Евгений ПОПОВ: Эволюция лучше революции!

№ 2016 / 42, 02.12.2016

– Критики не зря называют вас «весёлым анархистом»: вы шутите уже на уровне названия книги – не так давно вышел том «Арбайт. Широкое полотно»…

– Расскажу вам историю его создания. В 2009 году меня хватил инфаркт. Образ жизни был соответствующий: я ведь постоянно сижу – либо за рулём автомобиля, либо за компьютером. Когда работал, выкуривал по две пачки в день. Теперь с сигаретами попрощался. Мало того, врачи запретили мне работать более двух часов в сутки.

А за отведённые два часа я успевал написать 1800 знаков, маленькую главку. Каждую выставлял в своём ЖЖ и спрашивал у читателей, к примеру: можно ли считать интеллигенцию частью народа или прав ли был Маркс, боровшийся с капитализмом? Сперва получал по 10–15 откликов. Потом их число выросло до трёхсот. Авторы полемизировали друг с другом. Возникла идея собрать 40 глав с комментами под одной обложкой. Так появилась книга «Арбайт. Широкое полотно», и в ней действительно отображена жизнь народа – пусть и в виртуальном пространстве.  А мы с народом попали в шорт-лист Букера (улыбается).

– Когда-то вы причисляли читающих россиян к своего рода секте. Сейчас изменили своё мнение?

– Конечно. Я много езжу по стране. Где-то по-прежнему бардак, но в общем налицо перемены к лучшему. Проводятся литературные форумы, библиотеки постепенно превращаются в культурные центры, где широко используются Интернет и другие современные технологии. Как-то я выступал в Москве, и онлайн-трансляция шла в 68 библиотек по всей России.

После лихих 90-х интерес к чтению, к литературе сейчас вновь повсеместен – какая же это секта? В небольшом Липецке на творческих встречах с прозаиками и поэтами были полные залы. Люди говорят: мы не верим ни телевидению, ни газетам, вся надежда услышать правду – на писателей. Но ведь, действительно, журналисты и чиновники несут с экрана чёрт знает что, русским языком они совершенно не владеют!

Беседа с Евгением Поповым (на фото справа)

– «Русский язык на грани нервного срыва» – не сгущает ли краски Максим Кронгауз?

– Срочно нужны новые законы, призванные охранять язык. Пусть специальные инспекторы по охране начнут с контролирования вывесок. В своё время Лужков запретил в Москве надписи на английском – это можно вернуть. В газетах хорошо бы ввести рубрики «Говорите по-русски правильно!» и восстановить в штатном расписании должности корректоров и литературных редакторов. Очевидно, что на популяризацию русского языка необходимо тратить деньги. Значит, проблема должна решаться на правительственном уровне.

– Как создавалась книга «Аксёнов»? Писать в соавторстве с Александром Кабаковым – легко или трудно?

– Василий Аксёнов – мой старший друг, товарищ и брат. До эмиграции у него была такая слава, что сейчас сравнить просто не с чем. В 1980 году он уехал на Запад, и вскоре стал в Вашингтоне профессором славистики. Между нами постоянно шла переписка – по так называемой голубиной почте, через знакомых журналистов и дипломатов, ведь обычные письма за рубеж контролировались спецслужбами.

К сожалению, почти все письма Аксёнова ко мне исчезли – при трагикомических обстоятельствах. Как-то встречаю Юлия Кима и рассказываю ему об идее Пригова выпускать свой «Каталог». «Ну, всё – ждите обысков!» – ответил на это Ким.

Так и произошло. Назавтра в восемь вечера – звонок в дверь. «Кто там?» – «КГБ по Москве и Московской области». Жена говорит: «Ждите, он одевается, всю ночь работал». А мы хранили аксёновские письма в гречке. Пришлось их спешно сжечь. А меня, как оказалось, вызвали на Лубянку свидетелем по какому-то делу. И вот едем мы в машине, а я всё думаю: что ж вы сразу-то не сказали, такую ценность своими руками уничтожил!

Издатель Елена Шубина предложила написать мемуары об Аксёнове. Но я отказался. Писать мемуары для писателя – во всех смыслах последнее дело. Но мы с Кабаковым придумали для книги «Аксёнов» форму диалога. Он приезжал ко мне, мы выпивали пол-литра на двоих и наговаривали воспоминания, связанные с Аксёновым, на диктофон, где-то по полтора-два часа. Так продолжалось около года. Представляя нашу книгу, Кабаков сказал: «Здесь не вся правда об Аксёнове, но нет ни слова неправды». Конечно же, мы знаем об Аксёнове больше, чем говорится в книге. Но Василий Павлович не уполномачивал меня сообщать, к примеру, о всех своих романах.

А наше интенсивное общение с Кабаковым продолжается. Ругаемся по телефону каждый день – но не до ссоры. У нас с ним разные взгляды на очень многие вещи.

– Простите за любопытство, о чём спорите?

– К примеру, мы расходимся во мнениях относительно книги архимандрита Тихона (Шевкунова) «Несвятые святые». Мне она активно не нравится, поскольку переполнена гордыней. Автор недвусмысленно даёт понять читателям, что горд своими знакомствами с Битовым, Бондарчуком. При этом Шевкунов цитирует частные разговоры, а это неправильно. Кабаков же говорит: «Несвятые святые» стали народной книгой, продано около полутора миллионов экземпляров!» Я парирую: «Конечно, её же в церквях продают».

