Материалы по номерам

№ 2014/19, 23.02.2015

№ 2014/19, 23.02.2015

* * *

Кто-то сеет, а кто-то жнёт.

Кто-то рядом тишком живёт.

Никогда не тянул своих жил,

Даже песни простой не сложил.

Просидел, словно мышь под метлой,

Сам себе и гора и герой.

* * *

Он выскочил с верёвкою на шее.

12 на часах. И 7 минут…

Прохожие, завидя, столбенели.

А он бежал, неистов, длинен, худ.

Да от кого? К кому? И что виною?

Ни слова не роняя, лишь хрипя.

И только ночь да ветер за спиною.

Кто остановит, глупого, тебя?..

Слепая ночь. И нет почти прохожих.

Милиция? Ищи её свищи…

Остановись! Вернись домой, хороший,

Того, что неизбежно, не ищи.

Оно придёт, оно всего сильнее –

Что тут любовь и страсти,

и барыш?..

А он бежит! Петля висит на шее –

Беги-беги, авось да убежишь…

НОВАЯ СКАЗКА

За дорогой, за угрюмой рощей,

Кто там ходит, только ночь придёт?

Что он ищет, что он, шалый, хочет,

Что найдёт – лишь лиха приживёт!

Обойду и я дорогу эту –

Мало ль бродит ночью шельмецов?

Тут и на селе сведут со свету –

Зазевался – и бывай таков!

А вокруг – свистки да звон церковный,

Мессы, пионерский барабан,

Не верховный царь, и царь верховный,

И на всех один дурак – Иван.

Как ему, бедовому, со всеми?

И на всех ведь надо угодить…

А не он ли, как наступит темень,

Стал за рощу с топором ходить?..

   * * *

                                1.

Что русского было в батьке моём?

Вопрос, как ладонь, твёрдо ставил ребром.

И правду, что маткой зовут, от порога

Рубил без оглядки, без крика-упрёка.

Я помню походку, и жесты, и голос…

А если склонялся – то, как в поле колос.

Эх, как же, бывало, кидался я в раж:

Ремнём он вбивал в плоть мою «Отче наш».

За это, мой батя, родимый мой отче,

Обязан всей жизнью тебе, между прочим.

Я вором не стал и не стал я бандитом

С того, что слова эти намертво вбиты!

Да, жил непутёво, любил непутёво.

Да, часто не дело вело меня – слово.

Но в нём с малолетства быть честным старался,

Хотя, незадача, молитвы чурался…

И всё ж, только скрутит и делу шабаш,

Хочу – не хочу, но твержу: «Отче наш…»

                               2.

Что же было в отце моем русского?..

В «Войске польском» когда-то служил.

И дорогою, шаткой да узкою,

Словно конь, батя рвался из жил.

Невысокий, но выправка, выправка!

На подбор были, брат, мужики…

Говорил с диалектом, а выпьет как:

– Что ж мы, русские, все дураки?!

Эх, весёлые вы да двужильные,

Что ж вы нажили, чудаки?

Нынче делят гербы фамильные,

Достают из могил стяги…

Ничего мне не выпало кровного,

Знаю, батя, пуста твоя клеть.

Взбунтовалась душа непутёвая,

Возжелала по-русски запеть!

Валерий ГРИШКОВЕЦ,

г. ПИНСК,

Брестская обл.

Валерий Гришковец окончил Высшие литературные курсы в Москве (семинар Юрия Кузнецова). Печатается с 1968 года. Автор четырёх книг и двух книг переводов.

№ 2014/19, 23.02.2015

Впервые идею о необходимости создания газеты для писателей России высказал в мае 1957 года Никита Хрущёв на встрече с деятелями культуры.

№ 2014/19, 23.02.2015

№ 2014/19, 23.02.2015

№ 2014/19, 23.02.2015

№ 2014/19, 23.02.2015

№ 2014/19, 23.02.2015

Евгений ПОЛЯКОВ.

 ДВУХГОДИЧНИК

Откровенно говоря, о писателе Евгении Полякове я до недавнего времени даже не слышал. Однако, прочитав его повесть «Двухгодичник», заношу его имя в свой «белый список писателей»; буду следить за его очередными работами. Я даже не знаю, единственное ли это его произведение или были ещё. «Двухгодичник» – вещь не то чтобы очень уж оригинальная, но запоминающаяся; повесть читается легко, на одном дыхании. Написана простым, хорошим языком, в несколько ироничной манере, с лёгким налётом грусти.

