Тайна романа с постскриптумом

№ 2014 / 48, 23.02.2015

Эзотерические, философские, горестные и радостные, бунтарские и конформистские, 70-е годы прошлого века разворачиваются перед взором читателя в книге Нины Пушковой

Эзотерические, философские, горестные и радостные, бунтарские и конформистские, 70-е годы прошлого века разворачиваются перед взором читателя в книге Нины Пушковой «Роман с постскриптумом» (М.: Алгоритм). Разворачиваются, подобно чудесному цветку. Ведь здесь всё: и цвет, и запах, и шум уличный, и само настроение, всё – подлинное, настоящее, оттуда, «из-под глыб». Написано «прямым чувством жизни». И та предельная искренность, с которой повествуется история большой любви, захватывает вас, и несёт, словно ворох осенних листьев, туда, в блаженные годы нашей молодости.

Действительно, Москва, подобно спящей царевне, открывает глаза площадей, глаза арбатских переулков, глаза ночных огней, глаза витрин магазинов и салонов красоты на натянутом, словно струна, только что возведённом, великолепном (так нам всем казалось) Проспекте Калинина. В одной из витрин – посмотрите – фотографический портрет девушки-студентки, факультетской красавицы, у которой «глаза на полтора километра вперёд светят». О, да, широко распахнутые, как открытые настежь окна, глаза московской Ассоли заставляют останавливаться многих и многих. Не здесь ли Алексей Пушков впервые увидел её? Как знать. Аристократически чистый лоб, губы и нос, счастливо сочетающиеся в золотом сечении, на молодом лице подающей большие надежды актрисы. И всё бы хорошо: учёба в театральном институте, похвала преподавателей, вечерние прогулки по любимой Москве…

Но вечный сюжет повторяется снова и снова, писателям это хорошо известно, – зло жаждет уничтожить живое, искреннее, чистое, а всё доброе, благое, спасает нас от неминуемой гибели. Этот духовный конфликт блестяще выражен в тревожно пульсирующих текстах Нины Пушковой, особенно там, где её героиня балансирует на грани жизни и смерти, например, в рассказе о чудесном спасении на воде: «И вот, в одно из таких погружений, когда надо было всплывать, я вдруг почувствовала, что подо мной нет дна, такого мягкого, песочного, знакомого и даже родного, меня снесло в яму, я стала тонуть». Сколько таких мефистофелевских ям подстерегало нашу героиню в её жизненном плавании. И надо сказать, что люди-соблазны, а им по Слову евангельскому, «лучше бы не родиться», алмазным резцом художника-бытописателя изображены во всей своей неприглядной красе. Тут и полумифический Гамсахурдия, чьи психопатические метания чуть было не завели целый народ в ущелье ненависти и гордыни. Не каждой девушке дано противостоять тому бешеному напору, которым обладает человек-кентавр. И здесь мы видим, что привитая с детства порядочность, всегда даёт отпор насилию. Тут и режиссёр, унижающий актрис своей неукротимой похотью, и женщина-вамп, готовая на всё ради нестандартных наслаждений плоти. Так что мейнстрим вполне современный. Но как же мало осталось стойких оловянных солдатиков и кукол-неваляшек в сегодняшнем искусстве! Впрочем, они всегда есть, не стоит село без праведника, они всплывают из гибельных пучин мира, чтобы потом поведать нам о бесконечной силе Любви.

Как выстоять? Не упасть в грязь, когда толкают, и заманивают. На что опираться в минуты скорби и сомнения? Откуда черпать силы гамлетовского сопротивления? Ответ Нины Пушковой традиционен в лучшем смысле этого слова. От родимой почвы, от корней, от неба русского, от тех, гонимых, раскулаченных, что крест несли свой достойно и умирали, не проклиная страны, не предавая её святынь, завещая детям свою Веру в Россию. Молодая семья – это раковина, где в таинственном сумраке растёт жемчуг характеров, чтобы потом просиять на миру во славу супружеской четы. И в книге красной нитью прослеживается восхождение героини к пониманию своей роли в тандеме, своего долга перед избранным по любви супругом. И её избранник, говоря высоким штилем, оправдал упование и употребил все силы для служения родной стране и людям, живущим на бескрайних просторах России.

Общение с сильными мира сего, те мелкие детали, подробности (в которых, как говорится, «бог»), красноречивее иных занудных объяснений показывает нам изнанку западного мира. Без гнева и пристрастия, но с придирчивой точностью кинодокументалиста, ведётся повествование о её странствиях по белому свету. Прежде всего, объективность автора заставляет нас даже полюбить некоторых персонажей, которые, может быть, в контексте нынешних событий не всем симпатичны. Это и Клинтон, и Горбачёв, и известный советолог Киссенджер, бывший президент США Джеральд Форд, их жёны. Характеры очерчены быстрым пером журналиста, это живые люди, во всём их многообразии. А сколько истинных талантов вошли в книгу по праву их взноса в тот улей, что зовётся великим искусством! Дворжецкий и Янковский, Никас Сафронов, Илья Глазунов, Церетели и Волочкова и многие-многие другие. Общение с этими людьми, щедро отдающими своё знание жизни, несказанно обогатило писателя Нину Пушкову. Исподволь, глава за главой, в книге ведётся тонкая, тайная работа по выявлению второй, быть может, самой важной составляющей судьбы. Становится понятно, что без твёрдой мужской опоры, без фантастического трудолюбия мужа, крупного государственника и талантливого тележурналиста, не состоялась бы эта исповедальная книга, в этом и есть внутренняя, сокрытая от посторонних глаз, тайна «Романа с постскриптумом». Ведь «Постскриптум» Алексея Пушкова – прежде всего творческое озарение, их общее любимое дело, подвижничество во имя Родины. Думается, сама жизнь допишет эту книгу своими непредсказуемыми письменами.

Сергей КОРОТКОВ