Премия «Чёрного города»

№ 2015 / 36, 15.10.2015

Сложно, конечно, высчитывать, сколько в каждой Нобелевской премии – нефти, пота, крови трудящихся всех стран (и России начала ХХ века). Как-то не приходит на ум такое меркантильное занятие – ведь мировая премия-то, на Олимпе Гуманности вручают её. Сколь не созвучна сия булгактерская проза тем высоким формулировкам, под которыми вручают премии – вот, например, «за её многоголосное творчество – памятник страданию и мужеству в наше время»…

Знающие биографию Сталина, встречали фамилию Нобеля, не могли не встречать… В связи с чем же? Уж конечно, не «премию мира» хотели вручать генералиссимусу после Второй мировой (а заслужил ведь!). Нет, фамилия Нобелей озаряет как раз самые первые партийные шаги Кобы – это на их, нобелевских нефтепромыслах в Баку и Батуме поднимали тогда, в начале века забастовки социал-демократы (1902). А 27 февраля (7 марта) И.В. Сталин руководил работой забастовочного комитета ещё и на заводе Ротшильда. Более шести тысяч рабочих приняли участие в марше протеста у здания военного губернатора. Войска открыли огонь. Пятнадцать человек были убиты, пятьдесят четыре ранены, более пятисот арестованы. Весть о кровопролитии распространилась очень быстро. Коба организовал и ещё одну демонстрацию во время похорон жертв расстрела. Сталин считал эту демонстрацию великим революционным достижением. Ленин также приветствовал её как событие большой важности. Стачка рабочих была направлена против объявленного массового увольнения, закончилась арестом 32 активных участников забастовки, с того же года начались ссылки и будущего генералиссимуса…   

Мне стало интересно, какую именно цивилизацию несли в Баку и Батум (да-да, Булгаков писал свою предсмертную пьесу именно об этом периоде) Нобели? К началу ХХ века это была уже зона экологического бедствия, выражаясь современно. Братья Роберт и Людвиг Нобель начинают в 1873-м году переработку нефти в Баку. В Баку – 80 керосиновых заводов. Их дым плотно обволакивает город, не давая дышать. В связи с этим в начале 1873 года власти вводят запрет на строительство керосиновых заводов в радиусе двух верст от Баку. Для заводов отводится специальный район, получивший название «Чёрный город».

Вот! Где-то отсюда и надо строить размышления о роли «сталинской тирании» в благоустройстве бывшей тюрьмы народов. Нобели именно из этого самого прокеросиненного воздуха, из крови расстрелянных рабочих – выжимали год за годом, ещё до рождения освободителя своей земли, выжимали соки. Теперь нефте-кровяные выжимки отлиты в золотые медальки, а нефтесосы и кровопийцы вышагивают в смокингах, близ королевских династий, которые ради такой церемонии сохранены в якобы социал-демократической Швеции…

Своевременно спросить: а причём тут Алексиевич и её роман с глупеньким названием (видимо, частенько закупалась в секонд-хендах), отрецензированный Андреем Рудалёвым на наших страницах недавно и справедливо? А вот именно – она-то тут не при чём, совершенно уже после, так сказать, не одна так другая, в охвостье награждающего класса. Есть ещё Маргарита Хемлин, к примеру – тоже распрекраснейшие пишет прозы про «государственный антисемитизм». Риторически глупо было бы спрашивать, что думают нынешние еврогуманисты о том, как эксплуатировали рабочую силу и природу дореволюционную нашу господа Нобели – сошлются на срок давности. Время такое было, вся Россия – сэкнд-хэнд для индустриально развитых Европ, сырьевая империя (к чему и вернулась). Можно ещё поинтересоваться, на чьей стороне интеллигенция в вопросе о праве на восстание (оно ведь тоже в том самом, хельсинкском списке прав человека!) – но как же можно каким-то чумазым тысячам рабочих под командованием будущего тирана подниматься против гуманизирующей и развивающей свято-царскую Расеюшку Европы? Это же кощунство – выходить на демонстрации! (я специально путаю карты либералов – ведь первыми защитниками прав человека были именно те социал-демократы, что вскоре стали большевиками)

