СТОЛЕТНЯЯ ТРАГЕДИЯ ВОЙНЫ… (Детдомовские размышления в канун 70-летия Победы)

№ 2015 / 16, 29.04.2015

Смешала война у нас имена…

 

«В придорожной роще, недалеко от разбомблённого эшелона, ползаем мы, малые дети, возле мёртвой воспитательницы, которая сжимает в руках список нашей группы. Мухи ползают по её лицу. Время замерло. Недалеко догорают вагоны. Ветер треплет этот список, словно пытается прочесть его. Будто ветер войны хочет устроить нам перекличку. И я, бессловесный, ещё не умею говорить, но тревожусь – как теперь взрослые узнают наши имена? Тем более что имён в списке больше, чем осталось живых детей». Это мне приснилось накануне встречи с товарищами по детдомовской судьбе, когда душа была растревожена на всю свою неведомую глубину. Мучительная пытка надеждой и ожидание разгадки давней тайны – кто я? Откуда я? Где мои корни? Кто мои родители? – разбудили внутренние силы, извечную потребность в самопознании.

1 августа 1987 года в Днепропетровске собралось две тысячи бывших воспитанников детских домов разных лет. У многих представителей военного поколения были характерные фамилии – Неизвестный, Сирота, Орден, Пехота, Солдатов… Только Неизвестных насчитал семь человек. И у каждого трагическое родство с войной… Такого количества исповедей и удивительных встреч, такой высокой степени концентрации боли и радости ещё не знал Днепропетровск. И такой острой памяти:
…Наш Красноивановский детский дом из Криничанского района попал в Грузию, в село Коджори, там размещалось 18 детдомов с Украины и РСФСР! …А в Алтайском крае было сто двадцать! В том числе 4-й Днепропетровский. Ещё долго и после войны в стране было два 4-х Днепропетровских детских дома – один на Украине, а другой – на Алтае. …До сих пор помню, как привезли из Москвы в Днепропетровск в 38-м году детей, целый эшелон. 1-й детский дом полностью укомплектован москвичами, детьми репрессированных. Разместились в монастыре… На меня сёстры Рыковы, дочери поэта Кириллова, племянница Антонова-Овсеенко, Лида Ягода, Эльза Полен и другие москвичи больше влияли, чем наши воспитатели. А помнишь, нас эвакуировали под Караганду, а по дороге, на станции Джамбул, мы увидели группу голодных беженцев? Одна мама, светловолосая женщина, не выдержала крика голодных своих сыновей и бросилась под поезд. Пожертвовала собой, чтобы ребят взяли в наш эшелон, эшелон 1-го Днепропетровского детского дома…
Война. Привычное с детства слово наполнялось во время встречи детей и внуков войны всё новыми и новыми подробностями. Надеюсь, что правда о войне поможет усмирять романтический энтузиазм активистов «партии войны», которые появляются в каждом поколении во многих странах мира…
История детских домов стала частью трагической истории СССР.

Михаил Арошенко. Фото из архива “Взрослого детского дома” (автор – Алексей Арошенко)

В роковом 1917 году в 538 приютах Российской империи воспитывались 29 650 детей. А в 1921 году было уже более пяти миллионов беспризорных детей. (Меня и группу детей привезли из Днепропетровска в Щорский детдом в село Благословенное в 1951 году. Выяснил позже, в селе с библейским названием был детдом в 20-е годы, дети спали на полу, на соломе. Голодали…)
К 1924 году в детских домах находилось 280 тыс. человек. Но после голода 30-х годов и репрессий количество сирот снова резко увеличилось. По состоянию на 4 августа 1938 года у репрессированных родителей были изъяты 17 355 детей и намечались к изъятию ещё 5000 детей. Детям начали присваивать новые имена и фамилии.
После войны, новых репрессий и голода 1946 года в детдомах уже находилось более 700 тысяч сирот. В отчётах говорилось о 2.5 миллионах детей из «семей, временно впавших в нужду». Одной из причин детской беспризорности и сиротства была волна репрессий, последовавшая сразу после войны.
Детский омбудсмен Павел Астахов заявил, что сейчас в российских детдомах содержится больше детей, чем было после Великой отечественной войны. «Дети остаются без попечения родителей в силу разных причин, в том числе из-за асоциального поведения родителей», Гибридная гражданская война в разгаре?…
Три причины трагедии сиротства: война, голод, репрессии… В России за последние сто лет торжествовала война. Большевики, коммунисты, апологеты войны с собственным народом под видом классовой борьбы, борьбы с инакомыслием и т.д. – создали партию убийц! Ленин, сталинисты – это людоеды ХХ века… Сталин убил душу народа. Он был именно душегубцем. СССР был «кузницей» тел, воинствующего материализма. Душа, Дух – это невозможно в тоталитарном обществе.
…В оперативном плане работы нашего Щорского детского дома в селе Благословенном на 1950-й год были строки: «Задача работников дома состоит в том, чтобы воспитывать детей высокоидейными, культурными, всесторонне развитыми, активными строителями коммунистического общества, преданными… вождю и учителю родному Иосифу Виссарионовичу Сталину». Темы бесед: «И.В. Сталин – лучший друг советских детей». «Детство, юность и первые революционные шаги любимого вождя И.В. Сталина». «Сталинский план преобразования природы». «5 декабря – День Сталинской Конституции». «71-я годовщина со дня рождения И.В. Сталина». Как не вспомнить строки Саши Чёрного: «Каждый день по ложке керосина пьём отраву тусклых мелочей».
Есть о чём задуматься. Ныне роль Сталина положительно воспринимают 39 процентов россиян. Также, по данным социологов, 45 процентов респондентов считают, что жертвы, которые понёс советский народ в сталинскую эпоху, оправданы великими целями и достигнутыми результатами. Какими? Если в СССР выросло четыре поколения сирот, людей без корней…
Ныне выросло новое поколение «политических сирот». Прогноз печальный: этим людям нужна война, она их заряжает, даёт смысл жизни. Раньше считалось, что революции устраивают голодные. Увы! Революцию и гражданскую войну устраивают сытые, переевшие, перепившие, перегулявшие… Которым нужны острые ощущения. Сытое время завершается, мир одевается в защитную форму… В ближайшее время народ России уже идеологически подготовлен к новой «гибридной» гражданской войне. Которая идёт на Донбассе, скоро начнётся в других местах…

