Встретил меня Иван Глазунов в своей мастерской в Брюсовом переулке, дышащей красотой, старинностью и традицией: мольберт, деревянная скамья , на кресле лежит волк, на стене – распятый Иисус, в книжных шкафах старопечатные энциклопедии, рукописи, карты.
Многие историки уже давно недоумевают: как же так, Российский госархив новейшей истории (РГАНИ) регулярно издаёт сборники документов из фондов Хрущёва и других руководителей компартии, а сами эти фонды остаются для исследователей недоступны. Почему? Положение дел отчасти изменилось лишь пару недель назад, и то лишь после вмешательства нашей газеты. При этом в РГАНИ выявилось множество других острейших проблем, требующих незамедлительного решения.
Наша редакция возлагала очень большие надежды на встречу с руководителем Федерального архив ного агентства Андреем Артизовым. Дата приёма была согласована за месяц. Срок немалый, чтобы все заинтересованные стороны могли заранее подготовиться. Сама встреча состоялась 25 июля.
Первое удивление,
или Почему руководитель Росархива
не готовится к официальным приёмам исследователей
Вся встреча продолжалась почти полтора часа. Треть времени ушла у руководителя Росархива г-на Артизова на прощупывание идеологических позиций своего собеседника. Вместо того, чтобы дать исчерпывающие ответы на те вопросы, которые волнуют меня и многих других исследователей, г-н Артизов битых полчаса выяснял мою биографию и мои политические и литературные взгляды. Его очень интересовало, как позиционирует наша газета.
– Мы – государственники, – подчеркнул я.
Артизова такой ответ не устроил. Мол, это расплывчато, все теперь государственники. Пришлось пояснить, что своё кредо редакция газеты сформулировала не сегодня, а ещё в 1995 году, когда чиновники пытались всех поделить на «демократов» и «патриотов», а мы предпочли оперировать другими терминами, и до сих пор убеждены в том, что поступили правильно.
Артизову этих разъяснений показалось мало. Он стал задавать наводящие вопросы.
– А как газета относится к Дмитрию Быкову? А печатает ли газет Александра Проханова?
Прямо-таки допрос с пристрастием. И это вместо разговора по существу. Мне так и хотелось сказать: «Г-н Артизов, кто вам мешал заранее подготовиться к приёму и выяснить мои взгляды?»
Второе недоумение,
или Почему же фонды советских вождей были закрыты?
Что же я всё-таки хотел услышать во время встречи с г-ном Артизовым? Первое: почему в РГАНИ с 2002 года не обновлялся список фондов, доступных исследователям? Второе: когда будет исследователям представлен весь перечень фондов, хранящихся в РГАНИ? Третье: какие имеются в РГАНИ алфавитные, тематические и другие картотеки и когда исследователи получат к ним доступ?
Ответы я получил весьма расплывчатые. Г-н Артизов много рассуждал о важности архивов и трижды картинно перекрестился, что при нём не произошло утечек секретных материалов. А конкретики я так и не услышал (в частности, я не понял, можно ли исследователям работать с картотеками РГАНИ).
А ведь я заранее обозначил перед г-ном Артизовым волнующие меня проблемы. Мне так и осталось непонятным, кто виноват в том, что исследователям десятилетиями не выдавали описи из фондов Политбюро и Секретариата ЦК КПСС, рассекреченные, кажется, ещё в 1996 году?
Ещё один интересный сюжет. По ходу беседы с г-ном Артизовым не раз всплывала тема качества составленных РГАНИ сборников документов «Аппарат ЦК КПСС и культура» из серии «От Сталина до Горбачёва». Одно время сотрудники РГАНИ подавали эти сборники как уникальное событие. Но на поверку выяснилось, что часть этих сборников составлена по принципу «тяп-ляп». Составители не пояснили принципы отбора документов. За бортом этой серии оказалось немало бесценных материалов, касавшихся ключевых фигур литпроцесса 50–70-х годов, в том числе Анны Ахматовой, Александра Твардовского, Константина Симонова и других выдающихся писателей. Это не считая других претензий к серии.
Надо отметить, что г-на Артизова заинтересовали мои замечания о серии книг «От Сталина до Горбачёва». Больше того, он предложил свою протекцию, пообещав, если я напишу критический разбор серии, порекомендовать его к публикации в журнале «Отечественные архивы». О, если б это благородство г-на Артизова распространилось и на другие сферы деятельности Расархива.
Третье недоумение,
или Махинации с тарифами на копирование документов
Андрей Артизов
Помнится, ещё в апреле я решил в РГАНИ оформить заказ на ксерокопирование некоторых документов. Так бухгалтерия выставила мне умопомрачительный счёт: по 46 рублей с лишним за одну страницу (когда в другом архиве – РГАЛИ за эту же самую услугу брали по 15 рублей). После двух моих походов в Росархив директор РГАНИ г-жаТомилина распорядилась с меня также взимать 15 рублей, но никак не 46. И я до сих пор в недоумении: так какие же в РГАНИ существовали официальные расценки.
Я пытался у г-на Артизова выяснить, обманывали меня в апреле в РГАНИ или, наоборот, я не доплатил архиву деньги за оказанные услуги. Это первое.
