Сергей РОЖКОВ: Не знал, что я сражаюсь с всесильным олигархом Мельниченко…

№ 2016 / 39, 11.11.2016

– Шесть человек в форменной одежде сотрудников милиции ворвались в квартиру… Ничего не объясняя, меня сразу ударили в лицо. Отлетев в сторону, я ударился об стену коридора головой. Сотрудники милиции принялись наносить удары руками и ногами в область туловища, по голове, рукам и ногам. Когда я упал, сотрудники надели на меня наручники и бросили в кабину лифта, где один из сопровождавших ещё и с силой ударил меня каблуком по запястью правой руки. Потом меня бросили в багажник служебных бело-синих «жигулей» и отвезли в Туапсинское УВД. По дороге я задыхался, кричал, но слышал лишь работу мотора…

 

В лагерях Че Гевары, что проходили ежегодно с 2004-го под Архипо-Осиповкой Сергей Рожков появился довольно поздно. Впервые в 2006-м, когда мы стояли ещё вправо от посёлка. Тут надо пояснить, что за курортный посёлок – это действительно такая разросшаяся в долине кубанская деревенька с выходом к Чёрному морю, но имеющая все блага вдоль центральной улицы, а на частных участках потихоньку выстраивающая многоэтажные гостиницы. Как в Сочи или Турции, но поскромнее – такая она, Архипо-Осиповка, родина Красной Армии, кстати («Железный поток» Серафимовича читаем). И газпромовский санаторий тоже, по временам уже нашим, характерный имеющая – но это частный вопрос. Наши лагеря ставили вопрос глобальнее, и созывали народ уже не только из РФ, а и из-за границы, к нам заглядывали даже итальянцы, кубинцы. Но не праздного любопытства ради: шли марксистские занятия теоретические, причём семинары были у всех желающих, включая на старте, в 2004-м троцкистов-нудистов. И практические занятия по физподготовке были – лазили к дольменам по склонам, напоминающим Сьерра-Маэстру, сперва, в 2004-м. Потом подтянулись из Барнаула бойцы покрепче. Вот тут-то и случился первый «спотыкач»: как-то раз, в 2005-м подснятое НТВшниками занятие по рукопашному бою, которое красиво вёл алтайский Котовский (парткличка), напугало нынешнего министра сельского хозяйства. Прошедший в губернаторство через КПРФ, кстати, Александр Ткачёв был в ужасе: какие-то левые террористы в его родном, спокойном крае? Неужто революцию замышляют? Разогнать к чёртовой матери!

А лагеря-то больше напоминали пионерские, но «дикарями» – приезжали и с детишками наши товарищи. Уже и из Омска. Карта лагерного охвата росла. В общем, жили весело, с песнями и приключениями – как в 2005-м, когда пограничники по зову Ткачёва аж с вертолётом прибыли нас выселять, но по сути просто попросили сменить местоположение лагеря, для отчётности. Серёга этого всего не видел ещё, он-то в наш лагерь заехал «на готовенькое», когда ни проблем, ни шума – занятия шли, народ купался, просвещался и даже местами влюблялся в наших лагерях…

На фоне прочих – он был обычный, можно сказать, рядовой. С кубанским хаворком, тощий и белокожий – из Туапсе. Ему-то вообще близко, при желании в течение дня можно дошагать по берегу с рюкзаком… Кто бы мог подумать, что именно этот рядовой и попадёт на линию фронта так скоро?.. Ещё в 2007-м помню наше общение – можно сказать, за одной девушкой Кристиной ухаживали, талию её в танце обнимали, ценили мирные минутки… Это уже когда лагерь стоял левее Архипо-Осиповки, в Назаровой щели.

В шортиках, поджарый, по пояс «топлесс» с кажущимся боевым шрамом на груди, с «портупеей» случайного планшета, Серёга в основном слушал на занятиях, а если докладывал сам – то о своём, локальном, некогда было углубляться в теорию. Про криминализацию власти и адскую коррупцию на местах, там она при Ткачёве имела только такие оценки в народе. Мы кивали, мол, везде так, не вслушивались в фамилии, а зря – он ведь и о планах перемен в родном городе рассказывал, конечно. И наш лагерь подписывался под коммюнике в защиту Туапсе от наступающего олигархата, чтобы потом этот документ зачитали на городском митинге. Член небольшой местной организации КПРФ, Сергей широко сотрудничал и с экологами, рассказывал о грядущих митингах, но мы не вполне осознавали масштаб туапсинских проблем и неравенство классовых сил. А вот летом 2009-го, когда Сергея уже посадили, волны Чёрного моря донесли до нас самое зримое доказательство того, что там, левее по побережью произошло – мёртвого дельфинёнка, без внешних ран, он долго, неделю до нашего отъезда, лежал на гальке ближе к Архипо-Осиповке… Именно тогда прошли тестовые отгрузки сухих удобрений на недавно построенном балкерном терминале компании «ЕвроХим».

