Слюняев иже Говорун тревожат Гоголя в гробу

№ 2014 / 18, 23.02.2015

Фамилиями, конечно, нынешних чинуш – судьба наградила фактурными. Гоголь скребётся во гробу – суфлирует. Но если бы только фамилии…

Вот частенько в разговорах где-то с конца нулевых я стал замечать такой оборот: ничего, мол, не изменилось с тех самых, гоголевских времён. Чиновничество неистребимо, а значит и посягать на власть бессмысленно – под любыми знамёнами выживут пройдохи и мздоимцы. Риторический оборот сей требует, конечно, комментария. Так – да не только так, было всё-таки иначе. Полвека-то точно было. Опыт ударной борьбы с этим классом (или подвидом – как его назвать?) в СССР всё же имел немалые успехи. И только к концу восьмидесятых чиновная братия стала ощущать неприкасаемость, а до того – и сажали, и расстреливали её (при Андропове). В общем, классовому сознанию зародиться в тех кабинетах – не давали, чтоб соцсобственность это сознание не приватизировало в итоге…

Но теперь-то – никаких преград. Ни ОБХСС, ни механизма отзыва/критики/ротации. Только государева или начальникова воля. И вот тут наблюдается, опять же, негативный отбор.

Вот многие, либо молча, либо за свой кусочек громко – зауважали Путина за выстраивание «вертикали». Мол, ответственность теперь как поднимется, за страх государев заработают, все подтянутся! Ну и чем дело-то обернулось? Медведевским снятием Лужкова «в связи с утратой доверия». Лужков, конечно, был жукобусом ещё тем, но увольнять его народ должен. А это что за барская такая формулировка? Это какой век-то? Это тут ли были парткомы и прочие институты демократии трудящихся, когда первичка могла запросто с любого поста снять своего партийца? Тут же всё наоборот – начальников снимают только начальники. Система создана для коррупции и бесконтрольности.

«Парашютисты», как их назвали ещё в СССР, остались при таких методах руководства, после 1991-го. Причём не только выжили, но Система полностью перешла именно на этот принцип кадрового отбора. Вот был, например, такой губернатор Слюняев. Года рождения почти Курта Кобэйна, но идейно поколения всё же иного. Костромской областью руководил Игорь Николаевич (чёрт, прям как его однопартиец, эпизодический герой моего романа Игошин) – и, надо сказать, руководил как-то невнятно для проезжего москвича. В самой Костроме всё как было до него облупленным и полудеревянным, так и осталось. Правда, заметно было местное самоуправление, которое зашевелилось, скорее, не благодаря, а вопреки руководству (эпизод заезда туда нашей «Антилопы Гну» с И.Пономарёвым, Л.Развозжаевым и прочими крамольниками внутри – имеется в «Поэме Столицы», 2008, ну да кто на подобные источники ссылается?). Культура в области (не в пример Перми, например) оставалась в глубокой провинциальности, писатели побирались. Правда, говорят, этот комсомольский кадр разругался там со всей интеллигенцией и администрацией, даже председателя областного Суда снять намеревался по этому поводу – то ли вертикаль не строилась, то ли действительно коррупционеры не повиновались, то ли и вовсе мафии местной объявил неравный бой…

Так или иначе (что должны разбирать как раз кремлёвские инстанции) просидел он губернатором с 2007-го по 2012-й, и никакими яркими событиями тот период в области не ознаменовался. Церкви по-прежнему расцветали, заводы по-прежнему разваливались и разворовывались, население вымирало – но вдруг за верную службу государю с такими показателями гоголевский Слюняев… Пошёл на повышение. Точнее, был снят по собственному желанию (то есть, в опалу не впал, как Лужков тот же) и после летнего отпуска оказался в Минрегионе. Из губернатора в министры.

Конечно же, развивать нынешние регионы должен человек, который в момент первоначального накопления капитала был заместителем председателя правления «Моссибинтербанка» и советником по экономике и финансам Российского союза промышленников и предпринимателей! Этот разовьёт. Впрочем, судя по его предшественнику министерство это сродни Министерству свободного времени из старого доброго фильма. Чем занимается оно – может, индустриализацией? Или культурно подтягивает отставшие депрессивные области хотя бы? Не даёт ответа… Системно не даёт.

До Слюняева министерство пустеющих просторов возглавлял сурковский клеврет с ещё одной гоголевской фамилией – Говорун. Но он-то сразу понял, что делать там нечего и, словно Сердюков у Путина с пылу с жару, – попросился вон из присутствия после наводнения в Крымске.

Вот были же в Союзе Электрозавод, всю страну трансформаторами снабжавший, или Наркомтяжмаш, например – так сразу было зримо, чем занимается, даже дом напротив Кремля построить проектировали. Заслуги по всей стране на гусеницах расползались, экскаваторами шагали, а Серго Орджоникидзе сгорал, сажал сердце на совещаниях и поднимал энтузиазм даже в зэковских бригадах! Понятно, что так далеко нынешние чинуши не ездят – даром, что фамилии не пускают. Поговорунить, слюни пустить на стол дубовый («заливают щеками стол», прямо как у Кинчева) – это они могут. А вот на Магнитку или Атомстрой какой-нибудь рвануть – это увольте. Отсюда же названия банков на местах – Промрегионбанк, например? Кто эти названия выдумывает – это что, уставной капитал банка как-то связан с промышленностью регионов? Может, ссуды даёт хотя бы малым предприятиям? Уж где там…

Да и кадры-то какие, откуда? Путинский отбор! Скандальный Дарькин – там же вкалывает, синекура вполне резиновая, многих звёзд регионального дерибана вместит. Вахруков – там же. Министерство Отстоя какое-то – если понимать, что развития при нынешнем базисе не может быть исходно, базис есть рассовывание по частным карманам, и снижение производительности труда поэтому. Вот такая текущая национальная идея – и из неё фамилии министров вытекают, всё вполне художественно точно.

Слюняев уже два года министр – и где его федеральные программы, где завоевания хотя бы на фронтах национальной политики? А то ведь бывает и по-украински – забытое национальное бьёт метрополию в самое рыло. Видно, тихая костромская жизнь окончательно подавила инициативу милицейско-комсомольского вождя.

 

Дмитрий ЧЁРНЫЙ