КОГДА РАЗВАЛИВШИМИ ВСЮ АРХИВНУЮ ОТРАСЛЬ РУКОВОДИТЕЛЯМИ РОСАРХИВА АРТИЗОВЫМ, ТАРАСОВЫМ И НАУМОВЫМ ЗАЙМЁТСЯ КОНТРОЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ПРЕЗИДЕНТА СТРАНЫ?

№ 2015 / 46, 23.12.2015

Цинизму и хамству руководителей Федерального архивного агентства нет предела. Историки постоянно ловят их на откровенном вранье и подтасовке фактов, а обнаглевшие чинуши и в ус не дуют.

Нужны примеры? Пожалуйста.

Замруководителя Росархива г-н Тарасов ещё 7 августа 2014 года письменно обещал историкам проработать вопрос «о возможности предоставления пользователям полного перечня всех фондов, хранящихся в РГАНИ, в том числе находящихся на закрытом хранении». Но за год с лишним он в этом плане так ничего и не сделал. Повторю: ничего. Я вынужден был 4 декабря 2015 года в статье «На фоне семимиллиардных трат» напомнить ему о данном им слове. Ну и что? Как Тарасов прореагировал на обвинения в том, что слова у него расходятся с делами и что он – всего лишь обещалкин? 16 декабря 2015 года этот бессовестный чинуша ответил: «По состоянию на 07.12.2015 г. на официальном сайте РГАНИ из 68 фондов, хранящихся в архиве, размещён список 29 фондов, открытых для использования в читальном зале архива. Документы иных фондов пока недоступны пользователям, поскольку находятся или на секретном хранении, или закрыты фондообразователями». Каково?

Во-первых, неужели г-н Тарасов, за те четверть века, которые он просиживает штаны в Росархиве, так и не уловил разницу в двух вещах. Мы в данном случае ставили вопрос не о доступности того или иного фонда. Мы хотим увидеть перечень всех фондов. Что незаконного в этой нашей просьбе?

Во-вторых, как согласуется отписка г-на Тарасова с тем, что названия большинства хранящихся в РГАНИ фондов давно рассекречены? Специально для Тарасова даю справку о том, где такая информация имеется. Не поленитесь, господин чинуша, лично просмотреть листы 80–82 из дела 483, указанного в описи 59 фонда 5. Тогда вы узнаете о наличии в РГАНИ хотя бы фондов «Центральная Ревизионная Комиссия» или «Среднеазиатское бюро ЦК КПСС (1962–1964)».

В-третьих, в РГАНИ хранятся фонды множества партий, созданных в начале 90-х годов и проповедовавших левые взгляды. Часть из этих партий приказала долго жить. Фонды этих партий никогда не имели грифа секретности и никакие фондообразователи их не закрывали. Однако в доступном перечне «список фондов РГАНИ» эти фонды не указаны. Почему?

Ответьте, господин Тарасов, почему не исследователи, а руководство РГАНИ решает, какие фонды могут предоставлять для наших историков интерес, а какие нет? Почему Томилина и Шевчук за меня решают, интересен ли мне фонд бывшего второго секретаря ЦК Компартии Азербайджана Виктора Поляничко или нет? Обязанность руководства РГАНИ – указать имеющиеся в архиве фонды, а дальше уже исследователи должны определять, стоит ли им тратить время на изучение этих фондов (разумеется, если эти фонды рассекречены).

Кстати, о рассекречивании. Помнится, руководитель Росархива Артизов в первую нашу встречу в июне 2014 года уверял меня, что после завершения процесса рассекречивания тех или иных дел исследователи могут заказывать их для изучения уже через два, максимум три месяца. Но это оказалось, мягко говоря, неправдой. Я уже приводил вопиющие примеры многолетнего сокрытия руководством РГАНИ рассекреченных фондов Хрущёва, Брежнева, Андропова, Черненко и Суслова. Когда часть фонда Суслова была рассекречена? В 2004–2006 годах. А когда исследователи получили к этой части доступ? Лишь летом 2014 года. Так от кого г-жа Томилина почти десять лет прятала фонд Суслова? Позже выяснилось, что целое десятилетие ушло якобы на создание страхового фонда. Но Артизов с Тарасовым сами, похоже, в эту сказку Томилиной не поверили. Иначе б они не депремировали её в 2014 году.

