ГРИШКА ОТРЕПЬЕВ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

№ 2016 / 13, 30.03.2016

Окончание. Начало в № 12.

7. Как цыплята попали
на сковородку…

 

Мне осенью прошлого года с горечью, перебивая друг друга, рассказывали вернувшиеся из Краснодара мои друзья – именитые писатели:
– Мы попали, как цыплята на сковородку. Мы ехали на сугубо литературное мероприятие – на конференцию памяти замечательного русского литературного критика. А вдруг оказались на грязном политическом шабаше.
– Мы поехали в Краснодарский край, потому что это казачья Кубань, а казаки всегда славились беззаветным служением русскому государству. Но мы почувствовали себя на конференции памяти Селезнёва так, будто мы ошиблись с билетом на поезд и оказались не на Кубани, а в захолустном, онемеченном бандеровском городке Западной Украины, где сейчас модно под любым предлогом поносить президента Путина и его ближайших сотрудников Руководителя Администрации Президента Сергея Иванова и Первого Заместителя Руководителя Администрации Президента Вячеслава Володина.
– Открывал конференцию и сделал основной доклад некто Казинцев. Серая личность, которого сам Селезнёв в русском кругу называл, – извините за резкость, «примазавшимся марксистом, лучшим учеником
факультета журналистики МГУ». Увы, лучшим учеником того, самого «дерьмократа» Засурского, что
подло подготовил главные кадры истеричных журналистов-дерьмократов» – «застрельщиков перестройки».
– Почему так произошло? А потому, что бывший декан факультета журналистики МГУ Ясен Засурский был одним из тех либералов, которые считают себя «гражданами мира». У факультета журналистики МГУ всегда была какая-то странная, не почвенная ориентация на сторону. Сейчас там, как ни странно, деканом Ольга Вартанова, специалистка по… Финляндии (???). Это что – основной профиль нашей русской журналистики?
– В 1999 году Вартанова защитила докторскую диссертацию по теме «Североевропейский путь к информационному обществу: эволюция финской модели СМИ». А Ясен Засурский, что характерно, был американистом, не вылезавшим из США. Тема его докторской диссертации: «Американская литература XX века».
Какое отношение это имеет к русской журналистике?
– Так вот, ещё патриот Селезнёв обращал внимание, что Ясен Засурский так полюбил шустрого студента Александра Казинцева, соратника диссидента Цветкова, эмигрировавшего в США по израильской визе, что даже оставил его в аспирантуре. А зачем? А чтобы закончить его воспитание на заранее предназначавшуюся ему роль «засланного казачка в духе «ереси жидовствующих» в «русский лагерь». Потому Засурский и назначил «Козявке» научным руководителем известную либеральную критикессу Галину Белую.
Мы вспоминали с друзьями, разочарованно приехавшими из Краснодара, что Юрий Селезнёв, как всем известно, был одним из самых признанных лидеров «русской партии». Но вот с «Козявки», как с гуся вода. Казинцев цинично утверждал в Краснодаре об Юрии Селезнёва прямо противоположное.
На примере Юрия Селезнёва ученик той ещё русофобки Галины Белой Казинцев сейчас подло утверждает вслед за предателем «агентом американского влияния» (это теперь доказано) А.Н. Яковлевым, что «русской партии» якобы никогда не существовало и не могло существовать в силу «исторической рабской психологии русского народа».
Мне даже друзья не поленились и возмущённо привезли несколько страничек, вырванных из стенограммы. Вот эти странички. Специально привожу их без малейших купюр.
Первый и ключевой тезис доклада Казинцева по творчеству выдающего русского литературного критика Юрия Селезнёва:
– Вовлечённость в политику принципиально отличала Селезнёва от многочисленных деятелей т. н. «русской партии».

Вадим Валерианович КОЖИНОВ

Спрашивается, почему это вдруг «принципиально отличала», если Селезнёв изначально как раз и был одним из самых активных деятелей «русской партии»? Как раз именно Юрия Селезнёва наследник Шолохова Сергей Семанов прочил уже даже в свои наследники у руля «русской партии». Только преждевременная смерть ещё совсем молодого Селезнёва якобы от инфаркта за рубежом пресекла этот вариант.
Но по новоиспечённому «Гришке Отрепьеву» получается, что, тем не менее, якобы «принципиально отличала». Мол, потому, что Селезнёв был прирождённым политиком, а «русская партия» политикой якобы трусливо не занималась. Тут уж я не могу не возмутиться. Спрашиваю, как один из многолетних лидеров «Русской партии внутри КПСС». А чем же ещё мы тогда занимались? Разве ни как раз именно тем, что мы вели хитрую, умную и абсолютно последовательную политику по продвижению «русской идеи» в программу космополитической
(= якобы «интернациональной») марксистско-ленинской формально единой, как сборная солянка, партии?!
Негласная, но весьма влиятельная «Русская партия внутри КПСС» поддерживалась такими знаковыми фигурами, как член ЦК КПСС, Нобелевский лауреат
Михаил Шолохов, как член Политбюро, глава ключевого Общего отдела ЦК КПСС Константин Черненко и как главный редактор правозащитного журнала «Человек и Закон» с тиражом 6 миллионов экземпляров Сергей Семанов. И – последовательно вела борьбу за влияние на элиту общества. В том числе и на кремлёвскую «номенклатуру». То есть боролась за политическую власть в русской стране.
«Русская партия внутри КПСС» поставила своей программной целью возвращение к Святой Руси. Потому что Святая Русь была оккупирована в 1917 году –
будем говорить прямо и без обиняков! – прикрывавшимися «воинствующим безбожием» иудейскими
«комиссарами».

***

И уж если предъявлять какие-то претензии конкретно к выдающемуся русскому литературному критику Юрию Селезнёву – автору программной монографии «В мире Достоевского» – буквально настольной, как библия, книги «русской партии», то предъявлять только за то, что по молодости он был порой слишком уж нетерпелив.
Мой давний самый близкий закадычный друг ещё с университета выдающийся русский историк и политик Сергей Николаевич Семанов, прославленный главный редактор правозащитного журнала «Человек и Закон», при мне не раз по-дружески внушал молодому Селезнёву, что он спешит, как легендарный Матросов, сразу лечь на амбразуру. А в любом бою, тем паче в бою идеологическом, мол, надо трезво уметь сначала прочно закрепляться на отвоёванных позициях. А не рваться только вперёд со штыком наперевес, рискуя потерять тылы, и получить разящий удар от противника в спину.