Но начиналось всё для Серёги, – его решительный бой, – в 2007-м. Как раз прошла осенью злобно-охранительская передача Аркадия Мамонтова про наш «оранжевый» лагерь. Условная моральная отмашка на ловлю «крамольников» по одиночке – дана из центра… В декабре пришли тревожные известия: после нескольких громких митингов Сергея искала милиция. Его не было в Туапсе – в Краснодаре, в КубГУ готовился к защите диплома, чтобы стать уже окончательно профессиональным журналистом. А искали его вот почему. 2 декабря 2007 года в городе (ещё городе) Туапсе прошёл референдум. Туапсинцам предлагалось ответить на вопрос: «Согласны ли Вы на преобразование муниципального образования город Туапсе путём изменения статуса городского округа на статус городское поселение и включение его в состав муниципального образования Туапсинский район?» – о, как тут не вспомнить и проельцинский референдум-лохотрон «да-да-нет-да»? По данным кубанского центризбиркома на 12:45 3 декабря (было обработано 5 319 бюллетеней, население Туапсе 65,7 тысяч человек), 60,84% горожан проголосовало против такой перемены. Однако уже к вечеру мнение туапсинцев чудесным образом изменилось, и вопрос был решён «положительно».

Классические фальсификации, которыми были в 2011-м возмущены в Москве 150 тысяч на Болотной, тогда только входили в моду, и у Сергея были чёткие доказательства этих фальсификаций… Но постойте – а зачем это превращаться в городское поселение городу-герою Туапсе, который имя своё отстоял в дни Великой Отечественной, и не будь он городом, то так долго бы и не сопротивлялся гитлеровскому флоту? Ответ очевиден, в те же самые годы, что по соседству, на этом же побережье толковали мы о социализме, укреплялся отечественный капитализм, и уже диктовал свои правила. Стать Туапсе городским поселением велел «судьбоносный консенсус» трёх компаний, этаких трёх толстяков – «Газпрома», «Транснефти» и «Еврохима». Ну, очень удобное место для строительства экспортного терминала для перевалки сжиженного газа, балкерного терминала и свайного глубоководного терминала для перевалки нефтепродуктов! Железная дорога от побережья – так близко, нефтехранилища прямо на вокзале, «всё уже построено до нас»… А что тут каких-то 65 тысяч проживают – так это не помеха. Таких пролохотронить – святое дело, ведь «общее – ничьё». Строительство объектов такого рода рядом с городами запрещено законами РФ, а рядом с посёлками городского типа терминалы закладывать можно…

Город-то как на ладони, все жители. Городок уютный, холмистый, с плодоносными деревьями в садиках ещё сталинской архитектуры домов, с коммунистическими именами улиц – Клары Цеткин, Розы Люксембург, Карла Либкнехта… Кто «мутит воду» и мешает планам «трёх толстяков» оприходовать этот раёк в своих целях – тоже очевидно. Локальная, но всё же стычка идеологий: социалистически отпор. Да к тому же он и участник «оранжевого» лагеря Че Гевары. Сами коррумпированные чинуши, наверняка уже расписывали личные бюджеты под новые «налоговые» поступления, планировали отдыхать на других, почище курортах – а тут какой-то «гимнаст Тибул», маньяк-коммуняка мешает горожанам стать селянами! Ведь очевидно, что они только об этом и мечтали, «переселиться» в городское поселение. Сергею удалось выловить в официальных протоколах референдума следы рукотворности «чудесного референдума». Он планировал огласить результаты своего журналистского расследования на митинге 3 февраля 2008 года, но…

Но 2-го февраля (совпадение?) менты ворвались к нему домой, и на этот раз застали, причём за семейным застольем. Сергей вспоминает незабываемое:

– Шесть человек в форменной одежде сотрудников милиции ворвались в квартиру… Ничего не объясняя, меня сразу ударили в лицо. Отлетев в сторону, я ударился об стену коридора головой. Сотрудники милиции принялись наносить удары руками и ногами в область туловища, по голове, рукам и ногам. Когда я упал, сотрудники надели на меня наручники и бросили в кабину лифта, где один из сопровождавших ещё и с силой ударил меня каблуком по запястью правой руки. Потом меня бросили в багажник служебных бело-синих «жигулей» и отвезли в Туапсинское УВД. По дороге я задыхался, кричал, но слышал лишь работу мотора…