Теперь новую сказочку г-н Тарасов поведал о том, почему годами Томилина скрывала от исследователей фонд Брежнева. Он сообщил: «…данный фонд из Архива Президента Российской Федерации был передан на государственное хранение в РГАНИ в 2009 – декабре 2010 гг. без страхового фонда и фонда пользования. Сотрудниками архива был проведён объёмный комплекс работ по подготовке дел фонда для обеспечения доступа к ним пользователей: переплетено 1611 дел, осуществлена полистная проверка дел после переплёта, проставлены штампы «рассекречено» против заголовков дел во всех экземплярах описей и на делах, внесены соответствующие изменения в учётные документы архива. Описи рассекреченных дел в полном объёме по фонду № 80 были переданы в читальный зал в июле 2014 г.».

Г-н Артизов! Вы же сами меня убеждали, что на все процедуры от рассекречивания до передачи дел в открытое пользование у вас отведено от двух до трёх месяцев. А тут ушли целые годы. Как же так? И как вы прокомментируете, что в эти же годы руководство РГАНИ беспрепятственно допускало к фонду Брежнева нужных ему людей? Вот так: одним Томилина показывала фигу, а другим – всё на блюдце преподносила. Интересно, бескорыстно ли?

Кстати, этой осенью РГАНИ вновь закрыл почти весь фонд Брежнева, пока на полгода. Якобы из-за выставки. Позвольте, а где все ваши страховочные фонды, господин Артизов и госпожа Томилина? Потом, вы что, не знали, что будет выставка? Почему заранее не сделали копии?

Но о чём это я? О каких копиях? В РГАНИ, по утверждению начальницы одного из отделов Александры Соколовой, до сих пор даже не приступали к оцифровке фондов. Как смеются сотрудники архива, Томилина и слова-то такого не слыхала – оцифровка, она предпочитает по старинке делать с оригиналов микрофильмы.

Беда в том, что Томилина, видимо, ещё со времён своей работы в ЦК, научилась лишь нагло врать. Я лично в 2014–2015 годах уличил Томилину в многочисленных фактах лжи. Но г-н Тарасов очень боится организовать проверку РГАНИ. Он, как правило, слепо в своих ответах переписывает лживые информации Томилиной. Вот и 16 декабря 2015 г. Тарасов сообщил: «Относительно участия З.К. Водопьяновой в подготовке изданной за рубежом публикации об убийстве Кирова. По информации РГАНИ, З.К. Водопьянова не выявляла документы по теме данной публикации, она работала с документами в рамках их подготовки к последующему рассекречиванию (в середине 1990-х гг.). Подготовка данной публикации осуществлялась в середине 2000-х гг., когда З.К. Водопьянова в архиве уже не работала, поэтому Ваши утверждения о «присвоении результатов чужой работы» не состоятельны».

Заметили, как г-н Тарасов увернулся от прямого ответа? Он не стал проводить служебное расследование по приведённым фактам, а сослался на информацию РГАНИ. Это обычная его практика.

А суть в чём! В середине 90-х годов Водопьянова по поручению Росархива и Комиссии по реабилитации политических жертв А.Н. Яковлева (в которой работал отец нынешнего замруководителя Росархива Наумов) занялась подготовкой сборника об убийстве Кирова. В процессе работы ею была подготовлена трёхтомная рукопись. Но у нас её так и не издали. По одной из версий, тема убийства Кирова заинтересовала тогда одного денежного зарубежного заказчика. В итоге Фонд А.Н. Яковлева оказался обманут. А выявленные Водопьяновой документы потом всплыли на Западе. Причём на Западе составителем документов значился уже заместитель директора РГАНИ Прозуменщиков, чьё имя на многих листах использования документов в делах об убийстве Кирова вплоть до 2014 года вообще не фигурировало. Вот откуда пошли разговоры о присвоении Прозуменщиковым результатов чужой работы. Судя по всему, именно Прозуменщиков передал на Запад оставшиеся от Водопьяновой ксероксы документов, не проверив даже, все ли документы были рассекречены или часть материалов оставалась на секретном хранении. Кстати, всё это можно проверить, изучив соответствующие договоры с зарубежным заказчиком. Да и сама Водопьянова не в такой уж недосягаемости находится, с ней легко связаться через другой архив – РГАЛИ. Но, повторю, Тарасову некогда во всё вникать. Он привык слепо копировать наглую ложь Томилиной.