 

8. Поучительная справка
про суд над мелким бесом

 

Известно, что засылаемой в лагерь идеологического противника агентуре нередко делают нужную
биографию.
«Козявку» среди ура-патриотов Мариенгоф-Куняев стал продвигать практически в «серые кардиналы» своего журнала после широко разрекламированного суда над Казинцевым за якобы его патологический бытовой антисемитизм.
Напомню. Журнал «Наш современник» (1990, № 11), не проверив факты и ссылки, опубликовал грязную, совершенно вздорную и абсолютно бездоказательную статью Александра Казинцева «Я борюсь с пустотой», в которой Казинцев оклеветал «русскую партию Израиля» с помощью поддельных цитат (обычный способ работы профессионального провокатора).
Тогда особенно досталось весьма уважаемому в Израиле и во всём мире профессору Г.Брановеру. Израильская «русская партия»… А представьте, в Израиле есть такая партия, открыто и последовательно олицетворяющая себя с «русским миром», партия очень прорусская, состоящая преимущественно из ностальгирующих по «белым берёзкам», эмигрировавших в Израиль русских евреев. Я был в советское время ответственным редактором газеты «Голос Родины». Это была газета Советского добровольного общества по культурным связям с соотечественниками за рубежом (абсолютно со всеми советскими соотечественниками без исключения» – естественно, и с евреями-эмигрантами из СССР тоже). Так израильские евреи буквально завалили нашу газету «Голос Родины» слёзными письмами, как они тоскуют по опрометчиво оставленному, самому не антисемитскому в мире (они это за рубежом поняли!) «русскому миру» и как хотят, если нельзя вернуться, то хотя бы чем-то помочь своей второй Родине Святой Руси.

Так вот, израильская «русская партия», естественно, подала на Казинцева в суд. Адвокатом Брановера согласился стать известный своей принципиальностью и верностью Закону популярный адвокат Генри Резник. Он заявил на суде:
– Редакция «Нашего современника» не доказала, да и не пыталась доказать, что цитаты верны. Инициативой суда и усилиями нашей стороны неопровержимо установлено: отвратительное высказывание против русских моему доверителю приписано. В книгах «Возвращение» и «Из глубин», на которые ссылается Казинцев, подобный текст отсутствует. Обязанность опровергнуть разнесённую по свету ложь бесспорна.
Но самое страшное даже не это, а то, что провокация осуществлялась журналом «Наш современник» с далеко идущими целями, – скомпрометировать в американских интересах пророссийскую партию в Израиле.
Знаменитый адвокат Резник заявил на суде:
– Прочитав статью Казинцева «Я борюсь с пустотой», я пришёл к твёрдому выводу: несуществующая цитата распространена злонамеренно. Ведал Александр Иванович, что творил, сознавал, практически был уверен, что распространяет ложь, что не писал Герман Брановер этой мерзости. Убеждение моё ещё более окрепло в ходе судебного разбирательства, и я постараюсь его обосновать.
И убедительно обосновал! 1 июля 1992 г. Дзержинский районный суд г. Москвы иск удовлетворил, обязав «Наш современник» опубликовать опровержение.

***

Но дело по якобы антисемитской репутации своего агента в «русском лагере» было сионистами сделано. Приём, кстати, старый. Его часто использовала израильская внешняя разведка Моссад, когда нужно было напугать евреев якобы русским антисемитизмом и организовать очередной приток евреев из Советского Союза в Израиль.
До этого суда Казинцев был уже внедрён в «Наш современник», якобы по государственному распределению с факультета журналистики МГУ, возглавлявшегося, напомним, активным космополитом и почти не прикрытым русофобом Ясеном Засурским. Но не имел в журнале никаких перспектив. А вот после широко разрекламированного суда над ним за якобы антисемитизм «Козявка» по близорукости Мариегофа-Куняева начал быстро подниматься в верхи журнала.
Я лично по заданию «русской партии» доверительно говорил главному редактору журнала «Наш современник» Станиславу Куняеву, которого знаю ещё с наших совместных студенческих лет на филологическом факультете в МГУ, что ему надо бы присмотреться, с какой целью «Козявка» явно провокационно подставил журнал. Ведь в суде было абсолютно доказано, что Казинцев просто цинично сам выдумал свои якобы цитаты. Не было ли агентурной целью Казинцева так подставить русский охранительный почвенный журнал, чтобы дать суду законное основание русский журнал закрыть?

 

9. Ещё одна поучительная справка про засланного «казачка»

 

Каюсь, я сам Казинцева знаю давно. Но уговорённый Кожиновым, что он «Козявку» постепенно (как и Куняева!) перевоспитает, я как-то закрывал глаза на подозрительные проделки «Козявки».
Как я познакомился с Казинцевым?
Это было по весне 1989 года. У меня тогда как раз вышел мой нашумевший исторический роман «Хазары».
А главное, только что вышел в двенадцатом номере журнала «Москва» за 1988 год занявший полномера памфлет «О фарисействе и саддукействе» – против фальшивых «застрельщиков перестройки» (они сами себя так называли).
Против «перевёртышей», вроде главного редактора журнала «Огонёк» украинского еврея – «самостийника» поэта Коротича.
«Застрельщики перестройки» были послушными платными лакеями-исполнителями завербованного в ЦРУ во время его годичной аспирантуры в Колумбийском университете под Нью-Йорком «конструктора перестройки» А.Н. Яковлева. Этот «агент американского влияния» был продвинут в Политбюро доверчивого
Михаила Горбачёва руками ЦРУ. Это сейчас документально доказано. И даже сам Яковлев в своих предсмертных горько покаянных мемуарах «Сумерки» признал, что он был засланным американцами подрывником против советской власти. И оправдывался, что он, мол, просто не видел другого способа свалить ненавистную советскую власть, чем с помощью американцев. Впрочем, мы уже тогда об этом догадывались, и об этом подозрении с документами в руках лично предупреждал Горбачёва Председатель КГБ СССР Крючков. Но Горбачёв единственно, что сделал, – это отстранил Яковлева от чтения секретных документов Политбюро и «особых тетрадей» партийной разведки. Представьте, ненормальный казус – член Политбюро, которого не допускают к государственным секретам. Но в хаосе не подготовленной горбачёвской «перестройки» и не такое было.
Признаюсь сразу про свою тогдашнюю позицию.
Я в принципе не был против «перестройки» советской власти из режима «казарменного социализма» в режим «социализма с человеческим лицом», задуманной Юрием Андроповым. Больше того, задумывая «перестройку», Андропов именно меня назначил главным редактором на центральное телевидение с заданием подготовить общественное мнение к перестройке. Но Андропов предполагал предварительно провести чистку на телевидении от ненадёжных прозападных продажных элементов. Но не успел. Он трагически быстро ушёл из жизни после покушения (тяжёлого ранения
из пистолета) на него в лифте элитного дома на Кутузовском проспекте, где он жил рядом с Брежневым, Щёлоковым и многими другими высшими партийными и государственными деятелями.
А при преемнике Андропова – красивом болтуне, но из рук вон плохом организаторе – «перестройка» быстро пошла в разнос и бела осёдлана засланным казачком» – «конструктором перестройки»
А.Н. Яковлевым, работавшим не на интересы России, а на интересы её давних исторических геополитических
противников.

