ЛИТЕРАТУРНАЯ ПАЛАТКА НА ОДИЧАЛОМ ПОЛЕ

№ 2015 / 29, 06.08.2015

ЕЩЕ ОДНА ШАРАШКИНА КОНТОРА

 

Год литературы поневоле стал своего рода смотром тех клеточек писательских сообществ, что мутируя, а иногда и самооплодотворением нарождались на постсоветских пространствах. В основном, в Москве. Это периодические издания – «толстушки» и газеты периодически взывают куда-то вверх, стеснённые в средствах, отправляющие в длительные отпуска за свой счёт сотрудников. Но всё же кому-то в это кризисное время – хорошо, кто-то кипит инициативой, и, видимо, не на пустой самовар кипит, так сказать…

17

То из этой самой палаты, как из депо, выезжает и пыхтит в сторону Калининграда «Литературный паровозъ», то «Таврида» зовёт знакомые всё лица – актуально, политически взвешенно, явно бюджетно… Но если заглянуть за подкладку литературной палаты, там ничего о взаимоотношениях с государством не сказано, там только – об объединении внутри палаты всех бойко наплодившихся за «годы свободы» союзов писателей, аббревиатуры которых, как те А и Б только меняются местами на трубе… СРП, СПР, ПСПР, СЖР, РСП Литераторов, и даже СП ООН! Есть и такой. При этом одному союзу писателей – Союзу российских писателей, полумёртвому, о котором давно ни слуху, ни духу, всё же отдаётся в Палате приоритет, о чём свидетельствует и соседняя табличка на улице Воровского (ах, простите, Поварской), и настойчивое упоминание в пресс-релизах.

Само слово «палата» – из дореволюционного прошлого, откуда заимствовали чинуши «новой России» немало, помимо твёрдых знаков в логотипах «новых старых» газет. Счётная палата вот, например, стала вполне обаятельной и народом уважаемой синекурой для поколения ельцинских политиков. Но чем может заниматься структура, по собственному определению лишь координирующая и объединяющая осколки «тоталитарного» писательского сообщества?

Читаем на официальном сайте удивительные строки: «Продвижение ценностей и проблем сообщества писателей в российском обществе». Уже тут возникает сомнение в профпригодности данных литераторов – потому что само это дурацкое слово «продвижение» из лексикона товарно ориентированных пиарщиков крайне неуместно в нашем контексте. Ладно ещё ценностей (они, ценности писателей – сильно отличаются от неписательских?), но вот продвижение проблем – это что такое? Продвижение в какую сторону – углубление проблем или их разрешение? И этот ляпсус – визитная карточка «палатки».

Далее – веселее: «Формирование практик чтения. Россия в Советское время и до Революции была литературоцентричной страной. За последние 25 лет эта традиция рассыпалась. Задача в том, чтобы ориентация в литературном процессе стала атрибутом культурного, приличного, статусного человека». Спасибо, конечно, что наше время и наш Октябрь с большой буквы – хотя и тут слышится некое пренебрежение. Мол, читали до вашей революции не меньше… Да как раз ещё как меньше, поскольку образование было сословным! И вот только после ликбеза и прочего «кровавого» насилия большевизма Россия стала самой читающей в мире страной, чем восхищался в 1937-м Лион Фейхтвангер:

«Жажда чтения у советских людей с трудом поддаётся вообще представлению. Газеты, журналы, книги – всё это проглатывается, ни в малейшей степени не утоляя этой жажды. Я должен рассказать об одном небольшом случае. Я осматривал новую типографию самой распространённой московской газеты «Правда». Мы расхаживали по гигантской ротационной машине, занимающей первое место в мире по своей производительности; в течение двух часов она отпечатывает два миллиона экземпляров газет. Машина в целом похожа на огромный паровоз, и по её огромной платформе длиной в восемьдесят метров можно разгуливать, как по палубе океанского парохода…»

Тут же выходит какой-то ликбез наоборот: мерзкое слово «статусный» так и выпирает. То есть чтение видится и «продвигается» именно как инструмент элиты, а уж гастарбайтерам новые романы читать незачем, их дело – элитную недвижимость строить… Но у литературных палаточников есть и на этот вопрос ответ – точнее «продвижение проблемы»: «решение социальных проблем с помощью постановки вопросов в актуальной литературе, психологическая помощь населению средствами художественного творчества, снятие социального напряжения – литература выступает в качестве арт-терапии.»

12

Это уже красиво! Я ведь школьным психологом работал, знаю. Эдакая ремесленно-психологическая роль литературке отводится. Успокоительная. То есть сами по себе проблемы классового общества представители вымирающего писательского сообщества намерены решать терапевтическим способом, не хирургическим. И не вспоминайте о Горьком. Пописали-пообсуждали и – «продвинули». Какие-то кишечные ассоциации и трактовки тут напрашиваются.

Впрочем, ладно бы это был просто чей-то убогий взгляд на литературу и современность – взгляд той самой московской богемки, что оказалась к началу 90-х антисоветчицей и радостно скандировала «Ель-цин, Ель-цин!», скандировала и вымирала… Но ведь эта структура освоила немалые бюджеты Года литературы. Даже на визитные карточки осталось.

Будучи тут совершенно внезапно, внесезонно не только приглашённым на поэтический вечер, но и читающим там стихи – я удивлялся солидности соседа. Вроде молод на вид, а уже как-то чиновно печален и пиджакаст. И, против условия читать только свои стихи – с профессиональным упоением читал Бродского (про «мой народ»). Что-то подозрительное и настораживающе вальяжное было во всём его облике. А потом возникла визитка – Брегман! Логотип «Года литературы», конечно же. «Бильжой начальник» – как говорила бабушка Эдуарда Рудыка. Вот куда побежали уверенным ручейком «толстовские» бюджеты… Это легко читается по списку приглашённых на их паровозикъ – междусобойчик за бюджетные средства это самое «то» времён стабилизации и кризиса. Если раньше бюджетирование подобных сомнительных структур проходило обсуждение на уровнях министерств, то теперь всё решают старые знакомства. Им вот – повезло, а ряду литературных изданий – нет. Которые бы поддерживать в первую очередь, ведь не «палатки», а «первичные органы издания» удерживают писательский интерес и некую даже конкуренцию творческую стимулируют. Но старейшим изданиям предоставлены все просторы рынка, его поля чудес со знаменателем «статусная конкуренция».

«Событиеф у людей, событиеф!» – они и балы кочевых культур (правда, причём тут литература?!) устраивали, и Волгина показали таврическим девушкам, и других с недавних пор любимых Кремлём авторов… А платили-то за все эти поездки и коленки – мы с вами, из нашего бюджета брали приближённые руки купюры. Ну, вот вам и ответ на вопрос «где деньги, Зин», что лишь на Красной площади опредметились немного, а остальных-то и след простыл. Расползлись по кармашкам «палатки», в частности.

Дмитрий ЧЁРНЫЙ

 

P.S. Когда материал подписывался в печать, выяснилось, что руководитель Литературной палаты Георгий Брегман – сын первого секретаря Союза российских писателей Светланы Василенко. Теперь всё стало понятно: под флагом заботы о литературе кто-то делает семейный бизнес и пиар. А в проигрыше, естественно, писатели.

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.