ЛУЧШЕ ГОРЬКАЯ ПРАВДА… Почему книга историка Сергеева не обрадовала патриотов?
№ 2017 / 13, 14.04.2017
Гоголь вспоминал, что после того, как он прочёл Пушкину первые главы «Мёртвых душ», тот воскликнул: «Боже, как грустна наша Россия!» В некотором роде схожие эмоции испытываешь и при чтении книги Сергеева. Только тут уже грустишь о русском народе, создавшем одну из величайших цивилизаций в мировой истории, но оказавшемся в итоге у разбитого корыта, пребывающем ныне на вторых и даже третьих ролях в своей собственной стране. Почему же так получилось, в чём причина? Сергеев видит истоки этой трагедии (а иначе настоящее положение дел и не назовёшь) в устройстве нашего государства. По его мнению, государство российское веками было заинтересовано в том, чтобы русские являлись прежде всего служилым людьми, без особых прав и запросов, и касалось это не только простого народа, но и знати. По его мнению, тенденция эта пошла от монгольского ига, причём русские князья, цари и императоры не копировали слепо Орду, но переняли у неё некоторые методы правления и характер отношений к своим подданным, что тормозило и блокировало развитие гражданского общества.
Нам нравится читать о громких победах России, о неустрашимости россов, о героических полководцах, о несгибаемых первопроходцах и подвижниках. Но при этом мы мало задумываемся над тем, что же получал в награду народ, столетиями терпевший лишения и жертвовавший собой, почему же быт русского человека часто был устроен хуже, чем у тех, кого он победил? Не случайно же Михаил Меньшиков с досадой писал в 1909 году: «Покорив враждебные племена, мы, вместо того, чтобы взять с них дань, сами начали платить им дань, каковая под разными видами выплачивается досель. Инородческие окраины наши вместо того, чтобы приносить доход, вызывают огромные расходы… Англичане, покорив Индию, питались ею, а мы, покорив наши окраины, отдали себя им на съедение. Мы поставили Россию в роль обширной колонии для покорённых народцев – и удивляемся, что Россия гибнет!»
Не по этой ли причине у нас так много книг об истории государства российского, но так мало (практически нет) об истории русского народа, что верно подмечает Сергеев? Уж больно неприглядно выглядит житие русского человека, слишком контрастирует с благостной картинкой Российской империи, которую увлечённо разрисовывают нам новоиспечённые монархисты, идеалисты, фантазёры и чудаки всех мастей. Сам Сергеев говорит, что его книга – не академическое исследование, что написана она в жанре исторической публицистики, при этом размещённый в конце список книг и работ, на которые ссылается автор, не может не впечатлить. Вполне возможно, что академическое исследование, написанное суховато и скучновато, не вызвало бы такого интереса, не разожгло бы таких страстей, которые не утихают уже которую неделю.
Ожесточённые споры вокруг книги Сергеева – явление отрадное, как заметил Константин Крылов. В кои-то веки русские интеллектуалы ругаются из-за книги русского интеллектуала вместо того, чтоб обмусоливать свежеизданное русофобское сочинение очередного «звёздного» новиопа, назначенного специалистом по нашей истории и культуре. Кстати, тот же Пушкин писал об «Истории государства российского» Карамзина: «Появление сей книги (так и быть надлежало) наделало много шуму и произвело сильное впечатление… Все, даже светские женщины (выделено мной. – И.П.), бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную. Она была для них новым открытием. Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка – Коломбом».