Поэтому я был вынужден согласно решению негласной «русской партии внутри КПСС», рискуя жизнью, по долгу совести открыто выступить против фальшивых «застрельщиков перестройки».
После моего памфлета «О саддукействе и фарисействе» за мной из КГБ прислали чёрную «Волгу» с сопровождающими полковниками и повезли меня в Ясенево – в клуб корпуса Внешней разведки СССР. Попросили поделиться информацией о «застрельщиках перестройки» перед личным составом и руководством Лубянки. В руководстве КГБ знали, что я человек информированный – бывший стратегический разведчик, даже был Координатором Личной стратегической разведки и контрразведки Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева. Знали прекрасно и о моей давней дружбе ещё с университета с любимой женой и главой Администрации Горбачёва Раисой Максимовной Горбачёвой-Титаренко.
Считали ли в КГБ, что за моей спиной стоит Раиса Максимовна, и мой памфлет – хитрый ход самого Горбачёва, чтобы освободиться от А.Н. Яковлева? Не знаю.
Но покаюсь: именно из-за моей дружбы с Раисой Максимовной – умной, энергичной, блестяще закончившей философский факультет МГУ, «партийная разведка» не стала возражать против выдвижения Горбачёва после скоропостижной смерти Андропова в Генеральные секретари.
Мы перенадеялись, что мудрая Раиса Максимовна возьмёт мужа в свои крепкие руки и пресечёт его гипнотическую дружбу с бывшим послом в Канаде А.Н. Яковлевым.
Напомню. Проницательный аппаратчик Брежнев заподозрил в Яковлеве «двойное дно», хотя тот уже успел подняться до ключевого поста исполняющего обязанности заведующего Отделом Пропаганды ЦК КПСС. Брежнев два года присматривался к Яковлеву и на Политбюро не допустил его утверждения. Он даже хотел его с треском понизить из высшей партийной номенклатуры до заместителя директора Московского пединститута. И только после долгих полугодичных уговоров (всё это время Яковлев, выжидая, отлёживался в Кремлёвской больнице) спровадил на мало значимый пост посла в Канаде. Десять лет вплоть до смерти Брежнева Яковлев не смел сунуть носа
на Родину.
Но во время посещения Канады тогда ещё всего лишь секретарь ЦК КПСС по сельскому хозяйству Горбачёв трагически для себя «снюхался» с Яковлевым, наобещавшим Горбачёву горы золотые в построении «социализма с человеческим лицом» якобы через американскую помощь.
Я обо всём этом рассказал в своём выступлении перед активом Лубянки. Страшно рискуя, в лицах рассказывал о «тайне» появления «конструктора перестройки» А.И. Яковлева в качестве правой руки Горбачёва.
Всё моё выступление транслировалось по каналу внутреннего телевидения Лубянки. Но я не стеснялся в выражениях и прямо говорил, что «застрельщиками перестройки» ведётся уже вовсе не перестройка якобы «казарменного социализма» в «социализм с человеческим лицом», а дирижируемая из ЦРУ самая настоящая контрреволюция по развалу СССР и уничтожению России как сверхдержавы.
И я напирал, что для этого активно используется «русофобия». Я прямо сказал также, что Коротич представляет интересы украинских самостийников, так называемой «жидобандеровщины».
Я был готов к тому, что меня прямо на Лубянке арестуют. Когда ввязываешься в драчку внутри партийно-государственной элиты, надо быть готовым к самому худшему. Но руководители Лубянки, представьте, мне открыто громко поддакивали.
Хотя поддакивать-то поддакивали, а в итоге Лубянка всё-таки упустила вожжи. Или на Лубянке уже тогда активно действовали засланные казачки? Вроде знаменитого генерала-предателя Калугина?! Я до сих пор не знаю, был ли засланным «казачком» Первый заместитель Председателя КГБ, начальник зловещего Пятого управления КГБ по борьбе с идеологической диверсией, выдававший себя за друга и единомышленника Кожинова Филипп Бобков?
Но я знаю, что Бобков потом поразительно охотно согласился стать начальником службы безопасности у олигарха, «гражданина мира» Гусинского, первое время, до прихода Путина, державшего в своих руках всё перестроченное телевидение, всех «познеров».
Слава Богу, Президент Путин отправил Гусинского в эмиграцию, а то бы телевидение успело натворить страшных дел, и мы бы все поверили, что Путин якобы сам тоже коррупционер.

***

Но вернусь к «Козявке». Меня в 1989 году после моего нашумевшего памфлета «О фарисействе и саддукействе» буквально рвали на части по массовым собраниях патриотов по всей стране, под которые организаторы (из негласной «Русской партии внутри КПСС») снимали огромные спортивные залы. Деньги у «русской партии» (из «золотого запаса» КПСС) тогда ещё были.

Я постоянно ездил с бригадой, в которую входили выдающиеся русские писатели (не мне чета!) Распутин, Астафьев, Белов, Юрий Кузнецов, Кожинов. Входил также и Станислав Куняев. Мы тогда считали Куняева «своим». Я и сейчас считаю «Стасика», в отличие от чужой «Козявки», – всё-таки «своим», русским.

