Казбек СУЛТАНОВ. НЕЛЬЗЯ ИГРАТЬ СЛОВОМ

№ 2016 / 44, 16.12.2016

В рамках проекта «Мы – один мир» беседуем с одним из крупнейших в нашей стране специалистов по национальным литературам России – заведующим отделом литератур народов РФ и СНГ Института мировой литературы им. А.М. Горького РАН, профессором МГУ имени М.В. Ломоносова, доктором филологических наук Казбеком Султановым.

Казбек Камилович, какие основные проблемы вам видятся сейчас в изучении литератур народов России?

6 Sultanov KK– После 1991 года наша специальность как бы повисла в воздухе по известной причине: на волне постсоветской этнокультурной эйфории она оказалась в одном ряду с «дружбой народов» и «интернационализмом», разделив их судьбу, хотя литературы народов России продолжали развиваться и страна не переставала быть поликультурной. Акции дисциплины, как сказали бы сегодня, обвалились. Вернуть доверие к её научной состоятельности и место в системе современного гуманитарного знания – так бы я сформулировал стратегическую задачу.

Что представляет собой корпус литератур народов России? Количественный показатель с выделением зональных групп выглядит так: Поволжье (7 литератур) и карельская литература (1), Северный Кавказ (17) и калмыцкая литература (1), Сибирь (4), Север и Дальний Восток (14) – всего сорок четыре.

Явно недостаточно, по-моему, констатировать эту множественность как последнюю инстанцию – завершилась, мол, эпоха «многонациональной советской», пришло время литературных автономий. Но целесообразно ли оставлять за скобками солидарный исторический опыт наших народов или дух целого, если помнить о том, что мысль об «общем благе», как говорил толстовский Левин, в российских условиях всегда была столь же значима, как и национальная характерность? Иначе говоря, литературы народов России – не просто конгломерат идентичностей, но и сообщество общей ответственности за судьбы полиэтнической страны по принципу «народов много – страна одна».

Стоит напомнить, что Россия сделала дальновидный выбор в пользу сбережения культурного и литературного разнообразия. Сегодня это «участное мышление» (М. Бахтин) или цивилизационный выбор в пользу многообразия могут назвать нерентабельным, затратным, но по большому историческому счёту перспективным оказался именно этот путь сохранения «многозвучности», о которой Георгий Федотов писал в статье под многозначительным названием «Будет ли существовать Россия?» (1929).

В ИМЛИ прошла защита диссертации о несказочной прозе теленгитов – совсем небольшого алтайского народа численностью немногим больше двух тысяч человек, не утратившего богатейшее фольклорное наследие. Он продолжает жить вопреки прогнозам Юнеско: 2500 языков из 6500 существующих обречены на исчезновение…

Когда в 90-х годах ХХ века ответом на распад советского мультикультурного проекта стал политизированный этнизм, стало ясно, что нельзя упускать из виду сверхзадачу – «сознательный интерес к естественному взаимному сцеплению» наших народов и культур, который ещё в 20-х годах акцентировал видный евразиец Николай Алексеев.

Отшумевшие девяностые остались в памяти метафорой опустевшего перекрёстка культур: набиравшая силу центробежная тенденция, угасание интереса друг к другу, отодвинутый в тень диалог, однозначно воспринятый как рецидив «дружбы народов»…

Вторая фундаментальная проблема – restituto in integro (восстановление в целостности). Речь идёт о восстановлении фактологической полноты каждой литературы, имея в виду и возвращение в родной контекст имён и текстов, когда-то изъятых по внелитературным соображениям, и воссоздание в неурезанном объёме творческого пути каждого видного писателя – достаточно сослаться на долгую и драматическую историю реабилитации богатейшего наследия основоположника якутской литературы, поэта и мыслителя Алексея Кулаковского, которая стала возможной и благодаря усилиям учёных ИМЛИ.