…Здание этого УВД мы видали уже в 2004-м, возвращаясь из лагеря, чуть сами в нём не оказались. Оно находится на центральной улице, идущей к порту прямо от вокзала. Шли с товарищем Мишей из лагеря Че, глядели на окна КПЗ, изнутри для мягкости обмотанные по-зэковски пакетиками – в общем, мрачная такая, некурортная атмосфера у белого двухэтажного здания была, как в начале сенчинских «Елтышевых» (где работал Елтышев-отец). Видимо, наши нахальные взгляды туристов не понравились сторожевому менту с автоматом, и он потребовал у нас документы. Вот ей-богу – если б шли по другой стороне улицы, не было б такого, однако мент за наши загорелые и небритые, как у моджахедов, лица (одеты мы были камуфляжно) и «ухватился», вы, мол, откуда да куда, не зайдёте ли присесть?.. Спасли нас от ментовского произвола только билеты – глянув на подтверждение того, что мы через час отбываем, мент отстал. Вот такие там нравы.

По выходе из этого здания, из-под ареста, Сергей был вынужден лечь в отделение травматологии городской больницы города Туапсе. В выписном эпикризе, подписанном лечащим врачом, было зафиксировано: «поступил через 4 дня после травмы с жалобами на головные боли, головокружение и тошноту. Обстоятельства травмы: 2.02.2008 года дома избили милиционеры. Консультирован неврологом: диагноз ЧМТ подтверждён». Эпикриз был приложен к жалобе на неправомерные действия сотрудников милиции. Ответ, данный прокуратурой, гласил: «Не найдена причинно-следственная связь между действиями сотрудников милиции и телесными повреждениями».

Вот такая плата за «прямую демократию», за обращение к народу Туапсе, так и не состоявшееся. Был ли обыск, Сергей не знает, не помнит: сильно били, сотрясение. Мы созванивались с ним по горячим следам, били в Москве тревогу, звонили во фракцию и юридическую службу КПРФ, конфликт выходил на федеральный уровень, а я в трубку мобильного кричал:

– Твои доказательства фальсификации итогов референдума где-то сохранились?

– Нет, когда вернулся из горбольницы, ничего не было. Причём не знаю точно, кто похитил – могли и свои от греха подальше бумаги уничтожить. У нас ведь на одной сопке чихнёшь – на другой слышно, понимали, что против меня вендетта началась…

– Ты знал, с какими именно олигархами воюешь, фамилии и капиталы?

– Нет, всё было абстрактно – мы почему-то сперва считали, что это транснациональная корпорация «ЕвроХим», что она иностранный капитал представляет, вроде как святое дело снова наш город от нашествия «тевтонов» оборонять. Кому лично я дорогу перебежал – ещё не знал…

Менты навестили Рожкова в больнице и доходчиво дали понять, что пора с митингами заканчивать. С сотрясением мозга он и кивнуть-то не мог, слушал их, стиснув зубы… От Сергея вроде бы отстали на полгода – в первый раз важно было не дать ему выступить на февральском митинге по горячим следам референдума. Однако заимев уже условный повод-привод, то самое мрачное белое здание УВД – не собиралось забывать о Сергее. Он-то ведь толстого намёка не понял и продолжал мутить воду, организовывать и снимать на видео митинги (сила ютуба уже вступала в конкуренцию с ТВ)… Кампания по спасению Туапсе от нашествия «трёх толстяков» приближалась к кульминации – те самые 60% из 65 тысяч, которые не хотели превращения в город-поселение, приходили и на пикеты у горадминистрации, что возле порта, и вообще готовы были включиться в реальную борьбу. А тут ещё – очередной лагерь Че Гевары неподалёку, за «Орлёнком» по побережью… Это уже международная огласка, солидарность, ну и шумные экологические выступления, ведь с каждым годом в лагерь съезжалось всё больше активистов. Надо полагать, что и со стороны классового врага сидели ребята не глупые – вроде тех, что из Лондона нам писали недавно, на хороших окладах, ощущающие себя буржуазией… Вот они-то и прикинули, что рубить канаты надо либо сейчас, либо рубанётся многомиллиардный бизнес – упирающийся в эти терминалы, балкерный, в частности.