***

О 1989-м. Я горжусь, что набившиеся в переполненные залы патриоты, как правило, просили, чтобы именно я выступил первым, настолько их взволновал мой разоблачительный памфлет «О фарисействе» (журнал «Москва» тогда выходил миллионным тиражом, но всё равно его пришлось допечатывать несколькими заводами). Я был в зените патриотической славы. И я, покаюсь, даже страшно о себе завоображал. Выступать перед небольшим залом где-то в Обнинске считал ниже своего уровня. Но я, тем не менее, нашёл окно в своих командировках, чтобы съездить с Казинцевым в Обнинск. Ведь Обнинск, как ни крути, а ключевой центр нашей атомной энергетики.
Однако уже тогда сам Казинцев меня страшно насторожил. Он представился «Александр Иванович», и вроде внешность у него была русская, он даже уже тогда не еврейские пейсы, а типичные русские усы и броду отрастил. Но Боже, что уже тогда он, не стесняясь, нёс?!
«Козявка» (я знал, что у него ещё с университета кличка «Козявка») уже работал в «Нашем современнике». Но меня покорёжило, с каким презрением он говорил о своём главном редакторе Сергее Викулове, сделавшим «Наш современник» лучшим русским журналом.
«Козявка» презрительно считал «Наш современник» журналом «от сохи». Низменно убогим, деревенским. И я не мог понять, зачем сам он вдруг пошёл в «деревенский журнал». Но он напирал, что он понимает, что журнал «Наш современник» адресован русскому «быдлу». Но, мол, он, Казинцев, пришёл с почётной миссией, чтобы обжиться в нём. И, – когда Викулова, рано или поздно снимут, – а, мол, к этому идёт, потому что в «перестройку» побеждает «демократия», то помочь новому руководству сделать низменный «Наш современник» высоким интеллигентным интеллектуальным журналом на уровне «Нового мира» или даже «Континента».
Такой цинизм в устах тогда ещё совсем молодого сотрудника журнала может показаться уж слишком откровенным. Но Казинцев и сейчас продолжает презрительно относиться даже к памяти Викулова. В газете «День литературы» (2016, № 1) он цедит сквозь зубы:
– Сергей Викулов, возглавлявший журнал в 70–80-е годы и превративший «Наш современник» в знамя национального движения, не был интеллектуалом и даже безупречным художественным вкусом не обладал.

 

10. Можно ли перевоспитать трутня?

 

После поездки с Казинцевым в Обнинск я поделился своими подозрениями со своим университетским другом и соратником по деятельности негласной «Русской партии внутри КПСС» Вадимом Кожиновым. Подчеркну, что на Кожинова постоянно ссылается сам Казинцев, когда все удивляются, как искушённый поэт-фронтовик Викулов принял «Козявку» на работу в «Наш современник». И это правда: именно Вадим Валерианович Кожинов проводил собеседование с направленным по государственному распределению с факультета журналистики МГУ на маленькую должность в «Наш современник» начинающим поэтом Казинцевым.
Но Кожинов Викулова заверил, что он видит, что Казинцев «сырой». Мол, Казинцев по отчеству «Иваныч». И даже если Казинцев и засланный в «Наш современник» казачок, то он, Кожинов, легко его перевоспитает.
К сожалению, это давняя наша русская беда: если человек по отчеству свой – «Иванович», то мы считаем, что, если он даже и явно «жидовствующий», то это просто потому, что он – «заблудший». И такому надо лишь «открыть глаза». Мол, Православие публично осудило «ересь жидовствующих», но никогда ведь своих еретиков прямо на костёр, как безжалостная католическая инквизиция, не отправляло,
а стремилось сначала перевоспитать.

***

На Кожинова во многом давил и тот груз, что сам он начинал с искреннего «жидовствования».
Многие сейчас удивляются, почему Кожинов так много возился с Куняевым и Казинцевым, а вот в «русский клуб» обоих Кожинов сам же предусмотрительно не допускал.
Будучи избран коллегами-соратниками и ответственным секретарём «Русского клуба», я вёз на себе всё рутинную организационную работу. В частности, рассылал именные пригласительные билеты (при входе в «русский клуб» всегда стояли курсанты обычно председательствовавшего на собраниях «русского клуба» Дмитрия Жукова).
Дмитрий Анатольевич Жуков (сейчас уже можно раскрыть, что он был генералом ГРУ и преподавал в «Стекляшке», где учились будущие военные разведчики внешней разведки) присылал дежурить на входе в «русский клуб» своих курсантов.
И «мальчики Димы Жукова», перед которыми была поставлена им задача не пропускать подозрительных филёров из КГБ, блестяще всегда справлялись с этой задачей. Ведь между КГБ и ГРУ всегда была определённая взаимная ревность, кто профессиональнее.

***

Вадим Кожинов, как всеми признаваемый создатель «русских клубов», держался в центральном «Русском клубе» на Петровке, 28 в Высоко-Петровском монастыре главным распорядителем. И мы всем его распоряжениям беспрекословно подчинялись. Так вот, Кожинов жёстко запретил мне рассылать именные пригласительные билеты Куняеву и Казинцеву. Он считал, что они до «русского клуба» ещё не созрели. Хотя надеялся рано или поздно открыть им глаза, как ему самому открыл Бахтин.
Однако была заложена принципиальная разница в подкорке – в генетическом подсознании. Кожинов был глубоко интеллигентный человек, использовавший учёбу в университете для получения блестящего образования. А Куняев и Казинцев университетские годы провели в пьянках и веселье, как те германские студенты из фехтовальных клубов, которых за невежество осмеял на весь мир Генрих Гейне.
Многих неприятно поразила восторженная оценка халтурного стихоплётства Михаила Гуцериева в журнале «Наш современник» и публикация в журнале его стихов с абсолютно бесстыдным хвалебным предисловием самого главного редактора Станислава Куняева. Общее недоумение и возмущение подлинных ценителей поэзии аргументированно выразил на страницах «Литературной России» (2015, № 46) Евгений Богачков.
Но, увы, это просто уровень вкуса и совести Станислава Куняева и Александра Казинцева.
Сам дремучий неуч-журналист, не имеющий ни серьёзного образования, ни достаточных знаний, «Козявка», сейчас задним числом примазываясь к славе выдающего русского мыслителя Кожинова, готов выставить в чёрном свете даже блестяще образованного Кожинова. Якобы он был всего лишь неудачный поэт, перенёсший метафорические, чисто поэтические приёмы на критику и этим взорвавший её изнутри.
Мелкий бес «Козявка» в интервью газете «День литературы» (2016, № 1) себя нахально ставит на одну доску с великим Вадимом Кожиновым:
– Вадима Валериановича самого не раз обвиняли в академичности, суховатости манеры. То было внешнее впечатление. Раскрою секрет: и Кожинов, и я начинали как поэты. Вадим Валерианович стихов никогда не публиковал, а меня недавно соблазнили главреды «Юности» и «Дня поэзии», образовавшие нечто вроде тайного общества по «воскрешению» поэта Александра Казинцева. Поэтическая закваска ощутима в наших с Кожиновым статьях. Разумеется, у критики свои законы: она убеждает не эмоциями, а рациональными аргументами. И всё же.
Конечно, Казинцев никогда Кожинову в подмётки не годился, но сам себя расхваливает в недавней газете «Завтра: «И всё же»?!

11. Была ли «русская пария внутри КПСС»
и есть ли «русская партия» внутри «Единой России»?

