Надо смотреть через другую призму

№ 2014 / 4, 23.02.2015

№ 1 «Литературной России» за 2014 год открывается публикацией под названием «На грани безумия». Автор – Роман Сенчин, заместитель главного редактора ЛР.

№ 1 «Литературной России» за 2014 год открывается публикацией под названием «На грани безумия». Автор – Роман Сенчин, заместитель главного редактора ЛР. Завязка сюжета такова: зашёл Сенчин в Интернет, увидел «новинку» – биографический календарь «Сталин» на 2014 год, и вдруг у него «стало мутиться сознание». В чём дело? Оказывается, выпущен сей календарь в Патриаршем издательско-полиграфическом центре Сергиевой лавры!

Казалось бы, дело ясное. В народе растёт недовольство теми дико-рыночными порядками, которые, выражаясь прямо, проклятый ельцинский режим и его верные прислужники – либералы-демократы – установили, разрушив Союз, в экономической, политической, социальной, духовной и прочих сферах общественной жизни. А церковь, будучи одним из самых древних и опытных социальных институтов и обладая тонким нюхом на перемены общественного настроения, держит нос по ветру и пытается в своих интересах использовать растущую ностальгию населения по СССР. Дабы сделать подобное умозаключение, не требуется больших умственных усилий, надо только отбросить ставшие привычными стереотипы. Но Сенчин упорно идёт на поводу условного рефлекса, выработанного за 20 с лишним лет «демократической» пропаганды, и начинает в очередной раз пережёвывать навязшие в зубах стенания по поводу «зверств коммунистического режима», перечисляя цифры и некоторые имена священнослужителей, репрессированных за годы советской власти, особенно в 1937-38 гг. Хотя, может быть, зам. главного редактора не помешало бы задать себе вопрос: приближают ли к истине эти изолированно взятые факты (в изолированности и состоит их мнимая убедительность), ставшие одним из эффективнейших идеологических средств разрушения советского общества и установления нынешних порядков, которые, между прочим, так огорчают Сенчина?

Или другой вопрос: а что, разве церковь не была сплетена с крепостнически-феодальным государством дореволюционной России и не вызывала отторжения и даже ненависти со стороны народа, разве художники Перов и Репин лгали, выражая эти настроения и живописуя примитивность, лживость и вырождение православной церкви досоветского периода? Если Сенчин сомневается в этом, советую ему оживить в памяти посвящённые этой теме полотна «Чаепитие в Мытищах», «Монастырская трапеза», «Крестный ход в Курской губернии» и другие картины (а также литературные произведения), которые должны быть знакомы заместителю главного редактора «Литературной России» ещё со школьной скамьи. А если вдобавок не применять критерии первого десятилетия XXI века для оценки 20–30-х годов прошлого века (это другая «ментальная уловка», которую «демократам» удалось внедрить в общественное сознание и жертвой которой стал Сенчин) и вспомнить внешнее и внутреннее положение постреволюционной России, то «репрессии» предстанут не столько «зверством», сколько оправданной мерой самозащиты. Мерой объективно необходимой в тогдашних обстоятельствах, хотя, несомненно, в чём-то и излишней – но как вы определите количество нужных и излишних ударов в драке, которая идёт не на жизнь, а на смерть? Претензии по этому поводу следует предъявлять истории, которая , как известно, «мамаша суровая» и которая до сих пор не научилась осуществлять развитие без социальных взрывов и общественных катастроф.

Но вместо того, чтобы, как говорил Пушкин, «понять необходимость и простить оной», Сенчин, и в этот раз пассивно следуя «демократическим» штампам, извлекает из опостылевшего своим однообразием «синодика жертв большевистского террора» двух служетелей Православной церкви – отца Павла Флоренского, философа и учёного, и Войно-Ясенецкого, архиепископа и по совместительству хирурга. (Кстати, скудноват синодик, или Сенчин знает каких-то других подпавших под тяжёлую руку «отца народов» выдающихся деятелей из числа «людей в рясах»? Буду благодарен, если назовёт кого-то ещё, помимо этих двух имён). Кто спорит, что это были гениальные (Флоренский) или по крайней мере талантливые (Войно-Ясенецкий) люди, но их сан-то причём? Репрессировали их ведь не за выдающиеся способности. Может быть, Сенчин считает, что всякий священник уже является гениальным и неприкосновенным в силу своей церковной принадлежности? Но в таком случае он следует ложной схеме: «Ван Гог был гениальным художником и при этом психически больным, следовательно, все психические больные – гениальны!» Или Сенчин может доказать, что каждый батюшка – это Павел Флоренский?

А вот среди диссидентов 60–70-х годов, которых, Сенчин, вероятно, имеет ввиду, говоря о тех, «кто лет тридцать-сорок назад добивался свободы совести и вероисповедования на деле, а не на бумаге», не совсем нормальных в психическом отношении субъектов в самом деле было немало, иначе подавляющее большинство живущих в современной России людей (и Сенчин в том числе) не аттестовали бы «безумными» те порядки, которых добивались и добились упомянутые «борцы за свободу».

Вывод: у Сенчина – сплошные нестыковки и логические ошибки. Причина же в том, что Сенчин, наподобие Клима Самгина, предпочитает наблюдать ситуацию со стороны, не оправдывая позицию верхов (к которым всегда примыкает строго блюдущая свой интерес Церковь), но не желая встать на сторону низов, не маргиналов, а нормальных людей – тех, кто в сегодняшней России учит, лечит, исследует, водит транспорт, запускает энергоустановки, охраняет порядок, несёт свою службу на дежурстве и благодаря которым российское общество, несмотря на безумие буржуазно-рыночных порядков, изо всех сил продолжает сохранять свою устойчивость и жизнеспособность.

Что пожелать Роману Сенчину? Надо смотреть мир не сквозь призму «демократических» стереотипов или дешёвых и лживых сериалов (это реплика в адрес главного редактора «ЛР» Вячеслава Огрызко, изучающего Россию по сериалу «Операция «Кукловод») – ибо, что, кроме лжи, могут производить каналы типа НТВ, два десятилетия унавоживающие сознание людей дебильной или «демократической» телепродукцией, – а с позиции человеческого большинства России, т.е. тех людей, кто способен честно и продуктивно трудиться, не желая привилегий за чужой счёт и не стремясь, подобно деятелям с Болотной или с Охотного ряда (это – одна популяция перевёртышей в двух – «нижнем» и «верхнем» – вариантах), всевозможными способами вскарабкаться на закорки своему ближнему.

В общем, чтобы не пребывать «на грани безумия», надо чётко и прежде всего, самому себе – ответить на вопрос «с кем вы – мастера культуры»?

Владимир РЫБИН,
доктор философских наук,
г. ЧЕЛЯБИНСК

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.