2 июня 2008 года во время съёмок пикета КПРФ Сергей был арестован. Выяснилось, что 2 февраля не сотрудники милиции избили его, а он «применил в отношении их насилие, не опасное для здоровья» (часть 1. статьи 318 УК РФ.). 4 июня в отношении Рожкова было возбуждено ещё одно уголовное дело по той же статье. Неугомонный журналист, по версии правоохранителей, наносил им побои не только у себя дома, но и в дежурной части, будучи в наручниках. Всем шестерым! Мерой пресечения было избрано заключение под стражу. Следствие объясняло оное тем, что всё это время (со 2 февраля по 2 июня) Рожков не защищал в Краснодаре диплом, не участвовал в общественной жизни как журналист и как активист Левого Фронта, не жаловался в прокуратуру на сотрудников милиции, наконец, – а сидел в подполье, скрываясь от уголовного дела, о возбуждении которого даже и не знал.

Государственная машина в локальных масштабах, оставленная ещё Советами, но уже смазанная буржуями теперь в своих целях, «солидолом» коррупции (видимо, огромными по местным масштабам взятками) – заработала против защитника города. «Упаковать» одного ей ничего не стоит. Она всегда в таких случаях работает одинаково – вспоминаем бездоказательное судилище над Удальцовым и Развозжаевым (этот Сергей тоже бывал в лагере Че, если что). Главное, вырвать идеологический детонатор из масс – а 65 тысяч сами по себе никакой силы, как и их
мнение для чинуш-махинаторов, не имеют…

Суд над Рожковым не занял и двух месяцев. Судья Кислинская не дала слова свидетелям защиты даже после того, как выяснилось, что первый адвокат Рожкова не делает и не собирается делать для защиты Сергея ничего, и Рожков отказался от его услуг. Кислинская не позволила новому защитнику войти в дело, заявив: «Меня это не волнует. Мы даём бесплатного адвоката!». То есть своего, который тоже «смазан» на нужный итог. Кислинская отказалась допустить в качестве общественного защитника и Ларису Азарову, бабушку Рожкова, юриста по профессии. В общем, исход был ясен нашей столичной и краснодарской группе поддержки Рожкова ещё до того, как 26 августа прозвучал приговор. Тощий Сергей был признан виновным в одновременном избиении шестерых (таких чудес и Джеки Чан не вытворял!) ментов и приговорён Кислинской к отправке на три с половиной года в колонию-поселение. 22 ноября Сергей, перенёсший к тому времени три сердечных приступа, поехал по этапу.

«Солнечный салют всем товарищам по борьбе! Наперекор всем козням наших врагов мой дух не сломлен. Пройдя тюрьмы, пересылки, переполненные в 4-5 раз транзитные камеры, ощутив холод карцеров, в т.ч. соликамского «Белого Лебедя», мои убеждения закалились и окрепли!» – писал он в феврале 2009-го…

Вот так – кто-то в «Белом Лебеде», а кто-то на белых яхтах, которых не было бы без балкерного терминала в Туапсе. Причём всё это происходило в наши дни, на наших глазах – не спишешь на «лихие девяностые»! Одного трамбовала госмашина, другой же, благодаря работе этой машины – которая при «тюнинге» из социалистической в капиталистическую стала служить интересам меньшинства, – строил яхту за яхтой и купался в счастье и роскоши…

Морально Сергей сломлен не был, однако вернулся из колонии-поселения окончательным инвалидом. Он и до посадки не выглядел богатырём, способным осуществить насилие над несколькими тренированными правоохранителями сразу. Он был инвалидом – у него ампутировано одно лёгкое (тот самый шрам), повреждено второе, большие проблемы с сердцем, усугублённые тюремными испытаниями…

Сейчас Сергей вынужден одиноко жить в городе, который уже не город, а экологическая катастрофа сам по себе – тише воды, ниже травы. Лишь памятники воинам Великой Отечественной да социал-демократам начала ХХ века напоминают о временах героев, а не олигархов и коррумпированных чинуш да судей. «Чегеварец» и настоящий коммунист Сергей вышел тогда один на поле боя, но ни партия, ни правозащитники не смогли ему, а главное – всем горожанам помочь. Итог – Туапсе лидер Краснодарского края по онкозаболеваниям. А ведь рядом – «Орлёнок», и ТБТ (тот самый балкерный терминал) работает на полную мощность, перегружая открытым способом химические удобрения из вагонов на корабли, этой дрянью травятся не только рыбы, но и рабочие… Тот бой был проигран – причём всеми 65 тысячами туапсинцев. Однако ценой своего здоровья и профессионально загубленной судьбы товарищ Рожков всё же показал, кто власть в стране, и что она несёт гражданам, осветил её, как Данко…

 

Дмитрий ЧЁРНЫЙ