О «Литературных стахановцах»

№ 2014 / 4, 23.02.2015

В номере от 17 января 2014 года опубликована заметка «Литературный стахановец» Ю.Шестопалова. «Литературная Россия» отличается остротой постановки проблем

В номере от 17 января 2014 года опубликована заметка «Литературный стахановец» Ю.Шестопалова. «Литературная Россия» отличается остротой постановки проблем, и заметка – тому лишнее подтверждение. Но газета завоевала авторитет читателей и широтой взглядов. Поэтому я надеюсь, что для моего отклика тоже найдётся место на полосе.

Заметка Ю.Шестопалова написана в защиту авторов, невинно убиенных и покалеченных гиенами редакторского корпуса. И главная мысль заметки – об «автороненавистнических» (хороший неологизм!) позициях нынешних редакторов.

Не знаю, существует ли такая проблема вообще. Работая последние тридцать лет на разных редакторских должностях и в разных изданиях, знаю, что хорошего автора «с улицы» в любом журнале и в любой газете всегда примут с удовольствием. И коллеги не дадут соврать: с начинающим автором, подающим надежды, всегда носятся, как с писаной торбой, прощая огрехи стиля, высокопарность и многословие.

Могу назвать не один десяток молодых журналистов и писателей, которые не протирали штаны на факультете журналистики и в Литинституте, но которые уверенно работают сегодня в самых разных сферах словесности. Их отметила «искра Божия», способность к творчеству. А дальше эту способность они развивали – не без помощи редакторов и коллег по изданию.

Есть и другие авторы, от которых прячутся редакторы-мужчины и плачут в бессильной ярости редакторы-женщины. Это, как правило, малообразованные, но амбициозные личности, которых однажды ушибло невероятное: они что-то написали! Они вдруг обнаружили, что всю жизнь говорят прозой, причём иногда в рифму. Они спешат поделиться с городом и миром плодами своих трудов, искренне не понимая, почему в редакциях не торопятся их печатать. Ведь «произведение» написано такими же буквами и словами, как любой, уже опубликованный роман. Как правило, таким авторам невозможно объяснить, что их рукоделие не имеет ничего общего с литературой или с журналистикой. Они обижаются, начинают жаловаться по инстанциям и всячески осложнять жизнь редакции.

Повторю избитую истину: писательство – тяжёлый труд. Чтобы понять это, начинающий автор может взять любую чужую повесть и переписать её три-четыре раза. Хоть ручкой, хоть на компьютере. Примерно такой объём текста приходится «перелопачивать», когда создаёшь подобную повесть, редактируя и фрагментарно переписывая её. А теперь, когда набьёшь мозоли на подушечках пальцев и прочих подушечках, сообрази: такой текст ещё надо ВЫДУМАТЬ и тщательно ОРГАНИЗОВАТЬ! Писательство – не профессия, а образ жизни, отнимающий без остатка всё свободное время. И несвободное – тоже. Писательство – это мучительное и сладкое проклятие. Готов к самоотречению – флаг в руки. И ещё не факт, что твой труд напечатают. А напечатают – не факт, что заплатят. Готов к нищете – флаг в руки!

Ещё надо быть готовым к равнодушию издательского рынка. Редакторы – тоже люди, которым хочется кушать. Поэтому они берут произведения, которые можно продать – хотя бы с минимальной выгодой.

Вот почему я двумя руками голосую за тезис Игоря Михайлова: не пиши! Можешь не писать – не пиши. Не можешь писать – тоже не пиши. Я прочитал его статью, на которую ссылается Ю.Шестопалов. Ничего ненавистнического не нашёл. Горькие размышления о судьбах нынешней литературы, в которую «попёрли» последователи Журдена. Многие положения статьи мне тоже близки. Давно знаю И.Михайлова – лет двадцать схвостиком. Тонкий и язвительный критик, действительно, отличный стилист. Хотя последнее определение многим сегодня кажется ругательством.

Не понимаю пафосного гнева Ю.Шестопалова. Почему Михайлов должен бесплатно доводить его опусы до того уровня, на котором можно тащить их в редакцию? Посмотрел внимательно рассказ, на который ссылается Ю.Шестопалов. Графомания в чистом виде. Этот рассказ и за деньги нельзя довести до ума. Из г… не льют патроны. Из глины, то бишь. Здесь Ю.Шестопалов прав: И.Михайлову не стоило браться за него.

Шестопалову захотелось напечататься. Хотя он откровенно замечает: «Я пишу рассказы, больше чтобы отвлечься от работы». То есть, не для печати, а для душевной радости. И.Михайлову захотелось заработать, тем более что контрагент был не против. Но Михайлов не учёл обстоятельства, о котором я уже сказал выше: графомана переписать нельзя. Даже за миллион.

Поэтому, рассуждая об аморальности поведения редакторов – «мне рассказывали о других подобных «литераторах» – Ю.Шестопалов как-то упускает из виду, что сам он поступил столь же аморальным образом: захотел с помощью «литературного негра» получить удобочитаемый рассказ. В нормальных терминах – дал взятку. А когда такого рассказа не получилось – заполыхал праведным гневом на страницах газеты.

Повторяю: не получилось не потому, что И.Михайлов плохо поработал с текстом, а потому, что там работать не с чем. Хотя и не оправдываю Игоря – нельзя давать повод для упрёков в аморальности.

Не боюсь, что Ю.Шестопалов запишет меня в «автороненавистники». На просторах Родины работает не один десяток журналистов и литераторов, заметки которых я поначалу правил и переписывал и которых с полным правом считаю своими учениками. Многие, как я уже говорил, пришли с улицы. И ни у одного не хватило ума сказать: «Вячеслав Юрьевич, перепиши заметку, а я за ценой не постою». Так что Ю.Шестопалов на этом фоне – редкий экземпляр. Или это время такое, господа хорошие и товарищи дорогие? Тогда – полный абзац…

Вячеслав СУХНЕВ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.