Может, и впрямь права Ольга Леденцова, которая ещё недавно работала в приёмной г-жи Томилиной? Сколько раз она спрашивала меня: чего я добиваюсь, мол, всё равно Росархив ничего не проверяет, спуская все вопросы Томилиной. Какой толк жаловаться на Томилину и Прозуменщикова, если все письма и статьи потом к ним же и возвращаются, а те отделываются лишь отписками.

Была, правда, ещё год назад у меня робкая надежда на начальника профильного управления Росархива г-на Юрасова. Но умные люди мне сказали: не обольщайся. Мол, он – пустое место. Так оно, в общем-то, и оказалось. Когда г-ну Юрасову выводить на чистую воду Томилину и Прозуменщикова, если он сам никак от кормушек оторваться не может. Помните, он одно время был директором Российского гуманитарного научного фонда, который занимался выдачей грантов в том числе историкам? Его ведь из этого фонда убрали не просто так. А что потом? Он вдруг получил сразу два новых хлебных места: в Росархиве и в Институте российской истории. В Институте его назначили аж заместителем директора по науке. А за какие научные заслуги? Этот вопрос я как-то задал члену-корреспонденту Российской академии наук Андрею Сахарову. Но Сахаров сразу отрёкся от Юрасова. Он уточнил, что заместителем директора Юрасов стал не при нём, а уже при его преемнике. Сахаров добавил, что когда-то Юрасов, занимавшийся псковскими древностями, подавал некие надежды, но потом предпочёл заняться административными делами и как исследователь уже ничего не добился. А за что его приветил новый директор института, неясно. Может, бывший специалист по псковским древностям кому-то дал обещания поспособствовать с допусками в архивы. А что? Та же г-жа Томилина сколько лет подпускала к рассекреченным фондам не всех историков, а только нужных людей. (А теперь её команда волюнтаристски закрыла для исследователей рассекреченные дела О.Куусинена,
Л.Красина, Г.Чичерина, других видных партийцев. Она то выдаёт дела 1 и 2 из описи 62 фонда 3, то не выдаёт. В общем, что хочет, то и творит, в зависимости от того, позвали ли австрийские коллеги Томилину за счёт Австрии прогуляться по Вене или нет.) Чем Юрасов хуже? Во всяком случае в последние годы ему заниматься проблемами Росархива некогда, все силы у него забирает административная деятельность в Институте российской истории.

На наших глазах тот же РГАНИ превращается в геронтологический заповедник, в котором правит бал 82-летняя некомпетентная бабушка.

В общем, грустно всё это. Одно ясно: пока в руководстве Росархива будут находиться Артизов, Тарасов, Наумов и Юрасов, ничего хорошего ждать не приходится. Нам будут продолжать лгать, что все документы и картотеки якобы засекречены, а потом эти же засекреченные документы начнут всплывать на Западе (как было в 90-е годы с плёнками, содержавшими документы отделов ЦК КПСС за 1950–60-е годы, или в «нулевые годы» с материалами об убийстве Кирова).

История с подвигом 28 панфиловцев нас ничему не научила. Все, кто пытался оболгать героизм защитников Москвы, по-прежнему рулят госархивами.

Спасти ситуацию может лишь президент страны. Когда-то В.Путин, пойдя навстречу академику А.Фурсенко, буквально приказал изворотливым архивным чинушам рассекретить и обнародовать фонды Политбюро ЦК КПСС с 1954 по 1964 год. Надо и теперь проявить политическую волю и заставить лжецов работать во благо страны. Хватит им разъезжать с яйцами Фаберже по разным Монако и порочить подвиги панфиловцев.

Мы хотим знать о нашем прошлом всю правду. И пусть Артизов со своей обанкротившейся командой нам не мешает.

Вячеслав ОГРЫЗКО