Владимир Карпов. Как МЫ бы МОГЛИ бы

№ 2015 / 43, 02.12.2015

В фильме Галины и Анны Евтушенко «Толстой и Ганди: двойной портрет в интерьере эпохи» есть такой эпизод – в Яной Поляне две лошадки, разделённые изгородью, тянуться друг к другу, «любезничают», заботливо ласкаются, играют. Красивая картинка, тёплая, поучительная для людей. Эту «сцену» не сделаешь постановочно, её нужно было «поймать», и сколько уж для того потребовалось времени, внимания и понимания, как важна она в контексте фильма. Слова песни Бачурина вспоминаются: «Бежит ручей, ручей течёт, в нём играют в чёт– нечет стрекозы и рыбы, как мы бы могли бы…»

 

Фильм документально повествует о том, как всемирно признанный писатель Лев Толстой получил письмо из Англии от безвестного молодого человека по имени Ганди. Великий Толстой ответил. Завязалась переписка, из которой, во многом, вызрела личность великого Махатмы Ганди, учителя индийского народа, повлиявшего на судьбу своей страны и мира.

Удивительно: я присутствовал на двух показах этой картины о двух миротворцах, противников любого насилия, и оба раза после просмотра зрительский зал делился на противоборствующие стороны. В Ясной поляне фильм смотрели писатели, участники ежегодных Литературных встреч. Анатолий Ким с присущей ему способностью с каждым произнесённым словом открывать мир, увидел основную идею фильма, а пожалуй, всего «толстовства» в последнем письме Льва Николаевича к Ганди, где речь идёт об одном жизненном случае. На выпускном экзамене по Закону Божьему архиерей задаёт вопрос: «Допускает ли христианство смертную казнь?» Существует положенный ответ: «Допускает на войне и при казнях преступников». Вдруг одна девушка, после мучительной внутренней борьбы, твёрдо отвечает: «Нет». И архиерей в споре был вынужден отступить. В фильме этот сюжет преподносится очень весомо. Есть и фотография девушки. И Ким, теперь уже с присущей ему способностью стать восточным благоговейным человеком, сказал, что Галина Евтушенко сегодня и есть эта девушка. И в нашем времени она говорит это милитаристскому миру: нет! Глаз его уловил ещё и невероятную схожесть Галины с той девушкой, которая смотрела с экрана на фотографии времён 19 – начала 20-го столетия. И это так: Галина действительно похожа. А если бы Ким ещё видел второго автора фильма – Аню Евтушенко, которой не было на обсуждении, дочь Галины, – то просто одно лицо!

Что тут началось, ребята! Арсен Титов, выросший на Кавказе писатель из Екатеринбурга, со «сталинскими» усами и лёгким грузинским акцентом, придающим речи серьёзный воинственный оттенок, прочитал целую отповедь непротивленцам, ибо государство должно себя и своих граждан защищать. И это, при современной ситуации мира, весьма актуально.

Кадры фильма Галины и Анны Евтушенко то и дело возвращают нас к образу войны. Накапливаемые человечеством боеголовки штампуются на глазах, идут потоком.

 

Ныне, каждый день в информационных новостях, мы видим, как они действуют. Но, увы, оружие массового поражения тиражируется и на противной стороне, и мы также знаем, что происходит.

Энциклопедист Владислав Отрошенко тотчас отнёс нас к образам священных книг зороастризма Авесты, где добро не отвечает за зло, и в праведном бою нет убийства. Словом, дело зашло далеко, и пора было снова вспомнить древних: и ты прав, и ты прав.

Перед просмотром фильма в посольстве Индии предварил действо сам посол г-н Рагхаван. Было заметно, как первые же кадры приворожили зрителей: Индия, весело вьются по земле обезьянки, успевая подхватывать брошенные людьми ломтики. Россия, припрыгивают собачки, озорно хватая падающие из рук кусочки. Эта «перекличка» образов возникает на протяжении всего фильма, так что иногда хочется воскликнуть: «Индия – это почти Россия! А Россия – почти Индия!». Какие лица! И там, и тут! Мелькнёт – и виден характер! Хотя «фактура», конечно, разная: там слоны, индийцы в колонии Англии, где их палками, ради забавы, избивают «цивилизованные» наёмники. Громадный поток людей, идущих вслед исхудалого – как говорится, в чём душа держится? – старика. Божьего человека Ганди, у которого, к этим летам, душа была в размер всей Индии. И больше: с захватом Ясной Поляны в России. Какое всенародное почитание! Махатма Ганди объявляет голодовку, требуя прекращения войны, и люди складывают оружие! И это всё продолжение того самого «нет», о котором писал ему в последнем письме Лев Толстой.

Ганди убивают прилюдно, на глазах тысяч и тысяч людей: чем так насолили миру противники войн?

В завершении фильма посол Индии г-н Рагхаван – теперь уже в кадре, – находясь в Ясной Поляне, говорит о безусловном влиянии Толстого на формирование Ганди, что последний открыто признавал и сам.

После фильма поток абсолютно восторженных голосов прервал индолог. Претензии у него были серьёзные. Спасибо ему, теперь и я знаю, в чём разница между «индийцем» и «индусом» (утешает, что эти понятия и сам Толстой обозначал произвольно). Индийцы – этнос. Индусы – религиозная общность. Да и поди, не спутай: вот за Махатмой Ганди – кто идёт? Этнический или религиозные поток людей?

Один из знатоков современной Индии высказывался в том плане, что сегодня к Ганди на его отчине отношение двоякое: как будто прежде было однозначным?! Зарезали ведь, да ещё подло, прикинувшись почитателем.

Право на насилие отвоёвывает и «расчищает» себе место. Понятно, под предлогом высоких целей.

Для меня же фильм «Толстой и Ганди»: двойной портрет в интерьере эпохи» – именно об этой связке, учителя и ученика, двух духовно сильных личностей, преемственности. В наши времена девальвации литературного слова, занесённого слоями «информационного потока», – фильм возвращает нас к пониманию могущества слова. Сказал один – второй услышал. Жизнь одухотворена. Мы привыкли изучать историю войн, но цивилизация движима только миротворческим созиданием. Махатма Ганди обращался письмом к Гитлеру. Если бы тот услышал его – услышал бы и Толстого. И вызволил бы из себя то, что некогда понуждало будущего диктатора браться за кисть, писать картины, музицировать на фортепиано? Но не услышал. И нет его в движении цивилизации. Тень и пугало. Это уж я пытаюсь обратиться к тем, кто сегодня разверзает пространство бытия насилием…

Лошадки, разделённые сотворённой людьми изгородью, играют, милуются. Как мы бы – могли бы.

 

Владимир КАРПОВ