Но эта реконструкция не будет полноценно «работать», пока не вернётся в критико-литературоведческую практику понятие «художественная ценность», ставшее лишним в возобладавшей модели этнокультурного монологизма.

Что делает «национальную литературу» – литературой, текст – явлением искусства слова? Вопрос о художественной результативности остаётся невостребованным во многом потому, что постсоветская апология идентичности как этноностальгии изменила тональность разговора о национальной литературе. Появилось даже экзотическое, но по сути псевдо понятие «этнолитературоведение», адепты которого без труда обнаруживают в том или ином тексте эффект «остановленной этнографии», игнорируя его поэтику и структурно-семантические особенности.

Литература, переведённая в статус манифестации «местного колорита», постепенно превращается в собрание НЛО – неопознанных, т.е.эстетически непроявленных, литературных объектов. Я неоднократно писал о критериях и пределах «этнокультурного поворота» в изучении литератур народов России, о девальвации принципа эстетической избирательности, о «свёртывании» художественной ценности. Филологическая конкретизация, открывающая литературу в литературе – вот что настоятельно требуется.

Ещё один актуальный поворот темы.

Как мыслить «национальную литературу» сегодня – в эпоху перехода от индустриального общества к информационному и нарастающей транскультурной мобильности? Как относиться, например, к рассуждениям Галина Тиханова (см. его работу «Будущее истории литературы: три вызова XXI века») о новых условиях бытования национальных литератур, о якобы назревшей потребности в переводе «изрядно истощённого национального повествования в тональность мультикультурного глобализма»?

Если учитывать исторический опыт российского сбережения литературного и культурного разнообразия, то идея кризиса «национального нарратива» с последующим его упразднением вряд ли укоренится в российском контексте – при всём трезвом понимании необходимости выхода из методологического тупика после распада метанарративов, одним из которых была и изданная в семидесятые годы ХХ в. шеститомная (в семи книгах) «История советской многонациональной литературы».

 

Как бы Вы охарактеризовали кадровую ситуацию в руководимом вами отделе в ИМЛИ РАН: каких специалистов не хватает? Появляются ли новые молодые исследователи литератур народов России, или всё держится только на старых, советских ещё, кадрах?

– Вопрос из разряда «больных». Мы полны решимости искать и находить новых сотрудников при полной поддержке нашей дирекции. Задачу осложняет немосковская прописка тех, кого мы давно знаем и хотели бы видеть в нашем отделе. Переезд в Москву всегда был нелёгким испытанием, но сегодня он почти нереален из-за отсутствия государственной помощи.

Это, разумеется, не повод опускать руки. Мы наращивает наши контакты со способными исследователями, живущими «далеко от Москвы», публикуем их работы в наших сборниках, не теряя надежды на возможное кадровое обновление.

Что касается молодых, то они, конечно, появляются, но уже не так активно, как хотелось бы. В мои аспирантские имлийские годы комната, в которой мы и сейчас заседаем, так заполнялась научной молодежью, что яблоку действительно некуда было упасть.

Но и сегодня случаются события, располагающие к оптимистическому настрою.

28 декабря с.г. выходит на защиту перспективная Танзила Горчханова, подготовившая в нашем отделе под руководством доктора филологических наук В.А. Бигуаа кандидатскую диссертацию о жанре рассказа в ингушской литературе. Столь же большие надежды подаёт Лейсан Ахмадуллина из Уфы, в работе которой поэзия Хибатуллы Салихова рассматривается в контексте общетюркской литературной традиции (II пол. XIX в.).

Упомянутые вами «старые» и «советские» продолжают плодотворно работать и, главное, делают всё от них зависящее, чтобы способствовать профессиональному росту молодых учёных. Могу вас заверить в том, что в отделе всё нормально с межпоколенческой преемственностью…

 

Над чем лично вы сейчас работаете как исследователь? Остаётся ли время на литературно-художественное творчество?

