Дискриминация по жанровому признаку

№ 2014 / 48, 23.02.2015

Не так давно комитет по печати и телерадиовещанию в Тульской области возглавила некто Оксана Коляскина. Первым распоряжением молодой чиновницы

Не так давно комитет по печати и телерадиовещанию в Тульской области возглавила некто Оксана Коляскина. Первым распоряжением молодой чиновницы стал циркуляр, разосланный по электронной почте во все районные газеты, – стихи не печатать. Да их, собственно, и так двадцать лет в районках не печатают, если только платное поздравление вроде: «Счастья Раечке желаем, с днём рожденья поздравляем…» Впрочем, к поэзии подобные публикации текстов столбиком никакого отношения не имеют. Почему у современных чиновников от печати такое стыдливо-брезгливое отношение к стихосложению? Невольно вспоминаешь и сравниваешь нынешнее время с эпохой предыдущего общественного строя, ностальгировать по которому официально как-то не принято.

В советское время в той же родной Тульской области в каждом из 28 изданий малого формата обязательно была своя литературная страница, которая худо-бедно, а раз в месяц знакомила районного читателя с произведениями матёрых и только что начавших искать свой путь в литературе сочинителей. При каждой редакции, как правило, были свои литобъединения, которые худо-бедно занимались популяризацией поэзии, искали новые таланты. Почти во всех районах, как правило, был и свой литературный лидер. В Узловой – это Николай Боев и Владимир Сапронов, в Плавске – Николай Акулиничев, в Белёве – Виктор Греков, в Новомосковске – Степан Поздняков… При всей самодеятельности провинциальной поэзии, из неё регулярно вырастали настоящие мастера слова, которых также регулярно (при всей сложности процедуры) принимали в Союз писателей СССР. А иные авторы из деревень и рабочих посёлков становились гордостью края. В Туле таковыми стали Лев Кондырев, Иван Панькин, Алексей Логунов, Владимир Лазарев, Наталья Парыгина, Анатолий Кузнецов, Валерий Ходулин

Я помянул поэтического энтузиаста из Новомосковска Степана Позднякова, о нём стоит рассказать несколько подробнее. Приехал он в тридцатые годы на грандиозное Бобринское строительство сразу после школы из рязанской глубинки. В сорок первом ушёл добровольцем на фронт, дважды (!) о нём печатали в газете некрологи, а он тяжело раненный упрямо выкарабкивался с того света на этот. В послевоенные годы, благодаря его стараниям, обиванию порогов высоких партийных и гулаговских инстанций вернулся к нормальной жизни другой поэт, к тому времени широко известный и популярный в стране – Ярослав Смеляков, который после немецкого плена отбывал срок на одной из местных шахт. Смелякову разрешили работать ответственным секретарём в местной газете «Сталиногорская правда», где рядовым корреспондентом вкалывал и Степан Поздняков.

Работа работой, но надо было где-то жить, спать, есть. Степан на доводы Смелякова («Донесут доброхоты – лагерника пригрел…») замахал руками: «Никаких! Пошли-пошли, будешь жить у меня, угол найдём». Койку Смелякова отгораживал от всей комнаты семейства Поздняковых шифоньер. Часто ему не спалось по ночам, и он вслепую царапал карандашом то на пачке из-под папирос, то на лоскутках случайной бумаги. А утром Степан первым слушал строки:

И ты услышишь в парках под Москвой

Чугунный голос, нежный голос мой.

В то время в Сталиногорске он написал много такого, что вошло в антологию советской поэзии: «Это кто-то придумал счастливо», «Кладбище паровозов», «Вот опять ты мне вспомнилась, мама», «Наш герб»…

Это были счастливые годы для местного литобъединения, для всей литературной жизни тогдашнего Сталиногорска. Особыми их сделал, осветил своим ярким талантом Ярослав Смеляков. Большой поэт буквально взорвал культурную жизнь маленького городка: грандиозные вечера поэзии в местном ДК (сохранились афиши того времени, набранные аршинными буквами «Сегодня в поэтическом вечере участвуют поэты – Ярослав СМЕЛЯКОВ, Степан ПОЗДНЯКОВ, Василий КУЛЯТОВ!») многочисленные газетные публикации, выступления в рабочих коллективах.

Несколько позже редакция выхлопотала Смелякову отдельную комнату, и он переехал на соседнюю улицу. Так вот, когда он задумал стихотворение «Наш герб», то закрылся в той самой комнате, а ключ в форточку отдал Позднякову (комнатку располагалась на первом этаже). Раз в сутки Степан приносил поэту железную чашку, завёрнутую в чистую тряпку (картошка, квашеная капуста, хамса), передавал в форточку, спрашивал: «Ну, как?»

Смеляков небритый и какой-то жалкий, рассеянно съедал передачку тут же на подоконнике, жаловался, что у него ничего не получается, отдавал чашку и говорил: «Ну, ладно, Степан, ты иди… спасибо тебе…» Ровно трое суток он провёл в затворе, истязая себя и своё воображение, но добился своего, социальный заказ выполнил на высочайшем уровне. А вы думали, что только Божье озарение и всё? Нет, ещё и труд, и затвор, и самоистязание – только так рождаются гениальные строчки:

И каблуками мёрзлыми стуча,

Внесла ткачиха свиток кумача…

А было тогда и Смелякову и Позднякову по 33 года.

Позже ему высочайше разрешили вернуться в Москву. Он был державным поэтом по всей своей сути, певцом и защитником России.

В своём известном стихотворении «Если я заболею, к врачам обращаться не стану» он пообещал нам, что уйдёт из жизни не больничным коридором, а огромным Млечным путём, заваленным облаками и звёздами, которых ему так не хватало в его земной жизни… Так оно и случилось.

Тульская губерния – регион уникальный: из четырёх губернаторов новейшего периода – трое сидели (один до сих пор сидит) в тюрьме. Первый из них, Николай Васильевич Севрюгин, в неволе вдруг стал писать стихи (позже он выпустит тоненькую книжечку со своими поэтическими опытами). После освобождения он говорил своим близким: «Если бы не стихи – я бы наложил на себя руки. Они помогли мне выжить, дали силы…»

Пишу эти строки при работающем телевизоре, по которому передают местные новости. Молоденькая телеведущая, рассказывая о соревнованиях по спортивному ориентированию, для красного словца замечает: «Как поёт в своей известной песне Юрий Визбор – «Если я заболею, к врачам обращаться не стану…» Бывает же такое. Встаю, выключаю телевизор и долго смотрю в окно.

Запрет на стихи, кажется, начал потихоньку возвращать нас к пещерной жизни, в которой главными ценностями были еда и тепло… Современное невежество уже не огорчает, а удручает. «Душа моя скорбит смертельно…»

Александр МЕСИТОВ,

г. ТУЛА


А ЧТО ДУМАЕТ О СВОИХ НЕРАДИВЫХ ЧИНОВНИКАХ ТУЛЬСКИЙ ГУБЕРНАТОР ВЛАДИМИР ГРУЗДЕВ?

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.