарождения по-прежнему скрыты от нас пеленой тумана. Моменты крупных исторических потрясений лишь ярче обнажают эту самую противоречивость. Об этом я думал, когда вглядывался в судьбу столь внезапно исчезнувшего с лица земли таинственного племени ацтеков.Виталий ПЕТУШКОВ