 

Мне с удивлением рассказывали, что Казинцев, ничтоже сумняшеся, объявил мою ставшую мировым бестселлером и многократно переиздававшуюся у нас и за рубежом под разными названиями книгу «Русский Орден внутри КПСС. Помощник М.А. Суслова вспоминает» (научным редактором которой был согласно договору от 5 февраля 2005 г. с издательством «Алгоритм» выдающийся русский историк Сергей Николаевич) «высосанной из пальца».
Но мою книгу признала сенсационной и безумно расхваливала вся печать. От левой до правой – и наша и международная. Не принято приводить отзывы о собственной книге. Обычно такие отзывы требуют от самого автора только издательства, когда переиздают книгу и определяют, на какую сумму гонорара автор тянет. Однако в данном конкретном случае я защищаю от мелкой клеветы невежественного «Козявки» не собственную книгу, а негласную «русскую партию». Поэтому всё-таки приведу наиболее характерные отзывы.
Например, в двух своих аналитических статьях, посвящённых «покаяниям» Байгушева, – «Уроки, взлёты и провалы «русской партии» на православном аналитическом портале «Правая.ру» от 5-го и – продолжение – от 17 декабря 2007 года выдающийся современный философ, постоянный колумнист газеты «Завтра»
Владимир Карпец написал:
«Можно любить или не любить Байгушева, считать его носителем идеи внутреннего сопротивления, как он представляет себя сам. Или, наоборот, последовательным конформистом, специально «поставленным» ЦК на «русскую идею», но воспоминания его представляют огромную ценность как исторический документ, и, если вообще что-то ещё продолжится, именно по ним через много лет будут изучать историю конца советской эпохи. Ибо Байгушев – пусть даже кто-то скажет, что чрезмерно односторонне – наконец-то, объясняет природу и механизмы движущих сил советской политики и идеологии. Чрезмерно односторонне? Так или иначе, человеку, проведшему почти всю сознательную жизнь в самых недрах закрытых структур
политического режима, виднее».
Общее же отношение наших политологов и историков к моим книгам о «русской партии», пожалуй, наиболее чётко выражено на сайте АПН от 19.10.2007 популярным молодым историком и философом Александром Самоваровым – тем самым, которому недавно в Центральном Доме Журналиста торжественно вручили престижную премию «Русской марш», присуждаемую лигой консервативной журналистики: «Появились потрясающие книги Александра Байгушева. Книги раскупаются, они имеют успех, но полноценного их анализа не видно. А ведь речь в книгах Байгушева идёт не о выдуманном тайновластии, а о реальном».
Читатель, скрывшийся под инициалами А.В. (kermit73), – судя по его информированности, похоже, что это весьма осведомлённый бывший аналитик из ГРУ, – в большой рецензии «Русская партия внутри КПСС» на сайте «Живого Журнала» от 27.02.2006 объяснил причину невероятного успеха моих книг, забивших по популярности даже детективы, не просто актуальностью темы «русского сопротивления». А тем, что Байгушев, работая на стратегическую разведку: «узнал изнутри ключ к мистической тайне русского сопротивления. Он был сам сотрудником секретной группы «К» (внутрипартийная контрразведка, «Консультанты» – кстати, та самая служба, с руководства которой начал своё восхождение во власть Андропов, а Байгушев сменил его на этом внутреннем особом посту). И – он был не просто известный писатель, автор нашумевших исторических романов «Плач по неразумным хазарам» и «Сатанинские признания закулисного человека», а по общественному положению ещё и глава международной организации «Славянский Собор», объединившей 187 националистических и патриотических партий и движений. А перед этим он стал ещё и знаменитым организатором «системы русских клубов» при ВООПИК –
Всероссийском Обществе Охраны Памятников Истории и Культуры. То есть работал в Закулисе на полную катушку. Но не в этом главное, что можно почерпнуть из его автобиографических книг. В конце концов, какие-то осколки картины русской Закулисы ещё и до Байгушева вдруг разрозненно появлялись в открытой печати. Но для нас главное, что он на практике понял изнутри суть самого «потаённого». Происхождение основного конфликта нашей цивилизации – даже не конфликта евреев вообще с русскими, но именно носителей сакральных учений, ревностно, к тому же, относящихся к своей роли «избранных» Господом».

