КАК «ВЕРА» А. СНЕГИРЁВА ОТРАЖАЕТСЯ В ТРЕСНУВШЕМ ЗЕРКАЛЕ

№ 2016 / 8, 02.03.2016

или РАЗНЫЕ “КОЧКИ” ЗРЕНИЯ

 

1. Точка зрения 
государственника-патриота

 

«Ни уму, ни сердцу»

(поговорка)

«Считайте это политическим доносом»

(из частного письма)

 

В конце 1860-х годов один из соредакторов «Отечественных записок», М.Е. Салтыков-Щедрин, писал в письме другому соредактору, Н.А. Некрасову, об одном опусе, который он обрабатывал для их журнала: «Ну и говнище этот роман Решетникова!..»

С чего это вспомнилось? Да как-то невольно пришло на ум после прочтения романа А.Снегирёва «Вера», за который он получил «Русского букера» за 2015 год. А жаль, что это пришло на ум. Талантливый писатель с острым и свежим взглядом на современность, написавший до этого три качественных романа, в этом случае дал, что называется, «петуха».
И вот что обидно. Ну, был бы Снегирёв в литературе постмодернистом, как и положено быть постмодернистом либералу по происхождению и по образу мыслей. И претензий бы никаких не было. Что возьмёшь с либерала? Так нет же, прошлые романы давали надежду, что реализм – это вотчина патриотов и около – такая же естественная среда обитания и для нашего среднезрелого прозаика.

Собственно, какие претензии можно предъявить «Вере» по большому счёту? Стиль? Автор – замечательный стилист, в упрощённом варианте прямо Набоков, «разорви меня де Голль», как сказал один телевизионный персонаж. Но стиль, столь подходящий к описанию частого абсурда современной жизни, становится поперёк глаза, когда А.Снегирёв начинает описывать войну, священную, между прочим, для нас войну. Текст сразу приобретает фельетонный характер, как раз в соответствии со стилем, который начинает диктовать свои права и тащить за собой. И чему я должен в этом случае радоваться? Родное село моих дедушки и бабушки сожгли в войну немцы. Соседнюю деревню тоже сожгли, но уже вместе с её жителями. А у писателя не оккупация, а фактически какая-то разлюли-малина. Всё так весело, с улыбочкой. Ну, председателя повесили немцы, одного-то!.. Добряки.
А сельчане? По автору, фашистам не помогали, но и не мешали. А описание разграбления колхозниками немецких могил с полуразложившимися трупами? А сцена мародёрства, когда Сулик у такого же вырытого рыхлого немца выбивает доской из черепа золотой зуб и прячет его под венцом дома про запас? Автору хоть кто-то рассказывал, как выглядят полуразложившиеся трупы? И чтобы дети!.. Даже боёв не было в описываемой деревне ни до прихода немцев, ни после их ухода. Откуда тогда у жителей привычка к возне с мёртвыми телами? Явный художественный перебор.

А знание деталей тогдашней жизни? В селе Ягодка немцы переименовали улицу Ленина в Кайзерштрассе! Не было тогда в деревнях и сёлах названий у улиц, как нет и сейчас. Ну, разве что только в очень больших по количеству домов и жителей сёлах, каковых немного, да в райцентрах.

А в мирное время? Екатерина отдала Сулика в интернат: «Вверила государству в связи с недостатком корма».
Выражение-то какое подлое подобрал наш писатель, видимо, гуманист и толерантец…

Может быть, дело даже не в этом. А в том, что либеральная радость от подленького описания – хоть и небольшого, почти пролога в романе – пусть грязной, кровавой, но для нас справедливой войны, пусть не всегда с праведными героями, но войны во спасение, может отравить чьи-нибудь, как раньше говорили, неокрепшие души. Это вам не «Молодая гвардия» с её воспитанием героизма на примере подвигов молодёжи. Т.е., появляется претензия идеологического характера к тексту: «Нам такой хоккей не нужен!» Одно спасение, что молодёжь не читает по доброй воле то, что по объёму превышает запись в Твиттере.

А.Кушнера (у него и стихотворение есть на эту тему – «Когдa б я родился в Гермaнии в том же году…») спросили за границей, в Австрии или Германии, – впрочем, это было в более благополучные для Европы времена, – почему он не переберётся на жительство, например, к ним: здесь всё так чинно, красиво, аккуратно, живи и радуйся! На что поэт спросил: а где его соплеменники, которые тоже радовались в своё время всему этому? И ответил сам: а поднялись струйкой дыма из трубы крематория в небо. Вот и вся красота.
А страна, где народ не столь изящен, как в Европе, где кислые щи, валенки, мат и водка, спасла его и других. И он ни за что не променяет её из благодарности к памяти тех, кто это сделал, потому что – очень важно! – он просто любит Россию и её народ.