То что Алексиевич, больше читаемая как публицистка, «не любит Россию Сталина» – это тоже следствие, а не причина получения барской награды. Старые счёты Нобелей – в новом, широком контексте, смазывающем контуры. Накал классовой борьбы – был ясен тогда, в самом начале ХХ века, логично родившего и пролетарскую революцию и новую власть, потому что масштабы и техника эксплуатации человека человеком не оставляли рабочим других шансов на выживание. Да, потом был «рабский труд в ГУЛАГе» (хотя, не такой уж и рабский, если в 1939-м был введён хозрасчёт и зэки-ударники отсылали домой заработки) – но надо понимать, что «рабами» (с гораздо большими правами, чем те, кого они либо эксплуатировали, либо с возвратом капитализма собирались эксплуатировать) были прежние господа и их политические лакеи. Уж кто об этом не мог соврать ни строчки, так это Евгения Фёдорова, сама «лишенка», но галерея образов в её романе «На островах ГУЛАГа» – исчерпывающая. Это и была «Россия, которую мы потеряли» в лицах – капитан царской яхты, её любовник-беляк, два неразлучных питерских гея, – в общем, для 1930-х «социально близкий» нынешним дорогим россиянам контингент. Будь я в Нобелевском комитете, то Фёдоровой (увы, покойной и российского издания романа не увидевшей) вручил бы: она-то хоть прожила то, о чём писала, и писала мастерски. А Алексиевич – это Фёдорова сэконд-хэнд. 

«Была в нашем партизанском отряде Розочка, красивая еврейская девочка, книжки с собой возила. Шестнадцать лет. Командиры спали с ней по очереди… «У нее там еще детские волосики… Ха-ха…» Розочка забеременела… Отвели подальше в лес и пристрелили, как собачку. Дети рождались, понятное дело, полный лес здоровых мужиков. Практика была такая: ребенок родится – его сразу отдают в деревню. На хутор. А кто возьмет еврейское дитя? Евреи рожать не имели права. Я вернулся с задания: «Где Розочка?» – «А тебе что? Этой нет – другую найдут».

 

© нобелевский лауреат Алексиевич

 

Партизани вели розпустний образ життя. Венеричні недуги серед бійців і командирів були масовим явищем. Зазвичай на колективної фотографії кожного партизанського загону зображена корова, на боці якої іноді писали «Смерть фашистським окупантам!». Хоча тягати корову рейдами клопітно, вона була надзвичай потрібна партизанам. В загонах Ковпака, Сабурова, Федорова і інших була справжня епідемія венеричних захворювань. Медикаментів не вистачало, тому партизани лікувалися, як могли. Після ін’єкції коров’ячого молока, організм бурхливо реагує на чужорідний білок, температура тіла партизан на тривалий час піднімалася мало не до 40°С (гонококи гинуть при 38°С з невеликим). Таким чином корови рятували партизан.

из uk.wikipedia.org по теме «Радянські партизани»

В сущности, такую «альтернативную историю» готовы многие писать – и уже пишут. Не всех награждают. И, самое смешное, писали и в СССР, самиздатиком, «в стол» – только спроса на неё не было, иммунитет советского народа работал, и история потому шла прогрессивным путём, держалась соцлагерем, поддерживала новые революции. Ну, тем путём, что не поворачивает назад в керосинные облака нобелевских заводов по нефтепереработке (кстати, нынешние власти РФ и до этого не доросли – гонят нефть трубопроводами, даже переработку не освоили). Но вот когда такой крупнейший, мировой субъект классовой борьбы, как СССР сошёл с арены, сдался – тут-то и потребовались алексиевичи, исаичи, шухевичи…

Да-да, одним расстрельным списком – я-то церемониться не буду. Впрочем, кто мы, чтоб судить? Пока лишь – в жюри премии им. Демьяна Бедного. Бедный – против Нобелей, хорошо звучит. Жаль, негромко.