***

Что мне в силу самой специфики моего былого особого положения как бы «наблюдателя изнутри» (раз уж я признался, что под «крышей» популярного советского писателя работал в советское время на стратегическую разведку!) было именно многое виднее (порой даже парадоксально виднее!), согласна и солидная
писательская «Литературная газета».
«Литературная газета», – наряду с газетой «Культура»! – является сегодня наиболее последовательным рупором того Кремля, который держится патриотический позиций. Казинцев этого не может принять и достойно оценить, что есть в Кремле и последовательно «почвенные» люди – тот же Руководитель Администрации Президента Сергей Иванов и Первый Заместитель Руководителя Администрации Вячеслав Володин.
Так вот в статье, демонстративно знаково названной «Хорошо, что не фарисей» (все сразу вспомнили, что фарисеи были иудейской сектой, распявшей Христа) «Литературная газета» не поскупилась на совершенно восторженные оценки моих неожиданных исповедальных откровений как бывшего советского «стратегического аналитика». Известный своей неподкупно православной ориентацией, профессор Литературного института Сергей Казначеев, пожалуй, даже уж слишком явно перехвалил меня, сравнив аж с великим русским философом Иваном Ильиным:
«Учение Ильина о мече (когда поднимающий его герой неправеден, но прав!), называемой им огненной молитвой, поставило перед человечеством вопросы вечного значения… Столь же принципиально поставлены идеологические вопросы в автобиографической монографии Александра Байгушева «Русская партия внутри КПСС» (М., Алгоритм, 2005). Предельная жёсткость, а вместе с тем и диалектическая сложность исследовательского подхода задекларированы уже на переплёте этого издания, где воспроизведены чёрно-бело-золотое знамя, украшенное гербом СССР, и красный стяг с имперским двуглавым орлом. Автор решил проанализировать события последнего полувека, происходившие в нашем обществе. Самые острые углы политических и национальных противостояний рассматриваются исследователем твёрдо и мужественно. Проводятся исторические экскурсы, помогающие лучше разобраться в событиях настоящего. Не всегда А.Байгушеву удаётся сохранить спокойный тон объективного изложения и анализа, но это ведь и понятно; слишком много поставлено на карту. Сегодня, как никогда остро стоят проблемы выживания России и русской нации; только верное понимание процессов, приведших к столь неутешительному результату, способно указать на выход из этнодемографического и геополитического тупика, куда завели народ коммунистические вожди и нынешние продолжатели их славного дела. Заострив проблематику своего труда введением «Исчезнет ли русская нация?», автор до конца книги не сбавляет эмоционального накала. Разумеется, его сочинение вызовет гнев и возражения у людей, не жалеющих России и не сочувствующих ей…» («Литературная газета», 2006, № 1).
Уже буквально в следующих номерах (2006, №№ 2–3) та же «Литературная газета» дала ещё и большое интервью с автором этих строк, взятое у меня уже упомянутым напористым «почвенным» молодым философом Александром Самоваровым. В интервью для «Литературной газеты» Самоваров с пристрастием допрашивал меня, что бы я посоветовал нынешней власти, как выйти из кризиса, исходя из своего опыта аналитика в стратегической разведке Генсека Брежнева. Ведь худо ли бедно, но теперь все осознали, что брежневский «золотой застой» был лучшим, наиболее спокойным (без внутренних репрессий, братоубийственных кровопролитий, надрывных мобилизаций с затягиванием поясов и внешних войн) периодом советской власти. Я на основе своего опыта посоветовал на первых порах хотя бы создать внутри «Единой России» негласное, но всем понятное «русское крыло» – наподобие «Русской партии внутри КПСС», на которую опирался Брежнев против диссидентского прозападного «смутьянства». Что, кстати, и было тут же выполнено «Единой Россией» во время президентской выборной кампании
и выборов в Думу.
Но, к сожалению, выборный период закончился, и в Кремле потом снова подняли сурковские «демократические» подсказчики, преследующие патриотические «Русские марши» и подыгрывающие либеральной западной Закулисе с её органическим духовным и экономическим кризисом.
Скажу сразу: я лично тоже считаю, что, если нынешняя власть хочет оставаться на престоле столь же бессменно долго, как аж восемнадцать лет длился
«золотой застой», то ей стоит прежде всего опираться на негласную охранительную «русскую партию».
Золотой «застой» оберегался Личной стратегической разведкой и контрразведкой Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева. А она прежде всего опиралась на кадры из негласной «русской парии». И доказала,
что умела стратегически мыслить.
Пострадавший за «антисоветскую деятельность» маститый историк Сергей Семанов написал (забыв про былые личные обиды) страшно популярную монографию «Брежнев. Повелитель золотого века», переизданную уже в десятый раз. Кстати, последнее издание вышло под названием «Дорогой Леонид Ильич» (в серии «политический бестселлер», М., Эксмо-Алгоритм, 2007) с обширным моим предисловием.
Я тогда впервые сенсационно подписался прямо в открытую: «А.Байгушев, координатор Личной стратегической разведки и контрразведки Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева».
Другой, не менее знаменитый, чем Сергей Семанов, советский диссидент брежневского периода экономист Михаил Антонов тоже прямо пишет: «Меня арестовали и посадили в «психушку» при Л.И. Брежневе, но я вынужден признать, что брежневский «золотой застой» был лучшим временем за все периоды советской власти».
Ни внешних и внутренних войн, ни кровавых репрессий, ни предельной мобилизации сил, изматывающих державообразующую (русскую) нацию, выжимающих из неё все соки ради призрачной утопической идеи. По крайней мере до 1974 года (до обострения последствий тяжёлой фронтовой контузии, когда Брежнев стал «косноязычным» и практически потерял работоспособность) страна развивалась, опережая США по темпам экономического развития, и в ближайшее десятилетие поставила себе задачу опередить Запад по жизненному уровню населения (не нахапавших народное достояние «олигархов», а всего населения!).
«Живи сам и дай жить другим!» – так, кстати, я прямо и озаглавил своё обширное предисловие к монографии профессора Семанова об Л.И. Брежневе. Монографии, которая быстро стала «политическим бестселлером» и много раз переиздавалась у нас и за рубежом.

 