 

Взрослый детский дом

 

Говорят, что собираясь толпой, люди как бы уменьшаются в размерах. А мы, каждый из участников Днепропетровской встречи, как бы вырастали. Мы не были толпой. Мы были единым целым, собратьями по судьбе. Словно майские одуванчики развеял нас по свету ветер войны, а в 1987 году ветер перемен и надежд, собрал нас вместе в Днепропетровске. Ми организовали общественное объединение детей войны – «Взрослый детский дом». В 1990 году Днепропетровск ещё раз стал своеобразной детдомовской столицей СССР. Здесь состоялась всесоюзная встреча детей войны, приехали делегации и многих республик и областей. Клуб «Взрослый детский дом» стал первичной ячейкой Советского Детского фонда. Похожие встречи детей войны затем прошли в Ташкенте, Самаре, Екатеринбурге, Томске… У меня сохранились десятки магнитофонных кассет с уникальными записями участников этих встреч. Исповеди собратьев по судьбе помогли шире взглянуть на проблемы сиротства.

Неисповедимы пути господни, а пути людей не могут без исповедей:
…Он меня первый раз поцеловал, я побежала к врачу, говорю – я беременная. Как? У гинеколога глаза на лоб полезли. Он меня расспрашивает, в кресло садит… Ну и дурой была! Потому что в книжке вычитала: «Они поцеловались, потом долго смотрели на закат, а вскоре у неё родился ребёнок…». Вот такое мы в детдоме образование получили сексуальное, это при том, что одна девчонка забеременела на самом деле…
…А я в ремесленном на свидания не ходила, стеснялась своей робы. Нам ничего не дали после детдома. Бельё постираю и ночью на себе сушу, потому что подмены нет. И первую любовь в себе засушила, слезами… Не думала, что слёзы сушат…
…И я обижаюсь на детдом: так хотела учиться, но поссорилась с начальством, и меня после девятого класса отправили в ремесленное, десятый класс окончила почти одновременно с сыном. Было бы образование – иначе всё сложилось бы!
Оглядываясь на былые дороги, дети войны задавали вслух жгучие вопросы: почему они оказались не готовы к жизни? К реальной, а не радиогазетной… Почему в них осталась обидчивость, ранимость, агрессивность? Но и – чувство коллективизма, справедливости, понимания, что война – трагедия, мировое зло… Мой товарищ по детдому Алексей Беляев был дважды ранен во Вьетнаме, у него осколком американской бомбы срезаны пальцы на левой руке… Записал его слова (и вставил потом в книгу «Взрослый детский дом»): «Мне дорого огневое братство солдат нашей роты, но роднее и ближе – детдомовцы, дружба, первая любовь».
«Я нашёл своих родителей, когда мне шёл девятнадцатый год! – написал во «Взрослый детский дом» майор запаса Александр Фёдорович Жихарев из Днепродзержинска. – Они долго искали меня среди хаоса войны, а потом усыновили мальчика из детдома и записали на моё свидетельство о рождении. И когда я к ним приехал, то в семье оказались два Саши Жихарева. Мой собрат-детдомовец погиб вскоре, по документам выходило (у меня есть свидетельство о смерти на своё свидетельство о рождении), что меня не стало… Такой вымысел придумала жизнь, судьба. Теперь у меня взрослый сын – недавно закончил армейскую службу за границей, выполнял интернациональный долг, дочь – школьница. Хочется, чтобы мои дети, дети всей планеты были счастливы, знали тепло нежных материнских ладоней и отцовскую ласку. Когда я останавливаюсь у братских могил, то невольно ищу знакомые фамилии на плитах. Нахожу и думаю, что здесь захоронены, может быть, отцы моих товарищей детдомовцев».
Запомнил слова детдомовки из Узбекистана: «Мы, детдомовцы, гостеприимны, чувствительны, отзывчивы, крепки как сталь, теплы как солнце, добры как хлеб»!

Пусть нам выпали новые беды,
Отступленья и горечь утрат,
Но мы – дети и внуки Победы –
Нам победы ещё предстоят!

 

Михаил АРОШЕНКО

 

г. ДНЕПРОПЕТРОВСК,

Украина