Про Щёлокова – ещё раз

№ 2016 / 13, 30.03.2016

Третье издание книги в серии ЖЗЛ «Щёлоков» заставляет задуматься о причинах популярности у читателя фигуры советского министра внутренних дел, друга многих писателей и артистов того времени.

Николай Анисимович Щёлоков пал одной из первых жертв чисток деятелей брежневский эпохи. Самоубийством он, кстати, покончил, не при Андропове, пережив своего соперника, а в конце краткого правления Черненко, буквально за два месяца до прихода Горбачёва, который впрочем, не сулил ему ничего хорошего.
У Щёлокова, после резкого взлёта на репрессиях 37-го года, когда в двадцать девять лет он стал председателем Днепропетровского горисполкома, т.е. мэром одного из крупнейших городов Украины, долго не шла карьера. До пятидесяти шести лет он сидел в провинции, причём пиком его продвижения по служебной лестнице стал пост второго секретаря ЦК компартии Молдавии – одной из самых маленьких и отсталых республик СССР. Но Брежнев любил именно таких руководителей, которые последовательно проходили все ступеньки, а не тех, кто взлетал по ним прыг-скок, как комсомольцы типа Шелепина и Семичастного, чьим человеком был и Вадим Тикунов, которого сменил Щёлоков. Точнее, он возглавил вновь созданное общесоюзное Министерство внутренних дел, ликвидированное при Хрущёве.
Выдвижение на эту должность никому не известного провинциального и пожилого чиновника, который до того преимущественно занимался хозяйственным вопросами, было мудрым кадровым ходом Леонида Ильича. Щёлоков знал жизнь «изнутри», обладал громадным опытом и пониманием того, как работают и как нужно руководить сложными системами. Ну и умение разбираться в людях было сильно как в Брежневе, чьи выдвиженцы всегда работали подолгу, так и в Щёлокове, создавшем сильный управленческий коллектив в МВД.
После развала милиции при Хрущёве необходим был именно такой уравновешенный человек, умеющий работать на перспективу. Сергей Кредов подробно описывает начало деятельности Щёлокова – энергичные реформы в министерстве, подбор сильных кадров, повышение зарплат рядовому и младшему начальствующему составу, доплаты за звание офицерам, введение генеральских званий в милиции, создал Академию МВД. Авторитет министерства, милицейской службы резко возрос. Уже невозможно было представить погромы милицейских участков, которые стали частым явлением в последние годы правления Хрущёва.
Особое место в книге занимает повествование о начальнике штаба министерства С.М. Крылове, теоретике изменений в структуре МВД и правой руки министра, в судьбе которого было что-то демоническое. Проигравший в аппаратной борьбе и много на себя бравший, он покончил с собой, словно предвосхищая самоубийства Щёлокова и его жены. В глаза бросается большое количество суицидов среди руководства милицейской верхушки того времени – словно близость к оружию и власти не проходила даром. Но эти трагические события происходили уже на закате щелоковской эры, а тогда, в конце 60-х-начале 70-х был расцвет его детища.
Николай Щёлоков едва ли не первым из советских руководителей обратил внимание на необходимость пиара своего ведомства. Хотя особенным образованием министр не блистал, он не был совсем уж неразвитым в культурном плане человеком – в юности много занимался живописью, в зрелом возрасте посещал галереи и музеи, сбирал картины, вёл неустанно дневник, в котором не просто фиксировал события прошедшего дня, но и помещал свои размышления о жизни. Несмотря на идеологическую цензуру того времени, в фильмах было разрешено выводить глуповатых милиционеров, над которыми подтрунивали положительные герои – свидетельство невысокого статуса МВД.
Щёлоков переломил это отношение, при его непосредственном участии были запущены такие сериалы как «Следствие ведут ЗнаТоКи», «Рождённая Революцией», сняты многие фильмы о работе милиции, ставшие культовыми, например «Место встречи изменить нельзя» или трилогия об Анискине. Писатели детективного жанра стали уважаемыми людьми.

Сюжет, который отсутствует в книге Кредова, и который, думается, мог бы представлять интерес для исследователя – соперничество Андропова, который пришёл в КГБ одновременно с Щёлоковым, в плане пиара. Юрий Владимирович двигал своих писателей и режиссёров, да и сам писал стишки. Я уже упоминал в «ЛитРоссии» про заказ КГБ фильмов и книг про своё славное прошлое во время войны. «Семнадцать мгновений весны» и «Момент истины» стали наивысшими достижениями в этом жанре. Андропов брал качеством, Щёлоков – количеством. Впрочем, априори шпионские истории пользовались большим успехом, чем даже самые сложные уголовные дела, так что тут фора была у главы КГБ. Наиболее ловкие из мастеров искусств, такие как Юлиан Семёнов, успевали обслуживать оба соперничающих лагеря, в пандан к серии о Штирлице он создал, и перевёл в киноформат цикл про милиционера Костенко.
Серые обезличенные бюрократы из эпохи «застоя» предстают весьма индивидуализированными при более пристальном рассмотрении. Особый эпизод и книги, и жизни Щёлокова – дружба с четой Ростропович-Вишневская и фактическое содействие Солженицыну. Главный милиционер показал себя куда более вдумчивым, чем чекист Андропов или политпропагандист Суслов. Он вообще, на фоне остальной верхушки, выглядел наиболее умеренным, стараясь уберечь писателя от репрессий, тогда как Косыгин – любимчик многих и сегодня, предлагал сослать Солженицына на Крайний Север.
Кстати сказать, брежневская трилогия тоже свидетельствует в пользу Леонида Ильича. Он проявил самое человеческое, самое понятное желание рассказать о важных событиях, свидетелем которых стал. Ни Ленин, ни Сталин, ни Хрущёв (находясь при должности) подобных чувств не высказывали, также как Молотов или Маленков потом. Брежневская автобиографическая «опупея» – признак изменения в правящем слое СССР, его постепенного очеловечивания.
Закат Щёлокова наступил после смерти Брежнева. «Поэт» Андропов победил «художника». К тому времени тот уже был стар, утомлён и соратники стали подводить. Впрочем, никакой крупной коррупции обнаружить андроповским ищейкам не удалось. Все предъявленные ему претензии, скорее, проходят по графе «невнимательность». В те времена большие руководители не могли создавать себе состояний, находясь на полном гособеспечении, и потому граница между личным и общественным была весьма условной. По сути, основные претензии к Щёлокову сводятся к не вовремя возвращённым вещам, выданных хозуправлением в личное пользование.
Главу МВД погубила личная неприязнь Андропова, и «дух времени», который требовал ритуальных жертв, для сведения счётов с эпохой Брежнева. В перестройку фигура Щёлокова стала удобной мишенью для её прорабов. Впрочем, уже скоро личность министра стала раскрываться как не такая простая, и можно сказать, что сегодня для историка он вовсе не одиозный коррупционер.
Несмотря на то, что книга Кредова выходит уже третьим изданием, ряд фактических ошибок так и остаются неисправленными. Например, утверждение, что Черненко переехал в Москву позже Щёлокова. На самом деле Константин Устинович оказался там на десять лет раньше. Отчество первого секретаря Тульского обкома не Христофорович, а Харитонович. Думается, о Щёлокове будет написано ещё немало, в том числе
о его меценатской ипостаси.

 

Щёлоков/Сергей Кредов. – 3-е изд. – М.: Молодая гвардия, 2016. – 319 с.: ил.

Максим АРТЕМЬЕВ