12. Тайна Юрия Селезнёва

 

Подлый, антигосударственный пафос провокации Казинцева «Патриоты и бюрократы, или почему патриоты
проигрывают» заключается в призыве к отказу патриотов от любого сотрудничества с государственной властью. И, тем более, к отказу от постепенного умного просачивания, хитрого, пусть под вынужденной маской, но последовательного проникновения в государственную власть.
Казинцев цинично подытожил свой по подбору якобы исторических фактов насквозь лживый доклад о фигуре Селезнёва такими громкими словами:
– Трагедия Селезнёва показывает: союз с бюрократами до добра не доводит. Бюрократ предаст – он служит начальству, а не России.
Выступая против государственной власти, Александр Казинцев огульно презрительно причисляет всю её к «бюрократии».
А для начала долго с пафосом резвится на костях знаменитого своей последовательной охранительной русской позицией Союза писателей РСФСР. И для этого грязно придумывает то, чего никогда не было и не могло быть. Придумывает душещипательную страшную историю: якобы Юрий Бондарев сдал «бюрократам» молодого, но уже прогремевшего своей безумно храброй и очень русской книгой о Достоевском только потому, что тот осмелился пойти против государственной власти.
Я близко (может быть, даже ближе, чем многие другие!) знал Юрия Селезнёва. Потому что это я, будучи заместителем главного редактора издательства «Современник», куратором как раз редакции критики, на свой страх и риск отважился издать его нашумевшую книгу о Достоевскую. А чтобы пробить цензуру, я объяснялся по рукописи этой книги с самим М.А. Сусловым. Я имел доступ к Суслову, так как, хотя и был направлен «на укрепление» издательства «Современник» (я отвечал за тематический план и подписание всех книг в свет), но по закрытой партийной линии продолжал работать негласным помощником-консультантом Суслова на линии «красная паутина» (так кодировалась особо секретная и стоявшая над КГБ и ГРУ «партийная разведка»).
Я доложил Суслову, что главный редактор издательства «Современник» популярный в «русских клубах» поэт Валентин Сорокин подписал книгу Селезнёва о Достоевском «в свет». Но Председатель КГБ СССР Юрий Андропов, которому сигнализировала цензура, был категорически против книги Селезнёва. Потому что Селезнёв в ней обильно цитирует высказывания Достоевского «про жидов». Однако Суслов, второй человек в Политбюро, внимательно выслушав мои аргументы, сказал:
«Великий русский писатель Достоевский имеет право на собственное мнение. И я не вижу причины, если, конечно, мы хотим соблюдать общечеловеческие принципы свободы слова и демократии, под которыми подписался наш Генеральный секретарь и глава Государства Леонид Ильич Брежнев по Хельсинским соглашениям, скрывать от народа личное мнение Достоевского про жидовское торгашество, кстати, сейчас процветающее в США. Наш председатель КГБ СССР Андропов, с одной стороны, усиленно борется с сионизмом – создал целую вредоносную касту «отказников» из евреев, которым под надуманными предлогами КГБ не разрешает вернуться на свою историческую Родину. А с другой стороны, хочет скрыть правду Достоевского о еврейском торгашестве. Я позвоню руководству цензуры, что они перестарались с сигналом Андропову. Соответствующее закрытое решение Секретариата ЦК КПСС ты мне приготовь сегодня же».
Но я не только помог Селезнёву издать его сразу нашумевшую рукопись о Достоевском (практически его диссертацию, защищённую в Институте Мировой Литературы, что было организовано Вадимом Кожиновым).
Я максимально покровительствовал и его административной карьере. По прямому поручению негласной, но в брежневское время весьма влиятельной почвенной охранительной группировки в номенклатуре ЦК КПСС, получившей в народе имя «Русской партии внутри КПСС», я специально провёл свой отпуск с Селезнёвым в Доме Творчества в Союзе писателей СССР в Пицунде. Селезнёв тогда ещё не был членом Союза писателей, но мы приглядели его в Краснодаре, где он преподавал русский язык иностранным студентам, получив соответствующий допуск от КГБ. И организовали ему льготную путёвку. Причём организовали так, чтобы меня поселили именно рядом с Селезнёвым.
На меня «русской партией» была возложена задача максимально сблизиться с Юрием, присмотреться к нему в неформальной обстановке и, если наши краснодарские русские товарищи действительно прозорливо рекомендуют Селезнёва на выдвижение на большой пост в Москве, то решить этот вопрос.
Я в итоге предложил Селезнёву заполнить специальную анкету «партийной разведки» – на двадцати страницах с указанием всех-всех своих контактов с иностранцами. Такие анкеты под грифом «совершенно секретно» Суслов хранил у себя в кабинете в специальном стальном сейфе, доступ к которому имел только он сам и заведующий ключевым Общим отделом ЦК КПСС Черненко (через Общий отдел шли все необходимые доплаты на агентурную работу «партийной разведки»в валюте из «золотого запаса» партии).
Сохранились ли эти документы в особо секретном отделе Госархива? Не знаю. Помощник Черненко Виктор Прибытков в своих воспоминаниях обмолвился, что после всех советских вождей оставались обширные архивы, особенно большой архив с компроматом буквально на всех остался от Анастаса Микояна, его возили в спецхран на нескольких грузовиках. А вот от Суслова остался только пепел в его сейфах и одна «особая папочка». Не знаю, насколько эта обмолвка Прибыткова достоверна.
Но самые важные, чрезвычайной секретности документы и анкеты агентуры действительно хранились лично у Суслова – в них ключ к загадке не только «красной паутины», но и многих внутрипартийных перемещений и переворотов и неожиданных скоропостижных уходов из жизни.
В своей книге «Аппарат» (Санкт-Петербург, издательство «ВИС», 1995) бывший многолетний помощник Черненко Виктор Прибытков в главе «Три грузовика и одна папочка «совершенно секретных»» прямо писал:
– Самым серьёзным грифом в «седьмом секторе» (для особо секретных документов; «красная паутина» работала исключительно по правилам «седьмого сектора». – А.Б.) был не привычный всем «секретно» или «совершенно секретно», а иной: «особой важности особая пака», «особой важности особая тетрадь». Здесь покоились сверхконфиденциальные материалы. Доступ к ним имел очень узких круг лиц, в число которых, кроме Суслова, входили Брежнев и Черненко».