В «Двухгодичнике» действие происходит, как несложно догадаться, в армии. Время – конец восьмидесятых – начало девяностых, эпоха «перестройки». Эпоха переломная, страшная и прекрасная. Безумно интересная, ещё недостаточно изученная и недостаточно перепаханная «большой литературой» (бульварные поделки, которыми завалены книжные магазины, – не в счёт). Не так уж и много в русской литературе заметных произведений о советской армии «закатной» поры. Сразу же, навскидку вспоминаются разве что перестроечные хиты: «Сто дней до приказа» однофамильца Евгения Полякова – Юрия, писателя, разумеется, куда более известного, можно сказать, классика современной литературы; «Стройбат» не менее знаменитого Сергея Каледина, да «Тяжесть» писателя-эмигранта Владимира Рыбакова... Я не собираюсь сравнивать Евгения Полякова с вышеупомянутыми авторами. Скажу лишь, что со временем он может вырасти в сильного и крепкого писателя; «Двухгодичник» в этом плане весьма и весьма обнадёживает.

О чём же идёт речь в повести? Если вкратце, то дело обстоит так: вчерашнего студента, пока ещё плохо знающего «настоящую» жизнь, отправили служить в армию. Уставы, боевые дежурства, тревоги и... пьянство, бардак, дурацкие приказы армейского начальства... Мир этот откровенно чужд интеллигентному герою. Как он выдержит такое испытание? Не сойдёт ли с ума за эти два года армейской жизни, абсурдной и бестолковой?

Герой наблюдателен, замечает многое – то, на что другие не обратили бы внимания. Повседневная жизнь советской армии эпохи заката империи показана в мельчайших подробностях. Повесть с интересом прочтёт даже историк, занимающийся исследованием этого периода, и, возможно, извлечёт из этого занятия профессиональную пользу.

Армейские байки, рассказанные автором, часто грустны, нередко смешны, иногда – и грустны, и смешны одновременно. Вот, например, один из рассказов, где повествуется о том, как советские офицеры отдыхали. Дело было на юге. «Наши соседи с утра выходили на свою часть веранды, садились пить пиво и пили его и пили… до вечера. Даже не знаю, ходили ли они в храм общепита? День на третий, наблюдая одну и ту же картину на противоположной части веранды, я решил-таки поинтересоваться через перегородку у своих соседей: «Мужики, а чё, других интересов нет? Тут же море, пляж, девочки…» Взгляд ближайшего ко мне соседа явно выражал, что сейчас ему придётся общаться с полным дебилом (то есть мной), да и вербально он это подтвердил: «Ты чё, дурак, что ли? Какие девочки? Мы в Казахстане на ретрансляционной точке служим. Нам пиво два раза в год привозят – на выборы. Так что, давай лучше не мешай»«.

Или возьмём эпизод с конвоированием. Герою приказано было доставить на гауптвахту одного провинившегося солдатика. «Прибыли, нашли эту гауптвахту, прошли через КПП, предъявив предписание. А вот куда дальше стопы двигать – я, кажется, спросить забыл. Идём по дорожке. Навстречу майор какой-то, я и решил, что это начальник губы. Отдал ему честь и выпалил: «Товарищ майор, лейтенант такой-то, доставил рядового такого-то на гауптвахту». Майор слегка нахмурил брови, глядя на меня, затем добродушно так выдал: «Пошёл на…, лейтенант. Я сам здесь сижу». И, обогнув меня, пошёл дальше своей дорогой. Я только после этой репризы обратил внимание, что майор был в тапочках (дело летом было)».

Два приведённых выше отрывка прекрасно иллюстрируют авторский стиль. Но не буду увлекаться цитированием и пересказом повести. Отмечу лишь, что, начав читать «Двухгодичник», вы не сможете оторваться, книга увлечёт вас – да так, что на пару часов забудете обо всём на свете. Даже если совершенно не интересуетесь армейской жизнью. Стало быть, произведение написано от души, честно, искренне; это как раз тот случай, когда автор не мог не написать эту вещь, не мог не излить душу на бумагу. Он рассказывает о том, что пережил, что прекрасно знает сам. Веришь каждому его слову.

Я надеюсь, что Евгений Поляков не останется автором одного-единственного заметного литературного произведения. Сколько было случаев, когда автор врывался в литературу с каким-нибудь сильным романом или повестью, а затем как бы исчезал... Что-то мне подсказывает, что с Е.Поляковым такого конфуза не случится. Поживём – увидим.

А. ДБАР

Иван Белогорохов.

Милиционер Социума

На мой взгляд, интересный роман, в котором каким-то непонятным для меня образом прошлое переплетается с будущим, так как прошлое читается в некоем колорите и в именах персонажей, в то время как само действие происходит, насколько я понимаю, в далёком будущем.

Для меня осталась загадкой должность «секстионера» и другие подобные названия, мне бы хотелось, чтобы автор объяснил кто это такой? Нет, я понимаю, что это какой-то ранг в милиции, но почему он так называется? Я бы сказала, что этимология названия не раскрыта, может, автор сделал это в своих более ранних произведения, но я, к сожалению, их не читала.

Начало почему-то напомнило мне «Дракулу» Брэма Стокера.

