Олимпийская фантасмагория, или русские писатели на зимних играх в Сочи

№ 2014 / 9, 23.02.2015

Я знаю немало людей, в частности приверженных сфере искусства и литературы, которые иногда с раздражением воспринимают повальное внимание простых людей к спортивным соревнованиям.

Я знаю немало людей, в частности приверженных сфере искусства и литературы, которые иногда с раздражением воспринимают повальное внимание простых людей к спортивным соревнованиям. Особенно к популярному в народе футболу, нередко сопровождаемому массовым фанатизмом и дикими, громкими его уличными проявлениями в случае «важной» победы или «обидного» поражения. Грандиозное событие, коим является наша сочинская зимняя Олимпиада, тоже кое-кем традиционно воспринимается в качестве способа отвлечь внимание и средства от чего-то более важного. Однако, я полагаю, ярчайшие церемонии открытия и закрытия на нынешней Олимпиаде, отчасти примирили хотя бы наших патриотически настроенных людей культуры с отечественными любителями спорта и, соответственно, устроителями всего этого события. На торжественной церемонии открытия сочинской Олимпиады была как бы глазами стороннего (допустим, европейского) наблюдателя, ведомого русской девочкой Любой, показана вкратце вся история нашей страны. А на закрытии (также экспортно ориентированно) продемонстрирована русская культура с её наиболее яркими, с точки зрения иностранцев, вершинами и достижениями. И тут уж литературоцентричным людям как не порадоваться тому факту, что перед миллионами, как говорится, «прильнувших к экранам» зрителей по всему миру, явились, в частности, и самые наши прославленные писатели – великая русская литература.

На поле огромного стадиона был создан образ, чем-то напоминающий Ленинскую библиотеку, в которой за столами сидят с книгами и рукописями оживлённые актёрами Анна Ахматова, Пушкин, Лев Толстой, Фёдор Достоевский, Чехов, Гоголь, Тургенев, Маяковский, Марина Цветаева. Появился в кадре также Иосиф Бродский, увлечённо строчащий, очевидно, свои вирши на пишущей машинке. Звучали голоса дикторов, цитирующих тех самых творящих за столами писателей. Началось всё со знаменитых строк отнюдь не самого великого в этой компании Маяковского: «Послушайте! Если звёзды зажигают, значит это кому-нибудь нужно?..». Затем цитата из Ахматовой про то, «из какого сора» возникают стихи. Прямо на поле стадиона, под ногами – автографы с цитатами. А вокруг кружатся, танцуют, суетятся изображающие почтальонов (или студентов-гимназистов?) артисты, которые передают друг другу книги и стопки исписанных страниц. Всё это, по-видимому, символизирует стремительное и неуклонное распространение по свету бессмертных произведений наших классиков. Писатели начинают ходить, общаться с народом и с героями собственных произведений. Видим Булгакова с Мастером и Маргаритой. Видим Солженицына. Позабавил комментатор на Первом канале, заметивший тут же, что чем талантливее писатель, тем он несчастнее. Мол, и Солженицын, и Гоголь, «были не самые счастливые люди». (Если так подумать, то, допустим, Надсон должен быть гениальнее Пушкина).

Некоторые наши писатели попали на экраны, кажется, только в виде гигантских портретов: Лермонтов, Блок, Есенин, Николай Гумилёв, Горький, Пастернак, Шолохов, Бунин. (Последние трое, очевидно, появились прежде всего как нобелевские лауреаты по литературе и потому известные на Западе). Но вот кое-кого из писателей, чьи изображения были в кадре на некотором отдалении, я не узнал и телевизионные комментаторы, к сожалению, их не называли. И тут можно было поиграть в игру: угадай писателя по портрету. Подсказка, как ясно из вышеизложенного – этот писатель должен быть не только (и даже не столько) русским гением, сколько известен иностранцам (по мнению режиссёров сего действа). Я почти наверняка уверен в том, что там был лысоватый овал лица Набокова, чья «Лолита», если смотреть на русскую литературу глазами европейцев, непременно попадает во все рейтинги. Идентифицировал я и известный портрет Куприна в шляпе. А вот с другими оказалось посложнее. Пришлось несколько раз пересмотреть видео-запись, разглядывать стопкадры. В итоге высмотрел Осипа Мандельштама и Михаила Зощенко. Если кого забыл, пусть более внимательные читатели-зрители меня поправят.

Конечно, для нас в этой галерее русских гениев категорически не хватало Ломоносова, Державина, Жуковского, Грибоедова, Гончарова, Островского (драматурга), Тютчева, Фета, Лескова, Некрасова, Салтыкова-Щедрина, а в двадцатом веке и Андрея Платонова, и Николая Заболоцкого, и Леонида Леонова, и Николая Рубцова и ещё много кого. Но, наверное, действительно на Западе их знают меньше.

Неоднозначное ощущение осталось от того, как закончилась эта не слишком уж большая, учитывая значение и значительность русской литературы, сцена. Портреты ушли под землю, а написанные писателями страницы стали кружиться всё быстрее, превращаясь в вихрь, в циклон, который чуть ли не вымел гениев литературы со стадиона. На лицах Толстого, Достоевского и Тургенева я явственно увидел смятение, словно они сами не ожидали того, какую бурю вызовут их книги. Или не ожидали, что созданные ими цельные произведения распадутся на отдельные страницы-цитаты, которые хаотически перемешаются и уничтожат те идеи, что в них изначально были заложены?..

В любом случае, на место писателей выехал русский цирк, собрал бумаги, как «мусор», оставшийся от писателей, и начал кувыркаться и веселиться (хочется сказать «на их костях», но не буду). Вот такой сюжетный поворот показался как-то и забавным, и странным, и тревожным… Надеюсь, это не станет зловещим символом и пророчеством о судьбе русской литературы.

Евгений БОГАЧКОВ