Материалы по номерам

Результаты поиска:

Запрос: год - 2014, номер - 28

Дом на Цветном – Крым – Тютчева Дом

№ 2014/28, 23.02.2015
Почти уже забытая традиция – из уст в уста, «сарафанное радио» ещё которая. Этой традицией сильна была интеллигенция, когда была нужна не одной себе – сперва стране

Уроки литературы

№ 2014/28, 23.02.2015
Недавно в программе «Прав? Да!» на телеканале ОТР обсуждали проблему единого учебника по литературе. Сошлись две непримиримые точки зрения – нужен ли такой стандартизированный учебник

Главное уходит из-под ног

№ 2014/28, 23.02.2015
В редакцию пришла скорбная весть: во Владивостоке скончался поэт Вячеслав Васильевич ПРОТАСОВ, 65-летие которого, казалось, только что – в начале года

Красочная постановка классической кантаты

№ 2014/28, 23.02.2015
Камерный музыкальный театр имени Б. Покровского завершил сезон громкой премьерой: на оперной сцене поставили знаменитую кантату Джованни Баттисты Перголези «Stabat mater».

Порнуха налипла на деньги

№ 2014/28, 23.02.2015
И ещё о новостях культуры. Или психиатрии?.. Государственная Дума, как известно, ушла на заслуженные каникулы, но отдельные депутаты продолжают трудиться.

Охота на волков

№ 2014/28, 23.02.2015
Первое, что приходит в голову, когда переворачиваешь последнюю страницу «Мысленного волка», – перед тобой лучшее, что создал Варламов

ПОЭТ АМЕЛИН ПОПАЛ В ОТДЕЛЕНИЕ

№ 2014/28, 23.02.2015
«Амелина забрали в полицию!» Увидев такую новость в интернете, я поначалу решил, что это опечатка: «Наверняка Емелина, поэта Всеволода Емелина, который любит иногда выйти за рамки. А Амелин, поэт Максим Амелин, благообразный, стабильно интеллигентный».

Роман Сенчин. ПОСЛЕ СМЕНЫ КОНЦЕПЦИИ

автор: Роман СЕНЧИН
№ 2014/28, 23.02.2015
Ещё недавно, уж точно меньше года назад, я был уверен, что будущие историки станут чётко делить российскую оппозицию на две части. Очень неравные по количеству. Одна часть – десятки тысяч, которые 10 декабря 2011 года ушли в Москве с площади Революции на Болотную, где безобидно помитинговали и разбрелись по домам, вторая часть – пара сотен, оставшаяся на площади Революции, готовая не митинговать, а бороться.

Александр Курилов. ПОЭТ ТОСКИ ПО ЖИЗНИ

№ 2014/28, 23.02.2015
В последнее время всё чаще и чаще стали обращать внимание на то, что в XX веке ни одна «круглая» дата, связанная с жизнью и творчеством М.Ю. Лермонтова, не была отмечена на достойном, отвечавшем высокой исторической миссии поэта, уровне. Помехой тому явились события как планетарного, так и национального масштаба.

Екатерина ЯКОВЛЕВА. КРОШКИ С НЕБА

№ 2014/28, 23.02.2015
    Екатерина ЯКОВЛЕВА

* * *

Старый дом у реки, где на привязи лодка

Дремлет, носом зарывшись в белёсый песок.

На поленнице кот изогнулся, как скобка,

И от солнца горяч его бархатный бок.

 

Он тягуч, как смола, вечер праздный и длинный,

И купаются мухи в ведре с молоком,

Между рамами окон краснеет калина,

И притихла гармонь под цветным рушником.

 

Поглядишь – тяжелеют ресницы от влаги,

Вдруг поймёшь, что все истины мира просты...

Как светло оттого, что из белой бумаги

Распустились на старой иконе цветы.

 

Во дворе пахнет сладостно скошенной мятой,

Тонконогая лошадь вдали на меже,

Я была здесь такою счастливой когда-то...

Здесь теперь меня нет. И не будет уже.

        

            

 * * *

А скатерть в доме том белее мела,

Везде царит порядок и покой.

И каждый в доме знает своё дело,

И каждый занят только сам собой.

 

Да, в доме том всё чаще смотрят мимо,

И больше о ненужном говорят.

Они живут отлажено и мирно,

Не чувствуя, как сквозняки свистят…

 

Дыханье осени слегка тревожит шторы,

Взлетает дождь серебряный, звеня...

За стол садятся люди, у которых

Нет общего – ни света, ни огня.

 

И всеми позабытый и тщедушный,

Застыв, как изваянье, на полу

Ребёнок, не по-детски равнодушный,

Вновь запускает пёструю юлу...

 

                            * * *

За тщету прошлой жизни отныне дано

За сплетеньем чернеющих веток – окно...

В нём живой, ровный свет, различимый едва,

Так пронзительно прост, как молитвы слова.

