Евгений МИНИН. ВЫЕЗДНОЕ ТОК-ШОУ С ВЛАДИМИРОМ СИНИЧКИНЫМ

№ 2017 / 11, 30.03.2017

Пародия на ток-шоу «Вечер с Владимиром Соловьёвым»

Дамы и господа, то есть, животноводы и животноводки. Сегодня мы проводим выездное политическое ток-шоу с Владимиром Синичкиным. Сегодня трансляция ведётся из клуба передового животноводческого мясомолочного комплекса «Ешь да пей». Каждый присутствующий, отсидевший наше ток-шоу до конца, на выходе получит по пять долларов от казначея канала Эрнеста. Он сидит у выхода с коробкой из-под факса.

– Так он же помер, – раздался голос из зала.

– Кто? Эрнест?

– Ну да, Хемингуэй!

– Это не тот. Тот был писатель, а это директор телеканала!

– Вот уж не думали, что у телевиденья тоже проблемы с канализацией.

– Внимание, внимание!! – закричал ведущий Синичкин. – Пошутили и хватит. Представляю участников нашего ток-шоу. Слева от меня представители Украины Славик Колотун и Ольга Смахно, а также примкнувший к ним, ещё не получивший российского гражданства, Макс Бум. Напротив них завсегдатаи нашего передачи Владимир Ширлиновский, Александр Брюханов, Евгений Чертановский и Борис Безнадеждин. Мы поговорим о противостоянии России и Украины, и об американских президентах Трампе и Обаме. Знакомы ли вам, товарищи животноводы, эти фамилии.

– Да, – поднялся главный ветеринар. Это ж кликухи наших племенных бычков. Был Ябам, но последнее время стал бодаться. Доярку-передовицу Хилю Клянтон аж в живот лягнул. Практически насмерть. Вона она в последнем ряду с перевязанной головой.

– А голова почему перевязана? – удивлённо спросил Птицевьёв.

– Так это ж заражение мозга у неё стало. Пожизненное. Так мы Ябамку на мясокомбинат отправили и завели нового племенного бычка Транпа. Рыженького такого, горячего. Страсть как молодых тёлок любит покрывать. Приплод у нас ожидается огромный. Теперича мы Америку точно обгоним. На вираже.

– Ладно товарищи животноводы и животноводки. Открывает наше шоу отец русской либеральной демократии Владимир Ширлиновский. Отец РЛД набрал полную грудь и выдохнул:

– Слушайте меня, животноводческий класс. Владимир сказал, что будем говорить об Украине. Так нет её. Донбасс и Луганск заберёт Россия, Карпаты – Венгрии. Однозначно.

По мелочам достанется Румынии и Польше. Останется один Киев. Его подарим Америке. Пусть она и приведёт его в порядок. Хотя бы плитку положат на майдане. Не хотят русский язык учить – пусть учат американский. Всё будет наше, однозначно. В Индийском океане будем мыть сапоги, в Чёрном – бельё, в Средиземном – посуду.

– А в Мёртвом море что мыть изволите? – ехидно спросил Птицевьёв. – Как еврей еврею предлагаю! Так сказать, по блату.

– Мёртвое море пусть Израиль себе оставит, – закричал Ширлиновский. – Угробили водоём, а теперь нам предлагают. Всё! Ясно! И чтоб на следующих выборах голосовали за нашу партию. Тогда будет каждому животноводу по животноводке и бутылке водки. Кажись, в рифму сказал – надо будет записать. Однозначно.

– Мне кажется, – робко вмешался Макс Бум. – Америка не допустит использование морей для нужд Ширлиновского. Это великая страна. Хотя к Украине может повернуться задом, поскольку её правительство не поддержало нового президента.

– Будешь так говорить – не получишь нашего гражданства, – ткнул пальцем в Макса Бума Ширлиновский. – С Украиной всё ясно. Газа нет. Угля нет. И государства нет. Я всё сказал, Славик. Ты тоже можешь просить наше гражданство. Будут проблемы – обращайся. Я похлопочу за тебя.

– Ааааааа, – заголосил Славик Колотун. – Четыре года говорите, что Украине кранты, а мы цветём и пахнем.

– Ага, – вмешался Чертановский, – вы так пахнете, что пограничники в противогазах ходят, чтоб не задохнуться.

– Аааааа, это мы сланцевый газ добываем. У нас скоро всё своё будет! Скоро нефть найдём. Вся страна будет в шоколаде!

– Пока у вас только президент в шоколаде, – встрял в беседу Безнадеждин. – А вы в совсем другой жидкости. Говорить не буду в какой, всё равно вырежут.

– А у вас боярышник пьют, – пошёл с козырей Колотун.

– А у вас бендеровцы по улицам ходят, – не уступал Безнадеждин.

