Кошмар начинающего литератора

№ 2014 / 29, 23.02.2015

Если бы герой «Театрального романа» Иван Васильевич посетил инсценировку этого булгаковского произведения в Студии театрального искусства

Если бы герой «Театрального романа» Иван Васильевич посетил инсценировку этого булгаковского произведения в Студии театрального искусства, он был бы изрядно возмущён и даже, вероятно, подумал бы, что бунт в театре.

Сразу после первого звонка, ещё до того, как зрители рассядутся по креслам, в фойе партера слышатся «грохот, свист, крики, ругань, и палят из ружей!»

В самом деле, художественный руководитель Студии Сергей Женовач, подобно Фоме Стрижу, режиссёру вымышленного М.А. Булгаковым Независимого театра, воссоздал в театральном помещении атмосферу «столкновения масс».

Эта «интродукция» показывает, какие потрясения послужили начинающему литератору Сергею Леонтьевичу Максудову материалом для романа «Чёрный снег» и основанной на этом романе пьесы для Независимого театра.

Постановщики Студии театрального искусства соединили, казалось бы, несоединимое: следуя букве «Театрального романа», они сделали Максудова начинающим, даже очень молодым, литератором, и воплощает эту роль начинающий актёр Иван Янковский (внук покойного Олега Янковского). С другой стороны, они без обиняков назвали вещи своими именами: в постановке С.Женовача фигурируют роман «Белая гвардия» и, соответственно, пьеса «Дни Турбиных», созданные М.Булгаковым всё же в более зрелом возрасте.

«Театральный роман» – весьма плодотворный материал для инсценировок: диалоги и отдельные реплики почти сплошь красноречивы, остроумны и прямо просятся на сцену.

С другой стороны, довольно сложен драматизм произведения. Назвав спектакль «Записками покойника» (как в подзаголовке булгаковского произведения), театр указал, что внимание будет фокусироваться на главном герое. Практически всё действие происходит в его каморке, снабжённой балконом, олицетворяющим внешний мир. Все остальные герои будто являются ему в воспоминаниях и снах. Воспоминания и сны – важный элемент поэтики М.Булгакова, особенно часто встречаются эти мотивы в романе «Белая гвардия» и пьесе «Бег» (имеющей даже подзаголовок «Восемь снов»). Восприятие реальности как кошмарного сна берёт начало ещё в ранних рассказах писателя, когда он действительно был начинающим литератором. Таким образом, использование мотива снов и воспоминаний в поэтике спектакля вполне оправдано.

Декорации и освещение (автор сценографии Александр Боровский, художник по свету Дамир Исмагилов) выстроены так, что комната Максудова временами превращается и в гостиную Турбиных, и в кабинет Ивана Васильевича, и даже в репетиционный зал Независимого театра. Фотографии, развешанные по стенам, во второй части исчезают, и в перегородках зияют дыры, через которые в каморку заглядывают лица, вызванные кошмарами героя. Некоторые из них проникают в комнату – через дверь и иногда через люк в полу. Введён в произведение даже такой персонаж, как «Кошмар начинающего литератора» (его играет тот же актёр, который исполняет и роль Ивана Васильевича – Сергей Качанов).

Упор на трагической судьбе начинающего литератора придал действию необходимую сконцентрированность и драматизм. При этом постановочный коллектив, по-видимому, сознательно принёс в жертву часть блестящих диалогов и реплик-реприз. В спектакле почти нет присущей сатире Булгакова буффонады. Элементам гротеска, конечно, осталось место. К этому ряду, кроме использования кошмаров и кошмарных персонажей, можно отнести и исполнение роли секретаря Поликсены Торопецкой одновременно тремя актрисами (Катерина Васильева, Евгения Громова, Марина Шашлова). Эта героиня в самом деле выполняет сразу несколько функций: в качестве секретаря она одновременно печатает текст пьесы и изобретательно отвечает на телефонные звонки, а в качестве доверенного лица путешествующего по Индии Аристарха Платоновича (прототипом которого был В.И. Немирович-Данченко) передаёт указания актёрам, даёт поручения и устраивает выволочки техническому персоналу.

Максимально использованы возможности построения характеров центральных персонажей. Особенно выразителен образ Ивана Васильевича в необычайно достоверном воплощении С. Качанова: зритель как будто видит перед собой ожившего классика режиссуры. В точности такова, какой можно себе представить из текста М.Булгакова, и истеричная театральная прима Людмила Сильвестровна Пряхина (Ольга Калашникова).

Воплощение не только заглавной, но и некоторых других важных ролей доверено молодым актёрам. Например, редактора Рудольфи играет Григорий Служитель, а управляющего материальным фондом «Независимого Театра» Гавриила Степановича – Александр Суворов. Думается, что Гавриил Степанович в этой постановке всё же не «орёл».

С.Женовач включил в свою постановку и некоторые эпизоды из «виновника торжества» – пьесы «Дни Турбиных». Сцены возникают и в воображении героя, и наяву – в процессе репетиций под руководством Ивана Васильевича, довольно точно, с элементами доведения до абсурда воссозданных по записям репетиций К.С. Станиславского и его книге «Работа актёра над собой». Как ни парадоксально, персонажи «спектакля в спектакле» Елена Тальберг (Мария Курденевич), Николка Турбин (Вячеслав Евлантьев), Шервинский (Дмитрий Липинский) и Лариосик (Глеб Пускепалис) порой выглядят даже более реальными, чем окружающие Максудова люди: трудно отличить, где явь, где сон, а где игра. В этом проявляется волшебство искусства театра, которое и завлекло начинающего литератора, и погубило его.

Ильдар САФУАНОВ