Ещё у меня такое ощущение, что человек, который это написал, любит играть в компьютерные игры, преимущественно в шутеры, потому что когда я читаю про необычную силу героев и используемое ими оружие, то у меня возникает чувство, что автор в этот момент проходит какой-то сложный квест с множеством боевых сражений.

В принципе, по этому произведению можно создать компьютерную игру, если только она уже не была создана ранее, так что это очень даже экономически выгодно).Ну или боевик снять, поскольку повесть состоит сплошняком из батальных сцен.

Тем более, учитывая, что в произведении очень подробно описаны: доспехи, используемое оружие, боевые характеристики персонажей, а так же существует определённая иерархия Милицариума, и даже фантастическое описание самой планеты, на которой происходят все описанные события.

Что касается сюжетной линии, то закрутить какой-то сложный детектив у автора не получилось. Много экшена, батальных сцен, есть немного описаний характера персонажей в момент их диалогов, но никакой глубокой философии или мифологии в произведении обнаружено мною не было.

Мне очень понравилось одно образное сравнение: «каменная крыша дома под ногами Менга разошлась точно лепестки ирисового цветка» – поэтично, как в хайку.

Ой, ещё одна потрясающая фраза, которая меня рассмешила: «межатомная структура примитивных макрообъектов».

Чувствуется, что на автора оказали влияние «Звёздные войны» Джоржда Лукаса и «Хоббит» Толкиена, ну и, разумеется, не обошлось без всеми известного произведения Джоан Роулинг.

«Смотрите, я – герой фантастической саги!» – какая точная фраза одного из героев рамках повести.

Ещё одно интересное поэтическое сравнение, встречающееся на страницах повести: «как суховей кувыркалась среди старых фонарных столбов

и полуразрушенных временем стен».

Произведение требует небольшой корректорской правки, есть несколько опечаток, пропущенных предлогов и немного тавтологии. В целом у автора хороший литературный слог.

Татьяна   САРБАЕВА

Саша КРУГОСВЕТОВ.

АРХИПЕЛАГ БЛУЖДАЮЩИХ ОГНЕЙ.

Фамилия автора откровенно и бесхитростно сообщает нам, что в сферу его интересов входят прежде всего длительные путешествия по миру. Стоит отметить, что и разговаривает с читателямиКругосветов в своих произведениях также подчёркнуто просто и понятно. В аннотации нас предупреждают, что серия книг о путешествиях прекрасного душой и сильного духом капитана Александра предназначена той или иной возрастной категории детей и подростков, – от самых маленьких до уже почти взрослых. В данном конкретном случае автор стремится быть интересным и полезным для юношей старше 14 лет, для чего приглашает их вслед за главным героем на Огненную землю (южную островную часть Патагонии) – к «архипелагу блуждающих огней».

Название архипелага, судя по описаниям Кругосветова, связано с тем, что местные индейцы постоянно жгли костры и факелы, с одной стороны, передавая друг другу вести о, допустим, приближающихся «белых» людях, и, с другой стороны, просто поддерживая с большим трудом добытый огонь.

Кстати, в исторических, географических, физических и этнографических сведениях и описаниях Саше Кругосветову вполне можно доверять. По крайней мере на детско-юношеском уровне. Да, в книге порой в одном ряду упоминаются в качестве авторитетов доподлинный Чарльз Дарвин и вымышленные учёные из романов Жюля Верна и А. Конан Дойля. Но внимательному читателю (тем более, снабжённому авторскими сносками) не трудно отделить реальность от вымысла. Чувствуется, что вся (или почти вся) фактография, приводится автором на основе не только внимательного изучения документалистики, но и по личному опыту путешествий. Вот как он описывает ощущения человека, впервые оказавшегося на южном краю Южной Америки лицом к Антарктиде:

«Путешественник поднимается на четырехсотметровую высоту последнего утёса. Глядит на юг. У него за спиной – весь мир людей, а впереди – лишь ледяной океан, ледяной ветер и ощущение ледяной безнадёжной бездны. Где человек не может существовать ни как биологическое существо, ни как понятие, где он теряет волю, жажду жизни, где он будто бы прикасается к будущему концу человечества, земли и мира, к будущей замёрзшей вселенной, где заканчивается всё, где нет ни пространства, ни времени, а есть лишь то, что нельзя ни назвать, ни измерить человеческим разумом.»

Хотя имя автора и весь контекст серии настраивает на безудержный романтический лад, книга по большей части своим языком и стилем напоминает обращённый к юношам рассказ деда, отца или старшего товарища, в котором важны не столько чисто художественные достоинства повествования, сколько воспитание добрых чувств, передача знаний и опыта. Время от времени текст, к примеру, прерывается вот такими вопросами-ответами:

«– Что это – Англиканская церковь?