– А у вас всё равно боярышник пьют, – держался своих козырей Славик, чувствуя, что крыть больше нечем.

Пахло большой потасовкой. Животноводы потирали кулаки. Один из них сбегал и принёс десяток кольев. Финал обещал затмить финал Сочинской олимпиады.

– Россия – великая страна, – вмешался поэт-прозаик Брюханов. – Она может сгореть, как бревно, и восстать, как Феникс, из пепла, у которого одно крыло – в Крыму, а второе – в Сирии. Она всеобъемлет весь земной шар, её самолёты несут мир в воюющие страны и смерть террористам. И эта великая ось – Россия, Иран и Северная Корея, вокруг которой будут вертеться все остальные. Мне об этом один шиитский мудрец сказал, на чисто русском. Он всем одно и то же говорит. Ближний Восток нам даже ближе и роднее, чем Дальний восток. Мы их сведём вместе. Это гора с с горой не сходится, а шиит, русский и турок – братья навеки. У России – мессианская задача – всех сплотить и одухотворить, а не согласных – разбомбить. И наступит тишь, не побоюсь даже сказать, и гладь! Россия! Она – велика и пассионарна….

– А живёте не гарно, – вмешалась со свой рифмой Смахно и зашла с колотуновских козырей, – у вас народ боярышник пьёт.

– Что ты брешешь, тётка, – возмутился животновод с первого ряда, – у нас самогон – пять звёздочек или шесть – это кто до скольки досчитать успеет, пока не вырубится.

– Зрители, не мешайте! – ведущий попытался навести порядок. – Продолжайте, Ольга.

– Ой, ратуйте! Всё тут брехня. Всех Путин купил. Всех Путин продал. Какие минские соглашения. В Донецке и Луганске правят банды. С ними договориться невозможно – мы говорим на украинском, они – на русском. Общего языка нет. А у нас всё хорошо. Это у вас, в России, всё плохо.

– А ну заткнитесь, – в перепалку вступил Чертановский. – Об Украине нечего говорить. Главное – ИГИЛ. Всех надо мочить, бомбить, уничтожать. Нельзя верить ни суннитам, ни шиитам, ни Ирану, ни Турции, ни Ширлиновскому, ни Брюханову. Верить можно только мне и только мне. Трамп себе на уме, Меркель уже без ума. Во Франции только один мужик – это Маша Ле Пен, остальные – импотенты в политическом смысле. Мигранты тащат Европу на дно, курдам нужно дать автономию, с турками держать ухо востро. Главная опасность – саудиты. А в остальном всё будет хорошо, если не будет так плохо.

– Нет, дамы и господа, – решил завершить споры Безнадеждин. – Всё идёт, как и должно, согласно Гегелю – по спирали, но относительно истины. Применительно к казусу нашей встречи, можно сказать, интеграционно. Из этого следует, что каждое соглашение – это отрицание чьей-то веры, надежды и в конце концов любви между странами. Метафизичность, интегрированная в сущности идиоматики…

– Кончай материться, – прервал речь Безнадеждина завклуб. – Хватит нести хреновину. Мне уже пора полы мыть, а то натопали тут.

– Да, господа животноводы и животноводки, мы закругляемся, – спохватился ведущий. – Кому на койку, кому на дойку. Спасибо всем за внимание. Каждый присутствующий может получить причитающийся ему гонорар у товарища Эрнеста.

На сидящего у входа Эрнеста хлынула толпа. Произошла какая-то заминка с выдачей валюты, а потом вдруг кто-то выхватил коробку с наличностью и помчался в сторону загона, где пасся Транп. За ним помчалась толпа, как пчёлы за маткой.

– Деньги – к деньгам, – философски пробормотал Синичкин, лицезрея бегущих с коробкой из под факса. И тут же встрепенулся – издалека к автобусу бежала другая толпа с кольями наперевес, видимо, это были те, кому не хватило гонорара.

– Быстро все в автобус, – заталкивая в автобус печального Эрнеста, закричал Синичкин.

– А как отчитаюсь за похищенные деньги? – сопротивлялся Эрнест.

– Всё спишем на Сердукова, – ему там одним миллионом больше, одним миллионом меньше, не имеет значения, – утешил шоумен.

– В автобусе агитшоубригада расслабилась. Кое-кто задремал в мягком кресле, кто-то листал тезисы, готовясь к новому шоу.

– Дамы и господа, – объявил Синичкин. – На следующей неделе едем на птицефабрику «Золотой петушок». Условия те же. Яиц свежих напьёмся… – мечтательно произнёс он.

– Свои бы не оторвали, – печально вздохнул ему в ответ Славик Колотун…

 

Евгений МИНИН

г. ИЕРУСАЛИМ,

Израиль