С историческим трудом Сергеева ситуация примерно такая же. Он тоже приоткрыл область, «дотоле неизвестную». И его книга тоже наделал шуму, только иного рода. Многие начали ругать её, даже не дочитав, даже и не раскрыв. Заранее видя в ней исключительно русофобское сочинение, где ни слова хорошего не сказано о русских. Между тем, в книге хватает мест, которые могли бы очень понравиться нашим национал-патриотам, особенно тем, которые любят приводить исторические примеры того, как Россия «утёрла нос» Европе или просто «показала себя». Вот, к примеру, Сергеев пишет: «Ни о какой отсталости от Европы в ту пору не может быть и речи. Новгородские мостовые, появившиеся в Х в., на 200 лет старше парижских и на 500 – лондонских, а в ХIII в. в Новгороде уже были водопровод и канализация, сделанные из дубовых стволов». Ещё фрагмент: «…в конце ХV – начале ХVI в. Международный престиж Московии резко вырос. Её стали зазывать в концерт европейских держав… В Европе даже возникла некая мода на русофильство… Московитов представляли как молодой, свежий, неиспорченный народ, хранитель традиционных ценностей, последний резервуар духовности…» И таких мест в книге немало. И всё это с цитатами, с отсылками к солидным работам.
Заслуживают особого внимания страницы, повествующие о покорении Казанского ханства, не получившего после поражения ни автономии, ни каких-либо привилегий, разделённого между русскими по праву победителей. «Несомненно, Московское государство было русским государством, а не многонациональной «евразийской» империей» – резюмирует автор. Говоря об отсутствии нации, Сергеев не имеет в виду этнокультурную общность, т. е. ни разу не отрицает существование русских как таковых. А вот этнополитической общности он как раз и не усматривает. Иными словами – русские существуют, но осознать себя нацией политической (в европейском смысле) не могут. А следовательно – не имеют объединяющих институтов, лишены возможности отстаивать свои права и влиять на госаппарат. Лишь краткий период в своей истории – с 1905 по 1917 – русские являлись нацией политической, да и то в недостаточной степени, что позволило небольшой группе большевиков захватить и удержать власть.
Я далёк от того, чтобы обвинять Сергеева в сознательной или подсознательной русофобии, хотя национально мыслящему человеку этот труд не может быть приятен по ряду очевидных причин. Но нельзя отрицать и того, что по ключевым пунктам правоту Сергеева достаточно сложно оспорить. Многие факты, приводимые им, такие, например, как привилегированное положение в Российской империи инородцев и иноверцев и чуть ли не демонстративное ущемление прав великороссов, давно не являются секретом. Можно не читать русских публицистов начала ХХ века, славянофилов ХIХ века, не знать о титанической борьбе Ломоносова с немецкой профессурой в нашей (нашей! – И.П.) академии наук в XVIII веке, но классику-то в школе мы проходили, представление хоть какое-то об этом имеем? Как же надо не уважать свой народ (а значит и себя), чтобы считать такое положение дел, такую позорную традицию явлением второстепенным, не заслуживающим пристального изучения и обсуждения?! Не удивительно, что русские сейчас не котируются в РФ. Котируется тот, кто требует и в итоге получает. А служилые люди могут только служить…
Повторюсь, читать этот труд не особо приятно в целом. Часто хочется возразить автору, но тут же ловишь себя на мысли, что и сам нередко высказываешься в подобном ключе в частных разговорах, отмечаешь в статьях и заметках. В сущности, Сергеев ведь пишет не столько о том, какой Россия была, сколько о том, какой она могла бы быть, и какой должна стать. В этом – скрытая сила данной книги. Нужно лишь правильно её прочитать. Останемся ли мы служилым народом, выполняющим прихоти высшего начальства и тянущим на своём горбу воз «многонационалии», или же сумеем в итоге преобразиться в политическую нацию, которая дорожит своими правами, знает себе цену и требует положенного? Кто сейчас наверняка ответит на такой вопрос… Но думать об этом необходимо. Просто потому, что другого выхода у нас ведь и в самом деле нет. И тут уж действительно лучше горькая правда, чем сладкая ложь, которой мы давно сыты по горло.
Игорь ПАНИН
Сергей Сергеев. Русская нация, или Рассказ об истории её отсутствия. – М.: Центрполиграф, 2017.
Добавить комментарий