ЭСКАПИЗМ В БЕССМЕРТИЕ

Рубрика в газете: По следам кинопремьер, № 2018 / 19, 25.05.2018, автор: Татьяна АСХЕЛЬ

«Теперь мир мой» – так дерзновенно называется документальная картина израильского режиссёра Энн Орен, повествующая о косплеерах (людях, переодевающихся в вымышленных персонажей, чаще в героев аниме, фильмов или комиксов). Фильм снят в интересном жанре – на стыке документалистики и перформанса: в центре внимания – сама режиссёр, гуляющая по Токио в образе вокалоида Хацуне Мику. Вокалоид – это компьютерная программа, синтезирующая пение (используется специальная голосовая библиотека, своя – для каждого отдельного вокалоида), где пользователи могут прописать мелодию и текст; получая тем самым некоего бессмертного музыканта, коллективное творение, живущее, пока живы его фанаты).

Мику очень популярна у японцев: она даёт концерты (с помощью 3D оборудования голограмма проецируется на сцену), сотрудничает с другими музыкантами (включая дуэты), её песни занимают первые места в чартах и выходят в лидеры продаж, она участвует в рекламе, о ней пишут статьи, выпускают много сопутствующих товаров для поклонников. Именно из-за популярности Мику и была выбрана среди других вокалоидов для исследования в фильме.

Картина демонстрировалась в кинотеатре «Октябрь» в рамках фестиваля документального кино «ДОКер» и победила в номинации «Лучший IT фильм». Как призналась Энн в ходе дискуссии после просмотра, перформативный жанр возник не случайно: с одной стороны, ей хотелось самой прочувствовать жизнь этой субкультуры – и её личный опыт сделал картину во многом интимной; с другой – значительно легче брать интервью, когда ты сам являешься частью среды, а не пришельцем извне: личная – пусть и временная – принадлежность интервьюера к субкультуре вызывает доверие респондентов, располагает их к большей откровенности.

Орен гуляет в образе Мику по токийским улицам, ездит в метро – и никто не обращает на неё внимания. Японское общество в этом смысле очень отличается от западного: ты свободен выглядеть как угодно, и никто не будет показывать пальцем, дабы не показаться некультурным и не создавать неловкую ситуацию, за которую может быть стыдно. Японцы вообще очень чтят правила и практически на каждое событие в жизни у них есть свод указаний: с одной стороны, это делает бытие предсказуемым и безопасным, с другой – очень давит, ибо как только ты чуть выпадаешь из слаженной системы, то оказываешься вне жизни, аутсайдером. В качестве примера жесткого социального устройства можно привести пожизненный найм, до сих пор практикуемый в большинстве компаний, а также сложности с карьерным ростом. То есть, ты вынужден работать практически на одной и той же должности и, скорее всего, в одной и той же компании, занимаясь одними и теми же делами, достаточно долго (если не всю жизнь) – карьерный рост весьма медлен и обусловлен не столько талантами, сколько сложившейся практикой. Сменить место работы, конечно, можно, но тогда ты много потеряешь в зарплате (и, скорее всего, в позиции) – и чем больше мест ты сменишь, тем сложнее будет устроиться и тем больше ты будешь в итоге терять. Это во многом обратно западному обществу, где, наоборот, уходят на более интересные и высокооплачиваемые позиции, не говоря уже про возможность смены рода деятельности как такового.

И когда выбраться из рутины путём изменения своей жизни практически невозможно, находятся альтернативные способы – такие, как погружение в выдуманный мир, в коллективную фантазию.

Японское общество достаточно гомогенно: женщины и мужчины в нём существуют в несколько разных мирах и не всегда являются близкими людьми, даже состоя в браке (напомню, что в Японии долгое время браки по любви были маловероятны). И тут Мику играет некую связующую функцию: через неё люди могут знакомиться, общаться, узнавать друг друга. Но, как видно из фильма, чаще всего всё замыкается именно на Хицуне Мику и не идёт дальше. Например, на свидании Энн (в образе Мику, конечно) с японцем, он общался с «ожившей» Мику и не проявлял интереса к «девушке за маской», то есть интерес к образу перевесил интерес к личности, этот образ выбравшей. И это стандартная ситуация для японского общества, причины которой мне не до конца понятны. Возможно, в жизни людей слишком много быта и рутины и нужна какая-то сказка, мечта, недостижимость, волшебство, вдохновение. Думаю, это вдохновение даёт ещё и само ощущение причастности к чему-то волшебному (то есть к Мику), так как каждый может написать для неё песню, которая будет исполнена. Возможно, отчасти поэтому её концерты собирают так много людей: каждый не только наслаждается музыкой, но и ощущает себя творцом и немного богом. Не исключено, что ещё и поэтому люди не спешат заглядывать друг в друга за маской образа – чтобы не рассеять волшебство, насладиться образом
и эмоциями.

Мне кажется, косплей даёт людям возможность открыто проживать свои эмоции – без страха показаться невежливым, навязчивым или неуместным. Я не согласна с людьми, считающими, что за косплеем прячутся, что его суть – инфантильность. Его суть – безопасное творчество и безопасное проживание чего бы то ни было.

Но с образом срастаешься. И это размытие реальности – опасная сторона косплея. Энн рассказывает, что поначалу ей было странно видеть в зеркале ярко накрашенную девушку с длинными бирюзовыми волосами, но под конец съёмок ей было странно и неловко видеть себя без парика и косметики. Фильм заканчивается как раз на одном из таких моментов: Энн в образе Мику приходит в онсэн (общественные купальни на горячих источниках), и её просят снять парик, т.к. он может смутить остальных посетителей. Она долго не соглашается и пытается объяснить администратору, что она чувствует себя беззащитно без парика, ибо то, как она выглядит в нём – это настоящая она, но администратор непреклонен. В итоге Энн без одежды и парика погружается в воду и плывёт. Титры.

Считать ли косплей эскапизмом? Да. Плох ли эскапизм? Вопрос спорный. Ведь, например, и Толкиен, и Лавкравт, и Роулинг, и многие другие писатели полностью погружались в свои миры, что дало нам немало интересных произведений. Тут можно поспорить, что косплей – это не создание нового, а воссоздание, а песни Мику и музыкально, и содержательно далеки от сочинений Бетховена или лирики, например, Ки-но Томонори («Я, вечный аутсайдер, продолжаю прозрачно жить – холодный, утренний и чистый воздух в безоблачно широком небе»), но, на мой взгляд, каждый творит в доступных ему границах и движется от простого к сложному в своём ритме, главное – не потерять в этом движении себя. А фильм у Энн получился очень красивый, прочувствованный и полный внутреннего смысла. Посмотреть стоит.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.