А был ли мальчик?

№ 2014 / 8, 23.02.2015

Вопрос, заданный Романом Сенчиным: «Куда подевались критики?» («ЛР» № 4) – риторический. Они никуда не подевались. У нас их просто не было

Вопрос, заданный Романом Сенчиным: «Куда подевались критики?» («ЛР» № 4) – риторический. Они никуда не подевались. У нас их просто не было, а были и есть только любители высказывать свои мнения о литературных произведениях. Если эти высказывания считать литературной критикой, то, действительно, можно признать, что у нас были и критика, и критики, которые, как заметил Сенчин, куда-то подевались, т.е. перестали более или менее активно делиться своими мнениями с читателями.

Однако, ещё В.Г. Белинский считал, что «литературные мнения», при всей их справедливости или несправедливости, не относятся к «литературной критике», так как основаны исключительно на вкусе и личных впечатлениях от прочитанного. А «литературная критика», – это «литературный суд».

Как и каким образом литературный критик вершит свой суд? Точно так же, как и любой судья, поверяющий поступки «подследственного» (а литературно-художественное произведение ещё какой поступок!) статьями и положениями соответствующих кодексов, законов, уставов. В делах писательских таким кодексом, таким сводом законов и уставом является теория литературы.

И литературный, и гражданский, и прочие суды процедурно, по механизму своей работы ничем не отличаются друг от друга: и там и тут решения и приговоры выносятся на основе существующих в каждой области законов, т.е. прилагая теорию к практике. Для Белинского, его предшественников и современников, это было очевидным и естественным. «Критика, – пишет он, – есть приложение теории к практике». «Что такое литературная критика?» – вопрошает Валериан Майков, и сам же отвечает: «Приложение теории литературы к произведению литературному». Но чтобы «прилагать теорию литературы к произведению литературному» её нужно иметь.

У нас обычно под теорией литературы понимают учебные пособия и академические книги с подобным названием. Да, там собраны общепринятые на то время представления о художественной литературе и её составляющих. Но все они восходят к одному понятию: что такое художественная литература, какова её природа, сущность, специфика, назначение. Это понятие – исходное, основа теории литературы, остальное – деление на роды, виды и т.д. – производные от него.

Критик рождается не тогда, когда он выбирает в качестве руководства к действию одну, из известных ему, теорию литературы и начинает прилагать её к «произведениям литературным», а когда его задевает за живое текущая литература, не устраивают как существующее понятие о литературе, так и созданные на его основе произведения. И он вырабатывает своё представление о том, какой должна быть подлинная на его взгляд литература, и начинает борьбу за её создание, прилагая своё понятие о литературе, свою литературную теорию ко всем литературным произведениям.

Критик рождается от чувства личной ответственности за будущее литературы, от заботы о её создании, а не от охоты высказывать свои мнения о прочитанном. Белинский «только потому и исполнил своё назначение, – писал Н.Г. Чернышевский, – что был готов к нему, что носил в своей душе идеал будущего, истолкователем которого был, когда оно осуществилось: трудно ли человеку, наполненному предчувствием, узнать и оценить с первого взгляда то, чего он ждал, о чём мечтал?».

Почему «большая четвёрка новых, – по словам Сенчина, – критиков» выступает в печати очень редко? Да потому, что они уже высказали свои мнения по поводу текущей литературы и сказать им больше нечего. Им не за что бороться, они не знают, во имя чего надо вершить «литературный суд». Они не стремятся и не пытаются понять, на пороге какой литературы, учитывая её прошлое и вглядываясь в настоящее, мы стоим. И не задумываются о том, что же реально надо делать для возникновения новой литературы, и отдают предпочтение иным видам литературной деятельности.

Люди, желающие печатно высказывать свои мнения о литературных произведениях, всегда были, есть и будут. И это хорошо: значит литературу читают. И такой вид деятельности можно и нужно всячески приветствовать. Но сейчас нам крайне необходимы не «литературные мнения», а «литературная критика». И хотя, как «литературный суд», она, что было отмечено ещё в 1805 г., «многих устрашает… однако ж критика нужна для успехов словесности» (Н.П Брусилов). Ни мало, ни много.