– Начну с того, что только что увидел свет долгожданный имлийский журнал «Studia Litterarum» – событие, безусловно, значительное и не только для нас. В нём моя статья о «неизжитом прошлом» в наших литературах, о формах его интерпретации, о войне исторических аргументов и т.п. В докладе на недавней конференции в МГУ я попытался разобраться с неоднозначной соотнесённостью идентичности и исторической памяти.

Вообще «человек вспоминающий» – мой любимый герой, ему посвящена моя публикация в известном альманахе интеллектуальной истории «Диалог со временем» (издаёт Институт всеобщей истории РАН). Не менее важный для меня научный сюжет: этнокультурная парадигма и цивилизационный подход в изучении литератур народов России – именно под этим названием опубликована моя статья в «Трудах Отделения историко-филологических наук РАН» (М.: Наука. 2016).

А вот моим «литературно-художественным творчеством» стало преподавание в МГУ.

Я благодарен кафедре истории новейшей русской литературы и современного литературного процесса за поддержку дисциплины, за возможность представлять её в формате полноценного лекционного курса. Удалось также коллективными усилиями выработать целостную аспирантская программу по профилю 10.01.02 «Литературы народов России», которую 23 июня с.г. учёный совет филфака МГУ утвердил.

Ещё одно обстоятельство, значение которого трудно переоценить.

В рамках V Международной научной конференции «Русская литература XX–XXI веков как единый процесс. Проблемы теории и методологии изучения» (МГУ, 8–9 декабря с.г.) работала отдельная секция, всецело посвящённая проблематике литератур народов России – впервые она вовлекается в границы русской литературы как «единого процесса».

Цель научно-педагогических усилий – пробудить заинтересованность студента в получении системных знаний о литературах народов, в овладении исследовательскими навыками. На этом пути и в общении со студентами можно эффективно поддерживать свой методологический тонус. Однажды я обратил внимание на лёгкую взаимозаменяемость «этнического» и «национального» в размышлениях и ответах студентов на зачёте. Пришлось внести ясность, напомнить о содержательном несовпадении понятий при всём понимании их взаимопроницаемости: «этническое» предполагает устойчивую во времени самодостаточность ментальных и этнокультурных основ национального бытия, «национальное» же разворачивается в истории как задача динамическая и творческая в том смысле, что необходимо не только «быть», но и «стать»…

Острота вопроса о собственно научном самоопределении дисциплины и, следовательно, о преодолении кризиса инерционно-нормативных представлений не ослабевает. Шаг за шагом продвигаться к новой исследовательской парадигме значит обновлять оптику, язык описания и анализа, привлекая современную терминологию, связывая проблематику наших литератур с дискуссиями об идентичности и глобализации, изживая, наконец, комплекс научно-культурного аутсайдерства.

Вот некоторые из обнадёживающих признаков методологического обновления.

Всё очевиднее даёт знать о себе исследовательская чуткость к живой вариантности путей развития. Былая официальная риторика о «расцвете» и «восхождении к зрелости» уступает место усложнившимся представлениям о базисных предпосылках и духовных основаниях каждой национальной литературы – так традиции успешно отвоёвываются у забвения.

В этом контексте понятие «младописьменная литература» приказало долго жить по причине его неадекватности историко-литературным реалиям.

В современных филологических работах – особенно о литературах Севера, Сибири и Дальнего Востока – со знанием дела могут быть описаны и этимология знаковых местных понятий, и механизм обрядовых действий, и ритуал инициации, и промысловый культ.

Взаимодействие различных культурных кодов входит в состав новейшего переосмысления хрестоматийных текстов. Отсылки к вопросам этно- и культурогенеза расширяют возможности литературоведческого анализа.

Но решающим фактором остаётся отношение к слову как сакральной ценности: «нельзя – говорят ненцы – играть Словом»…

 

Вопросы задавал Евгений БОГАЧКОВ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.