А к чему вышеприведённая проза – уж не «пиарим» ли мы так по-чёрному столь серую и неинтересную нам, но всё же контру? А вот всё же смею надеяться, что не пиарим. Потому что есть критерий истинности – в самом нашем совокупном читателе. И он запросто смекнёт, что такие как Розочка – выдумки, а такие, как Зоя Космодемьянская, которых «вырастил Сталин на верность народу, на труд и на подвиги нас вдохновил» – вот они-то как раз были. И это они победили. Но потом победили их – алексиевичи, исаичи, шухевичи… Вот откуда вместо памятников героизму – «памятники  страданию».

И полагать, как некоторые близорукие патриоты, что это «выпад против России» – смешно. Это старая, и против давно убитых бакинских комиссаров, и батумских рабочих – это война Ротшильдов и Нобелей против трудящихся всего мира. У них был заступник, СССР – его не стало, но добивают его в культуре до сих пор. Русскоязычность – стала едва ли не примирительным таким поводом для ликования даже моих друзей-писателей. Мол, чёрт бы с содержанием, но язык-то наш! Листовки со стишками «русенькие дамочки, не ройте ваши ямочки, приедут наши таночки, зароют ваши ямочки» тоже подмастерья Геббельса писали на русском, вот в чём беда. И постмодернизмом тут не отбрешешься. «С кем вы?» – задавать горьковский вопрос нынешним писателям бессмысленно. Родины нет – есть островки. Причём, если мои вчершние друзья-новреалисты расползлись на два островка «Свободы» и «Руси», то я-то остаюсь на прежнем, имя которому СССР.

«Несуществующее государство!» – засмеются многие алексиевичи. И к ним прислушаются, заграница-то с ними. Но нам, в нашем государстве, которое упразднили вопреки референдуму – есть что ответить. Культура – с нами, а не с ними. Ведь они, алексиевичи – как те самые бактерии, что в выгребные ямы добавляют, они лишь разлагают уже наложенное на нашу советскую родину политическое дерьмо на воду и сухой остаток, в литературе. И работы – на много поколений. Опошлять подвиги партизан, восхвалять пармезан, отрицать наличие советского пармезана – тут и грантов у соросов (в тот же списочек) не хватит. Работа антисоветским бактериям предстоит большая – соразмерная той, что была проделана в ходе индустриализации. Ведь ржа частной собственности, национальных междоусобиц и прочих «прелестей демократии» – сжирает объекты медленно. А литература – может процесс ускорять. И если Укропедия, как выше видно, делает это без искусства – то есть и те, кто пытаются искуссничать. Про детские волосики… По сути Алексиевич пользуется приёмом переноса современного интеллигента «туда» – девушка-хипстер оказывается в партизанском отряде. Её насилуют  и как собачонку – бац. Изверги! И какая разница – красные ли, коричневые ли. Вы только, красные изуверы, власть отдайте господам буржуям, а уж они разберутся – они гуманисты…

Капитал воспроизводит премиями свой взгляд на культуру, чему тут удивляться. Да, были времена – даже он теснился, награждал то, что прежде было Сталинской премией отмечено («Тихий Дон»), но давалось это дипломатам нелегко. Да и то в период «полевения» Земного шара и Европы, уж что тут темнить. А с Пастернаком было всё иначе, и своих Блажеек, свои туманные эпизоды Гражданской он выдумывал именно в жанре «альтернативной истории», потому что изначально писал «Доктора Живаго» как премиальное своё надгробие и прощание с родиной. Впрочем, тут останавливаюсь – я же из тех, кто «ПастернакА не читал». И удивитесь – не буду, как и Алексиевич. Ибо время дороже, Советское время. Своё писать надо. А чем читать-выслушивать унылые звуки компостного разложения Эпохи – вот вам наглядное пособие. На верхнем фото – сестрица наша Болгария, глумящаяся над памятником своим освободителям. Ничуть не хуже «памятников страданию» белорусской Алексиевич, вроде того героя «Зависти богов» – «на партизанах» заработавшая ласковое поглаживание по холке просвещённых шведов. А до кучи, чтоб не мерещилось, что в России как-то иначе – вот и наша арт-богемка, виднейший прекарий Влад Тупикин (названный в честь Ленина) возле арт-объекта в подмосковной Гуслице…   

Дмитрий ЧЁРНЫЙ