 

Мнится мне: всё, что будет и было давно –

Сон и морок, а подлинно – только окно,

Где проросший сквозь тьму,

свет явил благодать...

Не оспорить его никому, не отнять.

 

                  * * *

В чёрный день просила хлеба

Я на паперти.

И послал мне старец с неба

Стол со скатертью.

 

И отрезал половину

Хлеба свежего.

Бес меня толкает в спину

Зло и бешено!

 

Добрый хлеб тот отодвинув –

Обесценила.

«Мне не нужно половину.

Дай мне целое!».

 

Небо мне – как на замочки

Дверь закрытая...

Молвил старец: «Что ж ты, дочка?

Видно, сытая...».

 

И исчез – как будто не был,

Только видится:

Белый снег, как крошки хлеба

С неба сыпется...

 

                  * * *

Маленький, любимый человек,

Чьи глаза не устают светиться,

В жизни первый раз увидев снег,

Хочет им со мною поделиться.

 

Белый снег, как ангела крыло...

Белый цвет сейчас всех красок ярче,

Я учусь у сына своего

Видеть этот мир совсем иначе.

 

Бог всесильный время подарил,

С лёгкостью перевернув рукою,

Как часы песочные, весь мир

Перед вновь прозревшею душою. 


Екатерина ЯКОВЛЕВА, 

г. МУРМАНСК

Алексей ШЕВЧЕНКО. ОЖЕРЕЛЬЕ ЧЁРНЫХ ДЫР

№ 2014/28, 23.02.2015
  Алексей ШЕВЧЕНКО

ПАМЯТЬ

 

Начинаю с трудом вспоминать

и не помню, как это зовётся,

когда падают листья опять

на траву и на воду в колодце.

 

И приходит к колодцу она,

по траве, как по детству, ступает,

и ведро опускает до дна,

и обратно его поднимает.

 

И с ведром возвращается в дом,

что-то шепчет, иль попросту бредит,

через белую марлю потом

воду медленно-медленно цедит.

 

Уменьшается струйка воды,

и на марле, как знак, остаётся

красно-жёлтый листочек беды

из большого сырого колодца.

 

Я не знаю, как это назвать –

я не помню, как это зовётся.

 

 

ФОТОСНИМОК

 

А в прошлом-настоящем

белый день,

и мы идём по осени в обнимку.

В конце концов,

с улыбкой набекрень

мы остаёмся жить

на фотоснимках.

 

В них облака и синий водоём,

деревья, листопад,

рябые утки;

в них, улыбаясь,

мы с тобой живём

в недолго-вечном

этом промежутке.

 

Но за чертой, по правде говоря,

наш общий мир рассыпется на части.

Давай умрём в начале сентября –

какое романтичное несчастье!

 

…Пусть будет так, как я того хотел;

а я хотел, покачивая ясли,

тебе бы улыбаться в темноте,

как тот, кто этим вправду счастлив.

 

 

КАРТИННОЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ

ЧУВСТВЕННОЙ ЖИЗНИ АТОМА

 

Украшение Вселенной –

ожерелье чёрных дыр,

словно символ жизни тленной,

поглощает внешний мир,

поглощает наши мысли

(вместе с ними нас самих) –

в чёрном космосе повисли

буквы, собранные в стих.

 

И затягивает строчку,

как за грань добра и зла,

за невидимую точку,

где твоя любовь прошла,

отмелькала вся – в картинках –

и слилась в один поток:

в свет, проявленный на снимках,

в суть, дающую росток.

Но куда б поток не лился,

нам его не ведом путь,

значит, ты напрасно злился

и пытался всё вернуть.

Не беда, что дождь молотит

и несносен этот мир –

и любовь, и боль поглотит

ожерелье чёрных дыр.

 

               * * *

На горизонте серый дождь,

теряет цвет пейзаж осенний.

Уходишь ты. Ты не придёшь.

Ты не придёшь до воскресенья.

 

Семь дней – заботы и дела,

семь дней другого нет спасенья.

Любовь была и не была –

она ушла до воскресенья.

 

Я помню – дождик моросил

и начинал с деревьев капать.

Тебя я плакать не просил…

А разве ты умеешь плакать?

 

 

ПАУТИНА

 

Поэт плетёт стихотворенье,

но ты, подруга, не в долгу.

Глаза, как в блоковском виденье,

цветут на дальнем берегу.

 

Ты от воды идёшь к дороге,

и птичка песенку поёт;

но что останется в итоге,

когда любовь, как дождь, пройдёт?

 

Он налетит на сад за домом,

уронит яблоки в траву;

начнутся, как во сне бредовом,

его метанья наяву.

 

Я крикну имя в дебри сада,

рукой закроюсь от дождя,

но вдруг пойму, что мне не надо

ни этих яблок, ни тебя…

 

…Слегка взволнованна стихами

ты их читаешь до конца,

но паутину рвёшь руками

и убираешь от лица. 


Алексей ШЕВЧЕНКО, 

г. ВОРОНЕЖ