А не так давно, в 2012 году, произведение архимандрита выдвинули на «Большую книгу». Перед началом церемонии вручения премии вижу десяток телекамер – и все вокруг Шевкунова. Но первую премию получил Даниил Гранин за книгу «Мой лейтенант». Вторую дали нам с Кабаковым за «Аксёнова» – к слову, это 50 тысяч долларов. А третью получила Марина Степнова, автора романа «Женщины Лазаря». И тут я смотрю на Шевкунова. На его лице было тихое изумление, переходящее в безумие: «Где моя премия?!? Мне же все сказали, что я лучше всех!»

Кабаков потом сказал мне, что всё же «Несвятые» достойны премии. Я ответил: «Ну, так отдай ему свою половину полученных денег!» Но до этого дело не дошло.

– Какова сегодня роль литературы?

– Безусловно, она способна влиять на общественные процессы. Россия – литературоцентричная страна. Вот вам свежий пример: вышла замечательная книга – «Зона затопления» Романа Сенчина. Этот текст мне кажется сильнее «Прощания с Матёрой» Распутина. Сенчин говорит прямым текстом: электричество пойдёт в Китай, обогатятся владельцы ГЭС, и ради этого тысячи россиян переселяют в город безработных. Но эта книга – не злопыхательство, Сенчиным руководят боль и горе.

Писатель – странная фигура с точки зрения обывателя. Да, прозаик Сенчин вряд ли заставит рыдать олигарха Дерипаску. Но репутационные потери власть имущих вполне вероятны.

Писателей постоянно втягивают в политику. Но, я считаю, обладающий литературными способностями должен писать. Презираю политиков всех стран. Однажды по телевизору увидел, как Хиллари Клинтон нежно поправляет галстук президенту России. И я понял, что они «вместе кушают», была такая фраза у Солженицына. А нам что-то бубнят про национальные интересы России…

– Что бы вы посоветовали молодым авторам?

– Мне скоро стукнет 70. В литературе с 16 лет. Прекрасно помню, сколько в начале получил пинков. Важно не терять веры в себя, работать и помнить, что с выходом первой книги не начинается новая жизнь. Нужно иметь запасной коридор. Наличие другой профессии даёт писателю независимость. Одной литературой семью не прокормить.

Выросло целое поколение пишущих «дворников и сторожей». Сергей Гандлевский и Юрий Кублановский сторожили, Михаил Берг работал кочегаром в сауне. Я был геологом, имею специальное образование.

Писателю ничего не может помешать работать. Не платят зарплату, нет своего кабинета – это всё отговорки. Писатель тот, кто не писать не может.

При этом литература – не товар. Я пишу то, что хочу – и так всю жизнь. Если это публикуется, да ещё и платят гонорар – вообще счастье.

– Японский классик Акутагава писал, что психика человека на протяжении тысячелетий никак не меняется – согласны?

– Зайду с другого боку. Классическая русская и классическая японская литературы имеют мало общего. Несмотря на то, что Акутагава считал своим учителем Достоевского.

Акутагава – один из лучших писателей Японии. Я плохо знаю социум Страны восходящего солнца, но, как мне кажется, местным писателям приходится постоянно что-то изобретать. А у нас в России жизнь ярче выдумки!

Чего и кого я только не видел – ну, невозможно придумать начальника, в 1977 году хранившего в сейфе замусоленный журнал «Плейбой»! У наших людей уникальная лексика, манеры, привычки, характеры. Поэтому Россия для писателей – благодатная страна.

– Последний вопрос. Интересно, какие книги читает ваш сын?

– Помню, он читал Тургенева, стиснув зубы. Спрашиваю: «Нравится?» Он отвечает: «Отстой…» В его годы мне тоже не нравилось у Тургенева то, что его герои какие-то бездеятельные, только говорят, а сами палец о палец не ударят, чтобы сделать что-нибудь хорошее и полезное. Пересмотрел я своё отношение к тургеневской прозе в институте. Студентов вывезли на картошку, а в сельской библиотеке были только два собрания сочинений – Ленина и Тургенева. Больше читать было нечего, и я погрузился в труды Ивана Сергеевича. Впоследствии переписал «пёсьей рукой» его роман «Накануне»: в окрестностях Мюнхена объявились вожди Владимир Лукич, Борис Опельцин…

Сейчас сыну 28 лет. Он фотограф, занимается божьим делом: работает в благотворительном фонде по спасению больных детей. Много ездит по стране, только за последний месяц побывал в Махачкале, Йошкар-Оле, Уссурийске, Новом Уренгое и Горном Алтае. Убеждения у него – радикальные. Но это нормально. Вспомним известную фразу Черчилля: кто не был в юности революционером, тот не имеет сердца, кто в старости не стал консерватором, тот не имеет ума.

Люди не ангелы, и никогда ими не будут. Масса случаев, когда порядочные люди приходили во власть и быстро становились негодяями… Стоп! Я стараюсь избегать резких определений. Они ведут только к вражде. А зачем провоцировать? Эволюция всегда лучше революции.

 

Беседовал Юрий ТАТАРЕНКО

 

г. НОВОСИБИРСК

---

Евгений Анатольевич Попов родился 5 января 1946 года в Красноярске. В 1968 году закончил Московский геологоразведочный институт имени С.Орджоникидзе. Член редколлегии знаменитого отечественного неподцензурного литературного альманаха «Метрополь» (1979). Автор 19 книг, среди которых сборники рассказов «Веселие Руси», «Самолёт на Кёльн», «Тихоходная барка «Надежда», «Опера нищих», романы «Подлинная история Зелёных музыкантов», «Душа патриота», «Накануне накануне» и др. Лауреат премий Союза писателей Москвы, «Триумф», «Большая книга» (совместно с А.Кабаковым), а также премий литературных журналов «Волга», «Знамя», «Октябрь». Заслуженный работник культуры РФ. Вице-президент Русского ПЕН-центра.