– У нас в России – Русская Православная церковь. В Англии – Англиканская, тоже христианская церковь, представляющая собой одну из ветвей протестантских церквей.»

За образом автора – Саши Кругосветова – хорошо просматривается немолодой уже учёный человек, технически подкованный и любознательный. Так, попутно с вымыслом, ориентированным на то, чтобы увлечь юных читателей (мальчики-великаны Дол и Зюл, ради поиска сведений о предках которых – мифических атлантов – капитан Александр и отправляется в Южную Америку; или гигантский ленивец Милодон, с которым капитан способен беседовать словно с человеком), он вводит в текст довольно подробные этнографические сведения о ныне уже вымерших индейцах Фуэгинах, об истории географических открытий и освоении Патагонии, о неведомых для европейцев местных растениях и природе и даже, уходя в социологию и политологию, сообщает основные положения идеологии анархистов. И всё это, как уже упомянуто, изложено не в стиле наукообразной справки, а в живой, доходчивой беседе с читателем.

Подкупает начитанность автора, которой Кругосветов щедро делится с подрастающим поколением, например, через многочисленные эпиграфы к главам, где есть цитаты из Сенеки, Тассони, Лао Цзы, Гомера, Вергилия, Стефана Цвейга, Пабло Неруды и других классиков.

Любопытны натурфилософские рассуждения Кругосветова. Особенно впечатляет лирическое отступление об «испытании скоростью», в котором проводятся параллели между физическими закономерностями мироустройства (а именно – непрерывным движением планеты с большой скоростью, как вокруг солнца, так и вокруг своей оси) и социальными процессами, душевными состояниями людей.

Одна из запоминающихся, действительно серьёзных коллизий, описанных в «Архипелаге блуждающих огней» – миссионерская деятельность англиканской церкви среди индейцев, при которой благородные христианские устремления (даже такого прекраснодушного и любящего туземцев священника, как Томас Бриджес) оборачиваются в реальности существенным «вкладом» в истребление индейцев, в уничтожение их самобытной культуры.

Отдельно стоит отметить прекрасное художественное оформление книги. От некоторых рисунков художника-оформителя А. Зуева буквально захватывает дух. А есть ведь ещё целый ряд любопытнейших фотографий, запечатлевших во всём своём естестве индейцев из племён, которых в наше время днём с огнём не сыщешь.

Книгу Саши Кругосветова вряд ли можно признать образцом для воспитания вкуса к чисто художественной литературе (скажем, на факультативных уроках литературы в школе), но в качестве доступного, красочного рассказа, прививающего человечность и природолюбие, расширяющего представления молодых людей о мире, она может быть и отменно приятна и весьма полезна.

Евгений БОГАЧКОВ

МОРСКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДЛЯ ДЕТЕЙ

Книга «Большие дети моря» написана Сашей Кругосветовым, за радостным псевдонимом которого стоит серьёзный жизненный опыт и строгий мужской путь. Однако книга легка и непосредственна. Рекомендована она для детей шести лет и старше. Перед нами увлекательная история капитана Александра, отважного мореплавателя, увлечённого и доброго путешественника. Не случайно на первой странице появляются имена адмиралов Нахимова и Лазарева – пример капитану, а вместе с ним и малышам. Друзья у капитана самые разные: говорящий и быстрый голубь Митрофан, весёлый шутник Повар-Кок, великаны Дол и Зюл, собака Чёрная Гора, вместе с ними он открывает неизвестные отдалённые острова, спасает корабль «Быстрые паруса» от кораблекрушения, посещает остров Варанов и зловещий остров Чёрных птиц и попадает в разные приключения. Образы героев простые и понятные – ребёнок легко сможет ориентироваться в том «что такое хорошо, а что такое плохо». Книга учит прощать, помогать, прилежно учиться и, конечно, мыть руки перед едой и говорить «пожалуйста». Автор объясняет непонятные для малышей слова, например, «архипелаг», «ворвань», «трапезная» и вводит небольшие диалоги, вопросы, которые может задать ребёнок.

Начав с этой истории, ребёнок сможет взрослеть вместе с мужественным и доблестным капитаном, переходя к другим частям сборника. Странствиям мореплавателя посвящён и «Остров Дадо», и «Архипелаг блуждающих огней» автора Саши Кругосветова.

Наталья ГОРБУНОВА

№ 2014/19, 23.02.2015

№ 2014/19, 23.02.2015

№ 2014/19, 23.02.2015

№ 2014/19, 23.02.2015

№ 2014/19, 23.02.2015

Прочёл статью Дмитрия Чёрного [«ЛР», 2 мая 2014 г.] обо мне грешном. Вывод напрашивается сам собой: ложь и заказуха!

№ 2014/19, 23.02.2015

№ 2014/19, 23.02.2015

№ 2014/19, 23.02.2015

№ 2014/19, 23.02.2015