***

Сохранилась ли «особая папка» про Селезнёва?
Я не знаю. Селезнёва намечали подготовить в кадровый резерв мне на смену в Личной разведке Генсека. Я его специально ввёл в элитный литературный салон Первого заместителя Председателя КГБ С.М. Цвигуна, друга молодости Брежнева, подложенного им под Андропова, чтобы присматривать за ним.
Цвигун хотел лично присмотреться к Юрию Селезнёву. Значило ли это, что Юрий Селезнёв, если бы был поаккуратнее, то непременно попал бы на крупный пост? Вовсе нет. Усилиями негласной «Русской партии внутри КПСС» мы смогли пробить его только в номенклатуру ЦК КПСС. Но мы пробили его пока только в кадровый резерв высшей номенклатуры.
По партийным жёстким правилам правившей КПСС на каждый крупный административный пост должен быть кадровый резерв. Но находиться в «резерве» было чрезвычайно опасно. Спецохраны ещё у тебя никакой, а противник уже может тебя, на всякий случай, убрать, расчищая продвижение своему человеку.

***

Что до Селезнёва, то мы специально (проверки ради!) первоначально организовали его приглашение в журнал «Знамя».
Сейчас Валерий Ганичев красиво вспоминает:
«Вначале пытались приручить и закупить талант, приспособить для обслуживания своих нужд. Юрий Иванович после окончания аспирантуры Литинститута не был ещё искушён в понимании интриг московского мира властей, открытой и закулисной. Он хотел искренне служить отечественной словесности, изучать, анализировать, восхищаться. И когда его пригласили в журнал «Знамя», он обрадовался, строил творческие планы. Я его настроение не остудил, думая, что для продвижения в Москву (а именно здесь тогда сосредоточивалось ядро русского патриотического движения) возможно и это промежуточное звено в службе, тем более что работа в «Знамени» обеспечивала прописку в Москве. Однако вершители судеб русских интеллигентов отнюдь не собирались бескорыстно открывать дорогу таланту. Главный редактор и его заместитель поставили условие: выступить с серией статей против молодогвардейских «русофилов», «гужеедов» (термин, который усиленно внедрял Борис Полевой), «почвенников». Естественно, что Юрий Иванович отказался. Мне казалось, что на его глазах закипали слёзы, когда он рассказывал о том, что главный редактор в ответ на его отказ достал письмо о прописке в Моссовет (где такие просьбы от редактора «Знамени», бывшего в высшей негласной номенклатуре, принимались к решению без обсуждения) и молча его разорвал. Молча вышел от него и Селезнёв. И если и закипали в его глазах слёзы, то оттого, что кто-то мог подумать, что он, потомок кубанских казаков, русский интеллигент, за тридцать сребреников захотел бы продать свою душу».
Ну, а дальше, после жестокой проверки судьба Селезнёва развивалась по нужному плану.
Свой близкий человек, не помню, кажется, это был мой закадычный товарищ Сергей Семанов, но, возможно и Кожинов или Святослав Котенко, представил Селезнёва как нашего проверенного русского человека директору издательства ЦК ВКСМ «Молодая гвардия» Валерию Ганичеву. Ганичев добросовестно и абсолютно честно вспоминает:
«Мы пригласили его в журнал ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия», а потом заведующим славной серии «Жизнь замечательных людей». Серия в 30-е и 40-е годы была приспособлена под «Пламенных революционеров» (лишь в период войны и первые послевоенные годы вышла серия книг «Великие люди русского народа».).
В 50-е и 60-е годы замечательными могли быть только не русские патриоты. В начале 70-х, когда ЖЗЛ стал заведовать резкий, эрудированный, патриотически настроенный Сергей Семанов, она стала выводить на первый план отечественных гениев. Подлинных замечательных людей, а не местечковых бомбистов и фальшивых умников. Действительно, что это были за замечательные люди в серии, среди которых не было Пушкина, Гоголя, Достоевского, Александра Невского, Дмитрия Донского, Суворова, Ушакова, Тютчева, Петра I, Георгия Жукова? Сейчас многое исправилось, но начиналось это исправление в 70-е годы. Юрий Иванович тоже дал толчок серии, были намечены интересные планы. Серия ЖЗЛ выходила на новый виток. Однако тут встал вопрос о том, чтобы Юрий Иванович перешёл заместителем главного в журнал «Наш современник».»
Тут Ганичев начинает уже вздыхать и сам лить крокодиловы слёзы:
«Именно тогда Юрий Иванович Селезнёв увидел, как выстраивалась Драма сегодняшнего дня. Он зафиксировал: кто писал пьесу, как подбирались артисты, как готовилась зазывательная мишура, как писались залихватские афиши, где придавался привлекательный вид залежалому западному товару, кто и как обрабатывал ленивоватую к размышлению отечественную публику, уводя её от истинных ценностей в балаган перестройки. Его взгляд был предельно точен и беспощадно обнажал вдохновителей, кукловодов и организаторов будущего всеобщего погрома в России. Может быть, поэтому он был одной из самых ненавистных фигур для антинациональной, прозападной, антидержавной «общественности». Правда, позднее выявилось, что общественностью здесь и не пахло, здесь была мощная, хорошо оплачиваемая, поддерживаемая Западом и Востоком структура, которая в зависимости от господствующей риторики принимала необходимый знак: то нетерпимых борцов за классовое воспитание, то противников патриархальщины и «деревенского идиотизма», то обжигающих обывательское сознание общечеловеческих ценностей и судьбоносной перестройки. И если внимательно посмотреть, то всех, кто яростно обрушивался на Россию, русское национальное самосознание, пребывая у тоталитарных рычагов власти при Хрущёве, при Брежневе, Андропове, столь же яростно затягивали демократические удавки при Горбачёве и Ельцине. Вот они-то и не могли терпеть этого ясноликого, голубоглазого, апостольского типа молодого проповедника Истины».
Впрочем, Ганичеву тут вполне можно верить. Ему ли, одному из признанных лидеров влиятельной «Русской партии внутри КПСС» и испытанному партийному функционеру, которому самому пробы ставить негде, не знать, как у нас всё в советское время было, да и сейчас продолжается?!
От себя лишь добавлю, что карьеристы часто маскировались под борцов со страшным «великорусским шовинизмом» или, напротив, под ужасных «антисемитов».

13. Телевизионное фарисейство мелкой козявки

 

Сам Казинцев сейчас вспоминает:
«В 2015 году исполнилось четверть века, как я начал публикацию «Дневника современника». Подсчитал: за это время напечатал полторы сотни статей и бесед с ведущими политиками России и ближнего зарубежья. Многие материалы «Дневника» полемичны, но ничто не сравнится со сшибкой лицом к лицу с оппонентом, как это происходит на телевидении. Был период, когда меня часто
приглашали на ТВ».
Обратим внимание. В разгул «застрельщиков перестройки», когда телевидение стало абсолютно
«познеровским», то есть принципиально русофобским, именно Казинцева часто приглашали на телевидение. Не допускали на телевидение Распутина, Белова, Кожинова. А вот Казинцева особо приглашали. Почему? А потому что он для «застрельщиков перестройки» был «свой». Свой засланный в русский лагерь казачок. И Казинцев «русофобам» усиленно подпевал.
Сейчас «Козявка» пытается вспомнить в своё оправдание, что он что-то иногда говорил поперёк.
И ничего положительного не может вспомнить, кроме вот
такого вот эпизода с полуяпонкой Хакамадой:
«Она сказала: надо «хлестать» чиновников, но как-то ловко повернула мысль, так что вышло – «хлестать» надо русского человека. Я вскочил с места и воскликнул: «Если бы вы не были женщиной, я бы поступил с вами так, как вы хотите поступать с нами». Тогда передачи шли в прямом эфире, и зрители услышали наш диалог. Но вряд ли они заметили, что Хакамада ближе к концу передачи ушла, чтобы не столкнуться со мной лицом к лицу. А ведь она в то время была вице-премьером, её наверняка сопровождали дюжие охранники».
Ах, как «Козявка» отважно выглядит. Только вот, как признаёт сам Казинцев, никто этого не заметил. Сейчас
Казинцев красиво рассуждает:
«Верят ли такие люди (типа его самого. – А.Б.) в то, что говорят? Почему нет? Либеральная догма – одна из самых деспотичных. Она порабощает своих приверженцев. А вот журналисты, политтехнологи – те, по-моему, ни во что не верят. Когда я бился с ними на ТВ в 90-е, они превозносили Америку. Сейчас они же в первых рядах борцов с американцами. Изменится политическая конъюнктура – снова затянут им хвалу. Не покраснеют! Профессия такая».
Да, уж свою роль в телевизионном «борделе», то есть вторую древнюю профессию, то есть профессию политической проститутки, «Козявка» понимает очень хорошо. Сейчас Казинцев красиво спекулирует:
«Как видите, на меня влияли писатели, представлявшие разные, даже противоположные традиции.
Тарковский, к примеру, до обидного несправедливо отзывался о Есенине: «Поэт для таксистов». Кто-то увидит в таком перекрёстном влиянии недостаток, ущербность:
«Не до конца наш».»
И цинично разъясняет:
«Я же считаю эти различные влияния залогом плодотворного развития. Идя в «Наш современник», я видел альтернативный путь. Постарался взять лучшее из другого «лагеря» и сделал выбор сознательно».
Казинцев даже практически раздевается прямо
на наших глазах:
«К сожалению, многие приходят к патриотам просто потому, что не знают куда пойти. А многие, скажем честно, потому, что так называемые «либералы» их к себе не пустили – из-за низкой культуры, как правило».
Наш шустряк честно признаёт про себя:
«Такие «союзники» резко снижают художественный и интеллектуальный уровень патриотики. К тому же они нестойки: их выбор не был сознательным».
Но Казинцев тут же в чисто русофобском духе начинает подло подводить бомбу под сам «русский патриотизм». Он намекает, что русский патриотизм – это удел убогих. И поучает:
«Убеждён, патриотизм – это не «культурный собес», куда прибиваются все сирые и убогие, это высшее проявление духовных и интеллектуальных сил человека».
Опять хорошо продуманная фарисейская демагогия. Опять попытка во что бы то ни стало бросить грязную тень на патриотов.

Александр БАЙГУШЕВ