Второе. За первые сто ксерокопий я заплатил в РГАНИ в общей сложности чуть больше полутора тысяч рублей. А потом с меня стали брать за каждый листочек в полтора раза больше – по 22 рубля 50 копеек. Почему? Якобы я превысил годовой лимит и поэтому должен платить пятидесятипроцентную надбавку.
Но где эти лимиты прописаны? И кто их регулирует? Вообще, откуда в наш век открытости и новых информационных технологий появились какие-то нормы на ксерокопирование? С этими вопросами я весь июль 2014 года регулярно обращался в профильное управление Росархива. В итоге мне показали прошлогодний приказ министра культуры России г-на Мединского о правилах пользования архивами, в котором никакие лимиты не фигурировали.
Получалось, что я переплатил РГАНИ несколько тысяч рублей. Лично для меня это немалые деньги. Но архив возвращать переплаченные суммы мне отказался. Почему? По словам г-на Артизова, закон обратной силы не имеет.
Позвольте уточнить: какой закон? Есть приказ министра Мединского. Он вступил в силу после регистрации в Минюсте ещё в ноябре 2013 года. Так почему Росархив до сих пор не выполнил приказ министра культуры? Поэтому я хочу повторить г-ну Артизову другой свой вопрос: когда в РГАНИ вернут деньги за незаконные наценки за давно упразднённые лимиты?
Четвёртое недоумение,
или Полная некомпетентность руководителя Росархива г-на Артизова
В ходе нашей встречи г-н Артизов постоянно выяснял: жаловался ли я на действия РГАНИ. У меня был встречный вопрос: кому жаловаться или где? Ведь в РГАНИ правильно оформленной книги предложений и жалоб до сих пор нет.
Г-н Артизов долго мне объяснял, что на архивы, по его мнению, действие закона о защите прав потребителей якобы не распространяется (или, уважаемый г-н Артизов, я неверно трактую ваши разъяснения?). Мол, архивы – это не торговые ларьки. Позвольте возразить. Закон не делит потребителей на категории. И торговые ларьки, и архивы оказывают платные услуги. А значит, и в ларьках, и в архивах права потребителей должны защищаться. А в РГАНИ главный бухгалтер даже не считает нужным вернуть по требованию исследователя квитанцию за оплаченные услуги. Видимо, чтобы потом исследователь нигде не мог доказать завышенную стоимость и плохое качество оказанных услуг.
Пятое недоумение,
или Грабёж средь белого дня
С первого июля Росархив ввёл новые тарифы на ксерокопирование. Услуги на ксерокопирование подорожали сразу в восемь (вдумайтесь, в восемь) раз. Это при годовой инфляции в 7–10 процентов.
Если раньше за одну страницу ксерокопирования мы платили 15 рублей и наш заказ выполнялся за один, максимум два рабочих дня, то теперь базовая ставка составляет 40 рублей (но при этом надо ждать больше двух недель).
Росархив ввёл понятие срочности. Причём появилось сразу два вида срочности с расплывчатыми сроками.
В понимании обывателей срочность означает один час, максимум – один рабочий день. Росархив установил другие сроки срочности. При выполнении услуги от одного до трёх рабочих дней (день оплаты заказа – не в счёт) действует повышающий коэффициент 3. Это значит, что за одну страницу ксерокопирования надо заплатить не 40, а 120 рублей. А дальше всё отдано на усмотрение сотрудников архива: захотят, вам всё сделают за один рабочий день; не захотят – ждите три дня.
Ещё интересней Росархив трактует вторую степень срочности, предусматривающую стоимость услуги 80 рублей за ксерокопирование одной странички. В этом случае срок выполнения заказа составляет от четырёх до одиннадцати рабочих дней (опять-таки на усмотрение сотрудников архива).
Это ли не грабёж? Видимо, г-н Артизов устанавливал эти грабительские ставки (а другого определения тут никак не подберу), исходя из своей министерской зарплаты. А подумал ли он хотя бы об аспирантах? У них-то такие деньги отродясь не водились.
И кто заинтересован в таком бизнесе? Уж во всяком случае не исследователи.
Шестое недоумение,
или Боязнь руководства Росархива признаться в своей некомпетентности
Прощаясь с г-ном Артизовым, я позволил себе подвести итоги, сказал, чем доволен и чем обескуражен, и как предполагаю действовать дальше. И что услышал в ответ? Что не надо угрожать.
В интерпретации г-на Артизова возможное обращение к Мединскому выглядело угрозой. Что тут сказать? Бред больного воображения. Или руководитель Росархива действительно испугался того, что его обвинят в некомпетентности, незнании законов и неумелом руководстве подчинёнными им архивов?
Во всяком случае, я больше уже не удивляюсь тому бардаку, который, по моему мнению, царит в РГАНИ. Рыба гниёт с головы. Это всё, что я могу сказать в заключение.
Вячеслав ОГРЫЗКО
Вячеслав ВАСИН
САД
Деревенская лачуга
И незапертая дверь.
И крикливая пичуга
Мне подружкою теперь.
