Тухлое поветрие правки

№ 2014 / 23, 23.02.2015

Литературная жизнь Твери вновь подтвердила своё право на существование. Под эгидой Дома поэзии Андрея Дементьева увидели свет два стихотворных детища

Литературная жизнь Твери вновь подтвердила своё право на существование. Под эгидой Дома поэзии Андрея Дементьева увидели свет два стихотворных детища: «Тверское время: Сборник произведений тверских поэтов конца XX – начала XXI веков» (2013) и «Свежий ветер. Произведения молодых тверских поэтов. Начало XXI века» (2014). В первую книгу вошли творения зрелых мастеров рифмы, во вторую – «молодых литераторов Верхневолжья, готовых, на наш (составителей и редактора. – А.Б.) взгляд, принять эстафету у старшего поколения…» Идея, что там скрывать, хороша во всех отношениях. И, как часто у нас бывает, она разительно противоречит своему практическому воплощению. Словом, хотели как лучше, а получилось… далее по тексту.

«Свежий ветер» подхватил 14 счастливчиков-авторов. Однако достойно оценить вкус и компетенцию его составителей в лице Владимира Львова, Ивана Демидова и затесавшегося между ними Анатолия Устьянцева, а равно и знание ими современной тверской поэзии поможет перечисление фамилий тех, кем они пренебрегли. В книге не нашлось места стихотворениям Романа Гурского, Дианы Мун, Марии Мироновой, Полины Громовой, Виктора Кметя, Владимира Коркунова (ряд можно продолжить). Каждый из них – автор одной или нескольких книг, Гурский, Миронова, Кметь, Коркунов – победители различных литературных конкурсов. Неужели эти поэты хуже малоизвестных Ксении Марковой и Ольги Губановой? Или хуже Марины Кулинич (Крутовой) и Любови Кукушкиной, которые вот уже несколько лет вообще не пишут новых стихов?

Какие принципы были положены в основу отбора произведений и авторов? Публиковать только тех, кто прислал подборки? Тогда неискушённый человек, открыв книгу, будет неприятно удивлён и сделает однозначный вывод о том, что молодых поэтических дарований в Твери кот наплакал. Следствие дилетантизма составителей, кои не озаботились целенаправленным поиском талантливых авторов, – непростительная дезинформация читательской аудитории и искажение тенденций развития современной тверской литературы. К тому же многие из отобранных стихотворений отличаются далеко не лучшими качествами, как то: банальностями, мелкотемьем, игрушечностью переживаний. И это – ещё одна неудача книги.

Засветился в «Свежем ветре» любопытный персонаж – некий Алексей Пижонков. Не числится за ним ни книг, ни газетных публикаций, ни мало-мальской известности… Ах, да! Он же – лауреат 2-й степени фестиваля «Каблуковская радуга» прошлого года в номинации «Молодой автор», руководителем которого является Владимир Львов. Опять он по дружбе (но не по уровню дарования) радеет неоперившемуся птенчику! Только стоило ли? Пока что Пижонков в поэзии – полный ноль. Вот строки, открывающие его подборку:

Пускай сегодня мне не повезло И надо мной опять судьба смеётся; Но час придёт, и бедам всем назло Ко мне лицом фортуна повернётся.

Штампы, пустая говорильня, глагольные рифмы, неряшливость словоупотребления: «судьба смеётся», «фортуна повернётся». Судьба и фортуна – одно и то же.

В следующем стихотворении – дежа-вю (куда редактор смотрел?):

Любите жизнь, когда не повезло. Когда друзья навеки изменили, Любите жизнь, невзгодам всем назло, Любите, что бы там ни говорили…

Или такая мудрятина: «Хорошо, что нам дана // Голова, пусть и одна, // И совсем уже прекрасно, // Если думает она». Бесспорно, сие есть хорошо. Плохо, когда три головы в наличии, но ни одна из них не думает.

Отсутствие мыслительной деятельности трёх составительских голов особенно ярко раскрылось в презентационных аннотациях. Одни – длиной чуть не в страницу (Л.Губанова, О.Кочнова), другие уместились в пять коротких строчек (А.Каменская, М.Страхов). У кого-то указаны год и место рождения, у кого-то – ни того ни другого. Об Анастасии Каменской приводятся такие сведения: «Родилась в 1988 году в городе Калинине (Твери), где и живёт до сих пор». Неужели не видна двусмысленность фразы?

Несмотря на поздравления участников книги «Свежий ветер» «с праздником её явления народу» (пошловатенько как-то звучит), то, что получили на руки авторы на малолюдной презентации в Доме поэзии, многих из них повергло если не в шок, то в уныние точно. И в возмущение. В результате – негодующие реплики в социальных сетях, жаркие дискуссии в молодёжной литературной среде и случаи демарша – возвращения полученных авторских экземпляров редактору сборника – Владимиру Львову.

Главная претензия к нему – необузданная никакими творческими и этическими рамками редакторская правка стихотворений. Правка, не согласованная с авторами, что является грубейшим нарушением их права, охраняемого, между прочим, федеральным законом.

Очень жаль, но Владимир Львов совершенно не знает основ редактирования (в том числе художественных произведений), изложенных в любом вузовском учебнике по данной дисциплине. Приведу лишь два правила. Первое. Редактор, правя текст, должен смотреть на него, прежде всего, глазами автора, проникаться его строем мысли, логикой, видением темы. Второе. Редакторский вариант текста имеет право на существование только тогда, когда он лучше авторского и это можно доказать.

Оба правила Львову неведомы, и потому он нарушает их постоянно. Примеры? Пожалуйста! Достаточно сравнить авторские оригиналы Ольги Кочновой, члена Союза писателей России, с редакторской правкой В. Львова (выделена мною. – А.Б.).

О. Кочнова:

Возьми гитару. Спой о том, Что где-то озеро есть Бросно, В лесной глуши тоскует дом. И станет жить легко и просто.

Правка В. Львова:

Возьми гитару. Спой о том, Что где-то озеро есть Бросно, А в старом городе есть дом, В котором жить легко и просто.

Замена образа «лесной глуши» на «старый город» (почему именно «старый», а не «отчий», «милый», «добрый» и т.д.?) и экзистенциального восприятия бытия «станет жить легко и просто» на привязку к конкретному месту изменила не только авторское мировидение, но и разрушила содержательную целостность стихотворения. И ещё: в оригинале слово «есть» было только во второй строке, после безграмотной правки оно появилось и в третьей, заменив собой экспрессивный глагол «тоскует». Редактор этой тавтологии в упор не замечает.

Другой пример произвола:

О. Кочнова:

Где-то счастье моё сторожко прописалось в твоих лесах вкусом спелой, как мёд, морошки, криком ястреба в небесах.

Правка В. Львова:

Где-то счастье моё сторожко Прописалось в твоей стране Вкусом спелой лесной морошки, Криком ястреба в вышине.

То же самое: более выразительное и живое «в твоих лесах» заменено на безликое «в твоей стране». «Спелая, как мёд, морошка» – удачное сравнение, тем более что существует спелый мёд, т.е. тот, который покрыт сверху сот восковой плёнкой (сотовый мёд). Морошка, между прочим, растёт на болоте, стало быть, она – ягода не лесная. Морошку недаром называют в народе «болотный янтарь», «очи болотного» и «болотный стражник». Редактору – двойка по ботанике!

Думаю, продолжать излишне, ибо подобной агрессивной «правке» подверглись и стихи остальных авторов.

 

Александр БОЙНИКОВ,
г. ТВЕРЬ