По прочтении «Веры», понимаешь, что автор страну и народ как-то не очень привечает. И подумаешь: ну, не любит автор страну, так хоть на народ не гадил бы.

После всего этого говорить про Фёдора и Екатерину, Веру, её папу Сулеймана, его плоские религиозные искания и разочарования, проблемы у героини с деторождением, групповой секс с оравой таджиков и прочие прелести повествования, уже как-то не хочется. Тем более что по этому поводу в своих статьях практически всё сказали С.Морозов («Конспект «великого романа») и А.Кошелев («2015 – год козы по кличке Вера, Почему Снегирёва читать не стоит»), обе статьи опубликованы в «Литературной России» (№ 3, 2016 г.).

Есть ли какие-нибудь просчёты у А.Снегирёва ещё, помимо указанных С.Морозовым и А.Кошелевым? На наш взгляд, ошибка прозаика заключается в том, что он перепутал жанры: начал писать рассказ, а потом растянул его до размеров романа.

Даже, пожалуй, так: этот роман легко разбивается на отдельные рассказы (темы указаны выше: война и деды с бабками, папа Сулейман и т.д.). Взятые сами по себе, они только выиграли бы. И либеральный грех ёрнического отношения к Великой Отечественной войне можно было бы списать на недостатки одного рассказа. И тогда по поводу других, хотя бы про наименование Фёдором сына именем ашуга Сулеймана Стальского, ни у кого не возникло бы никаких вопросов: чего только в жизни не бывает (кстати, а почему не именем казахского акына Абая, который тоже пел оды типа «Сталин великий, как океан»)? И подобные казусы не наложили бы тень авторского произвола на всё романное повествование. А те же религиозные искания и отречения Сулеймана, изложенные в небольшом (или, наоборот, в большом) рассказе, смотрелись бы более органично.

И ещё. Где историческая перспектива? Ретроспективы нам итак за глаза хватит, не всё в советском проекте было ужасно и кошмарно, как пытаются внушить нам либералы. Где положительный герой? В конце концов, не одни же моральные уроды или психически ущербные персонажи окружают нас в реальной жизни. Спроси любого человека: ты – моральный урод или как? Хорошо, если по морде не получишь.

В общем, пусть и не так в лоб, но вопросы по прочтении «Веры» возникают. Может, хватит нас полоскать вместе с грязным бельём либерального осмысления нашей жизни? Не пора ли обратиться к более позитивным тенденциям в реальности, и не пора ли формировать этот позитив и в литературе?

Автор талантлив. Вопрос возникает один, но главный: а чему он служит, этот явный талант? «С кем вы, мастера культуры?» Ах, талант ничему не должен служить, кроме как самому себе? Ну-ну. И мы опять возвращаемся в таком случае к идеологической претензии. А ведь Президент России заявил недавно, что наша национальная идея – это патриотизм! Хотя, вообще-то, мы не одно поколение думали и продолжаем думать, что наша национальная идея – это светлое будущее.

И всё-таки, хочется надеяться, что эта стратегическая неудача послужит уроком прозаику. Как сказал один герой из кинокомедии «Небесный тихоход»: «Подбит, но выправится!..»

Хотя, может оказаться, что получение «Русского букера» – это личный Рубикон А.Снегирёва по окончательному переходу в лагерь премиального либерализма. От денежного добра нищеты не ищут.

Что до самого «Русского букера», то это иностранное извращение, из-за мягко говоря, не любви к России его жюрителей и платителей надо переименовать в «Русский сукер»!.. И мягко, и понятно, и цензурно.

 

2. Точка зрения либерала

 

«Кратк. – сестр. тал.»

(анекдот)

 

Начнём с того, что идеологическая претензия совершенно не состоятельна. Патриоты всё время забывают про нашу Конституцию. Она, святая святых, запрещает в стране диктат одной идеологии. Мы – страна с отсутствующей доминантной государственной идеологией (хотя на эту роль всё время пытается втиснуться православие; ислам пока не претендует, поскольку мусульман у нас пока всё же меньше). Уже поэтому А.Снегирёв имеет право писать о настоящем и прошлом, как ему угодно, хвалить и ругать кого угодно. Он же не воспевает фашистов? Нет. Возвеличивает дезертира и предателя Фёдора? Нет. Что говорить про выдуманного персонажа, если и в жизни десятки тысяч бывших полицаев и бандеровцев, отсидев свой срок, прожили дальнейшую жизнь относительно добропорядочными гражданами.