Окружённый облаками,
Бородат и волосат,
Я сражаюсь с сорняками
И возделываю Сад.
Тяжкий труд не утомляет,
Непогода нипочём.
Сад надёжно охраняет
Ангел с огненным мечом.
ПРИМИРЕНИЕ
С тобой на Боинге,
но можно и на Ту –
Хоть в Грецию, хоть в Рим,
Хоть в Полинезию...
Поэзия так любит красоту!
А красота – поэзию.
***
Пускай грехам он скажет «нет»
И отвратительным порокам,
Не сможет стать Святым поэт.
От силы будет он –
пророком...
СТАРЕЦ СИЛУАН
И БЕШЕНАЯ СОБАКА
Пёс огромный, грязный, шелудивый
На него летел, разверзши пасть...
Только и успел сказать, что
«Господи, помилуй!..»
И собака мимо пронеслась.
ПУТЬ
Был некий левый путь у каждого Святого.
И на него свернуть
Душа была готова,
Когда над духом властвовала плоть...
И вот тогда –
Их укреплял Господь.
CТЕЗЯ
Иному многое нельзя –
У каждого своя стезя.
Собьёшься со своей стези,
Так изваляешься в грязи.
ЗА КОРДОНОМ В СВОЕЙ СТРАНЕ
Олег МОШНИКОВ
***
Наступило карельское лето и
Непременный душевный раздрай:
За дождями дожди, за просветами –
Замороченный моросью край…
А под вечер посыпалось, будто бы
Из-за порванных пыльных завес
Полетели с лугов незабудковых
Одуванчики белых небес.
И когда на закате разведрило,
Отодвинуло облачный фронт –
Раздуваемый вольными ветрами,
Полыхнул золотой горизонт.
Где широкий просвет намечается,
Проступает над лесом вдали,
За краями судьбы не кончается
Незабудковый вечер земли…
ВОЙНА
Межусобицы постсоветские,
Миф о киевском языке…
И поджоги слепят одесские,
Отражаясь в Днепре-реке.
И осталась сестрёнка в Харькове
За кордоном в своей стране…
Ельцин с Рейганом «мир» накаркали –
К горькой славе, худой войне.
Вдоль границ фронтовых Украины –
В бога, душу, единый мат! –
Из окопа шмаляют каины,
А в другом – умирает брат.
Кто на новой, гражданской выстоит? –
Расцелованы образа –
В террориста каратель выстрелит,
Чтоб друг другу закрыть глаза.
И в содеянном не раскается,
Защищая Луганск, Донбасс,
Тот, кто в смертную мглу провалится,
Исказнив покаяньем нас…
***
Не рубите, не режьте, не рвите!
А, качнув на ладонях, – подуйте:
Сами, сами развяжутся нити, –
Расплетите слова, расколдуйте
Вязь волнительных строк! – на живое
Узелки затянулись когда-то…
За сужденье о них ножевое,
Неприятье – беспамятство плата:
Полоснёт – равнодушно и остро –
И забудет о том победитель…
Нити памяти стянуты просто –
За любой узелок потяните,
Крутаните проворно, как прежде,
Веретёнце прабабкино снова,
Ощущая кудельную нежность
С моим детством сплетённого Слова.
Не рубите, не режьте, не рвите! –
Хоть такое и принято всюду –
Строф моих узелки развяжите,
Оттого они памятней будут…
г. ПЕТРОЗАВОДСК
СПАСИТЕЛЬНЫЕ КОРНИ
Адам АХМАТУКАЕВ
С НАДЕЖДОЙ
Как радостно, когда отец в мой сон
Является, и, как живой, глядит.
Но рвётся из груди печальный стон:
Неужто вновь меня покинет он?
И хочется заплакать мне навзрыд…
– Во сне ты улыбался! – мама говорит.
ПУСТЬ ДЕРЕВО СТОИТ
Не запятнайте рук бессовестным и чёрным.
На дерево топор поднять – позор и стыд.
Когда ещё крепки его земные корни,
Оно и без листвы засохшей простоит.
Ведь выжило оно в безвременье лихое
Без помощи людской в разграбленном краю!
И дерево порой становится героем,
Вцепившись в горный склон, как воины в бою,
Как старец, что хранил дух родины в изгнанье,
Как сын его седой, что чудом выжил там…
Пришли они сюда предутреннею ранью,
Чтоб поклониться вновь спасительным корням.
Которым засыхать нельзя по воле Божьей,
Как высохла листва страданий и обид!
Поднимется ль рука, чтоб память уничтожить?
Пусть дерево судьбы, как памятник стоит!
***
Плачет небо над твоею горькой долей,
И от слёз промокли потолки.
Мальчуган соседский забежал бы, что ли,
Хоть на миг избавив от тоски!
Под ручьи дождя подставишь ты посуду,
И на бедность люди подадут.
Но соседи-доброхоты вряд ли будут
Гнать из сердца зябкий неуют.
Поселил его там сын твой непутёвый,
Навсегда забыв родной очаг.
Кто поможет? Под своим дырявым кровом
Гаснешь, как последняя свеча…
Переводы с чеченского Юрия Щербакова