Такое представление о роли и назначении критики полностью разделял Белинский. «Успехи словесности», считал он, во многом определяются «движением мысли, совершаемом в критике», оно «приготовляет новое искусство, опереживая и убивая старое». Но если не всегда «убивает старое» сразу (это дело времени), то обязательно «опереживает» текущее.

С чего начинается «движение мысли в критике»? С теоретических раздумий, исканий, выкладок. И прежде всего о самом главном: что такое художественная литература. Только определившись с содержанием этого понятия и затем последовательно прилагая его к литературным произведениям можно получить представление о сущности и характере как «старой», так и текущей литературы, и сделать вывод о том, какой, согласно этого понятия, она может и должна быть в будущем.

Именно с теоретических исканий и ответа на вопрос: что такое литература? С определения понятия о ней и основанного на нём утверждения: «У нас нет литературы!» – и выходит на поприще литературного критика Белинский. Несогласным с таким утверждением, а таких тогда в нашем обществе было большинство, он говорил: «… я отвергаю существование русской литературы только под тем значением литературы, какое ей даю, а под другими значениями вполне убеждён в её существовании» .

Теоретическая мысль Белинского не стояла на месте, она постоянно работала, была в «движении» от «Литературных мечтаний», до последнего «Взгляда на русскую литературу 1847 года», стараясь определить, что такое литература и какая литература нам необходимо. От «выражения-символа внутренней жизни народа» через «сознание народа» и его «миросозерцания», к «сознанию общества», его «верном зеркале». И успокоилась только тогда, когда возникла «натуральная школа», основанная на его понятии о русской литературе как «выражении и зеркале русского общества», призванной «служить общественным интересам»

Белинский как критик добился поставленной цели, помог реализовать мечту о литературе, какой он сам жил и какой до него жили А.А. Бестужев-Марлинский, В.К. Кюхельбекер, И.В. Киреевский, Н.И. Надеждин, Н.А. и Кс. А. Полевые: сделать русскую литературу «выражением России». Последовавшие за ним Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов, Д.И. Писарев помогли нашей литературе окончательно и бесповоротно сделаться таковой. Каждый из них исполнил своё назначение, и наша литература в таких, по словам Н.Полевого, «колонновожатых», в такого уровня критиках уже долго не нуждалась. Вплоть до наших дней. Настолько предметно, качественно и эффективно была оказана ей помощь в деле «выражения России» и её «служения общественным интересам». Но сегодня такая помощь ей крайне необходима.

Необходима, чтобы «не проморгать», чего опасается Роман Сенчин, «литературу целиком». Правда, «проморгать» её целиком невозможно – не даст армия пишущих, что растёт у нас с каждым годом, но несомненно будет печально, если она, говоря словами великого поэта, пройдёт «над миром без следа, не бросивши векам ни мысли плодовитой, ни гением начатого труда». Сейчас лишь «движение мысли в критике», одно оно способно не только «приготовить новое искусство», но и помочь формированию в нашем литературном мире «мыслей плодовитых» и создать условия для появления гениев.

«Движение» это должно начаться с ответа на вопрос: а всё-таки, что такое художественная литература? Зачем прагматичное до мозга костей человечество вызвало к жизни такой вид творческой деятельности и на протяжении тысячелетий не только его сохраняет и поддерживает, но всячески поощряет, культивирует, постоянно совершенствуя выразительно-изобразительные средства, способы публикации-консервации и распространения текстов литературных произведений, сначала в рукописном, а затем и в печатном виде?

Только ответив на этот вопрос решившийся стать критиком сможет сформировать свой идеал будущей литературы, и прилагая понятие о ней к литературным произведениям ему будет «нетрудно», говоря словами Чернышевского, «узнать и оценить с первого взгляда то, чего он ждал, о чём мечтал». Сегодня критик без собственных «литературных мечтаний» не критик, а просто более или менее образованный любитель высказывать свои мнения о литературных произведениях.

Так что же такое художественная литература? Зачем она нужна человечеству? Какой должна быть современная наша литература? Во имя чего необходимо вершить «литературный суд»? Будущие критики, ау!

Александр КУРИЛОВ