Что до не совсем симпатичного танкиста – деда Веры по матери, то и знаменитого маршала Жукова звали за глаза «мясником». В 1941 году и он слабину давал, плакал у Сталина. А уж что пёр, как говорят, из оккупированной Германии трофейное барахло вагонами, то про это и говорить нечего. Куда там две грязные картины, прихваченные танкистом в логове поверженного врага…

Претензии к стилю вообще смешны. Фельетонный характер нашего существования в этой стране таков, что стиль А.Снегирёва в «Вере» – это просто цветочки по сравнению с тем, каков должен быть этот стиль на самом деле.

Можно, конечно, поговорить и о проблеме положительного героя в романе. Даже у Достоевского в «Преступлении и наказании» есть, это проститутка Соня Мармеладова, свободная духом личность. У Л.Толстого в той же «Войне и мире» положительные персонажи гроздьями торчат на каждой странице. А если и не торчат, то подразумеваются. А в «Вере» кто это? Никто и звать его никак. Вина ли в этом автора? Нет, конечно, поскольку не видно положительных героев и в обыденной современной жизни – если не иметь в виду Героев России по военной линии, это святое – и если иметь в виду реалистический бытовой характер романа, за что так уцепились «патриоты». А что, во всех даже великих произведениях есть положительный герой? Тогда назовите положительного героя в «Мёртвых душах», «Истории одного города», «Собачьем сердце», наконец. Ау, где ты, герой?

С другой стороны, а нужен ли он автору? Роман, по сути дела, гротескно-сатирический, на наш взгляд. Наличие юмора у А.Снегирёва никто отрицать не будет. Грустный юмор – это ирония. Злая ирония – это уже сатира. Сатира в квадрате – это уже гротеск. А положительный герой в гротеске – нонсенс. Не считать же таковой Веру, жертву советского режима, которая и потеряла себя в жизни потому, что «совок» не мог дать ей полной свободы мироощущения и самореализации. Тем более, что путинский режим снова повёл страну по пути власти силовигархов, отсутствия среднего класса и гражданского общества, диктата государства и ущемления свободы слова. Поэтому даже в конце романа у Веры нет перспектив на дальнейшее, как, похоже, нет перспектив у России на свободное общество в условиях нынешней «вертикали власти».

Претензии к форме романа А.Снегирёва просто смешны. Рассказ, растянутый до романа? А как тогда быть с заявленной «государственником» и «патриотом» З.Прилепиным формой «романа в рассказах», коим, якобы, является его «Грех»? А по сути дела, просто цикл рассказов? Да ещё объявленный «книгой десятилетия» по версии «Большой книги». К нему-то чего претензий нет? «Веру»-то хоть прочитаешь, да не забудешь. А прочитаешь прилепинские «грехи», «лучшие» в десятилетии, – да, вроде бы хорошо, сочно, толково, даже захватывающе! – а через полгода с трудом будешь вспоминать, про что это? Ах, да, в начале что-то про любовь, в середине, кажется, про омоновские ботинки и их похождения, а в конце кто-то погибает, но кто? Вот тебе и форма, вкупе с содержанием!

С другой стороны, можно отметить, что одно из вот главных достоинств романа – краткость. А краткость, как известно, сестра таланта. И раз мы говорим об этом, значит, это талантливо; может быть, для кого-то и безобразно, но талантливо. И притягивание за уши С.Морозовым («Конспект «великого романа») имён авторов популярных в прежние времена народных «опупей» А.Иванова и П.Проскурина явно не к месту. Посыл, возможно, и один у ныне покойных литераторов и у нашего автора, но объёмы и итог разные. Что тут удивляться? Они жили и живут в разных исторических эпохах, которые и диктуют свою форму и объёмы текстов.

Идея «Большого романа» была не плоха. Вот А.Снегирёв и реализовал её современными средствами для современного читателя. Набор прост: не занудствовать, не громоздить, не навязывать явное и бесспорное.

А что до «Русского букера», то нечего на зеркало пенять, коли рожа крива! Вдобавок, своя рука – владыка. Да и признайтесь, пишут те же Д.Быков, А.Снегирёв, В.Сорокин, В.Пелевин и другие из либерального лагеря всё же интереснее и занимательнее, чем якобы реалисты.

 

3. Точка зрения читателя-обывателя

 

«Небоскрёбы, небоскрёбы,

А я маленький такой!..»

(В.Токарев, «Небоскрёбы»)

 

Читать «Веру» можно, написано действительно не занудно. Но как сказал Наум Коржавин по поводу стихов И.Бродского: «Духовно это не питательно…». Но всё же лучше так, чем как в анекдоте: «Казалось бы, зачем убийце убивать убийцу убийцы, но Донцову уже было не остановить…».

 

 Юрий ИВАНОВ

д. БАРДОВО, Псковская обл.

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.