ДАВАЙТЕ УТОЧНИМ

№ 2015 / 20, 04.06.2015

Уважаемая редакция!

В номере «Литературной России» за 22 мая в статье «В поверженной Германии» (главка «Сохранившийся в Германии интерес к сплетням о советской литературе») говорится о том, что, якобы Ольгу Берггольц оговорили алмаатинские писатели Леонид Дьяконов и Андрей Алдан-Семёнов.

Во-первых, это не алмаатинские писатели: в Алма-Ате они оба одно время – в начале 30-х – работали в газетах. И Алдан-Семёнов, и Леонид Дьяконов родились в Кировской области: Алдан-Семёнов – в д. Шунгур Вятской губернии, а Леонид Дьяконов – в Вятке (ныне – г. Киров). Он являлся двоюродным братом поэта Николая Заболоцкого. И тот, и другой входили в Вятскую писательскую организацию.

Оговорил Ольгу Берггольц скорее всего Алдан-Семёнов, Леонид Дьяконов ни на кого не доносил, ни на кого не клеветал, на допросах держался мужественно, но его так истязали, что он помешался рассудком и угодил в психиатрическую больницу, что его и спасло.

На суде Алдан-Семёнов от всего отказался. 2 апреля 1939 года он заявил: «Мои заявления на предыдущем следствии и на вчерашнем заседании являются клеветническими, ложными, вынужденными от начала до конца. Все мои показания о шпионах, вредительстве, терроре являются вымыслом. В течение двух недель мне говорили только: «Сознайся, сволочь! Кайся, сволочь! Голову повернём тебе задом наперёд. Мы добьёмся показаний кровью и расстрелом». Два месяца в разных камерах. Привозили и приносили избитых людей. Выхода нет. Только клевета. Мои показания выеденного яйца не стоят. На очных ставках Лубнину не давали говорить. Только я его уличал. Я клеветал на всех. Я сижу четырнадцать месяцев. Выхода нет. Я знал, что круг замкнулся, что некуда жаловаться. Я оклеветал всех» (Мильчаков Е.А. Лубнины. Семейная хроника. Киров, 2003. – С. 111–112).

Леонид Владимирович Дьяконов сохранил в течение всей своей жизни дружеские отношения с О.Бергольц, которую он попросту называл Лялькой. Вот что он вспоминал на склоне лет (а прожил он долгую жизнь, дожив до 86 лет) о своей алмаатинской молодости: «И в Алма-Ату я уехал… от любви. Туда как раз приехали Лялька и Коля Молчанов после института, по распределению. Лялька – это Ольга Бергггольц, и не потому, что сейчас я так с ней, а потому, что дружили и Коля был моим лучшим другом. Жили в бараке в общей комнате шесть человек. Парни и одна Лялька. Коля её предусмотрительно положил к стене, отгородив простынкой. Тогда они ещё скрывали, что муж и жена. А потом, подзаработав, сняли домик глинобитный у дунганки. Я весной уехал в командировку в Караганду. Там были старые английские копи-шахты, и на них работали заключённые. Но тогда до меня это не доходило. Но запомнил, как один начальник шахты при мне говорит другому: «Послушай, у тебя инженеры есть? Подкинь…» Другой: «Да этого дерьма сколько угодно…»

А мне что, я еду обратно. Схожу на станции Алматы – она в нескольких километрах от города, иду пешком, а степь вся красная – в тюльпанах… Я нарвал огромный букет, пришёл к дому дунганки, постучался – тихо (ещё рано). Толкнул дверь – а они спят на кровати, Лялька и Коля, красивые. Я засыпал их тюльпанами и ушёл. После обеда Колька пришёл в редакцию: «Это мог сделать только ты!»

Колька её очень любил… Когда она задерживалась, он по краю стола раскладывал спички, чтобы она (как придёт) протянула руку и сразу нашарила спички и зажгла лампу. Им очень хотелось ребёнка. У Ольги с Борисом Корниловым был ребёнок, но умер. Когда они вернулись в Ленинград, Ольга забеременела, но тут гонения, её обсудили на общем собрании и, пока она шла домой, случился выкидыш. А потом война, и тяжело заболел Коля. Ольга положила его в больницу Фореля и стала добиваться эвакуации. Но блокада – кому нужны такие больные. И за день до того, как пришло разрешение, Коля умер там от голода…

Уже лет двадцать после моего возвращения из тюрьмы и больницы Коля Васенев звонит мне (он тогда работал над книгой и просматривал старые газеты) Говорит: «Готовь бутылку!» И принёс мне за такой выкуп газетную вырезку из «Кировской правды», где было написано, что Л.Дьяконов – любовник оппортунистки Ольги Берггольц (её-то уже заклеймили!) Но друзья мне в своё время её не показали, и я не знал, за что меня уволили из газеты. Правда, через какое-то время взяли в бибколлектор. Но вот через год всё равно посадили. Я ничего не понимал. Я был искренен. Я же был верноподданный дурак! Думал, что ошибка, что они все враги, что они сумасшедшие, потому что я сумасшедший.» (Газета «Вятский край». 1995. № 21. 1 февраля (запись Н.Перминовой)

Вадим ДОЛГУШЕВ

г. КИРОВ